Убийцы
Шрифт:
Юрий орал, но недолго. Как только открыл рот, рука убийцы сделала еще один бросок, и, словно кобра, вырвала ему язык. Скорпион по-хозяйски пошел сразу на кухню, предоставив Барсу разбираться с заказом. Юра попытался отползти, но удар ногой по коленной чашечке, а потом по сгибу локтя, лишил его возможности передвигаться. Вместо этого он согнулся и замычал, будто беззащитный эмбрион.
— Не спеши, — напутствовал Скорпион с кухни. — Сейчас ты получаешь от него частичку сути.
— Чего? — спросил Барс, безразлично рассматривая скрюченное тело.
— Жизни. Тебе переходят его жизнь — это и есть основная награда заказа. Его мир, тот, который он создал, его жизнь, которая теперь заканчивается, переходят к тебе. Ты разве этого не ощущаешь?
— Ощущаю… — ответил Барс.
И
Барс нагнулся над полуживым телом и оторвал Юре правое ухо. Мычание усилилось, жертва задергалась и прижала к уху окровавленную руку.
— Как думаешь, что мне делать? — спросил Барс, не пойми у кого. — Забить до смерти? Да, пожалуй.
В прихожей стояла старая металлическая вешалка, еще советского образца. Она резко выбивалась из прочего интерьера, но Юра ценил ее за удобство. Просто пришел да швырнул туда куртку или рубашку с брюками, и не надо возиться со шкафами. Барс взял ее, стряхнул одежду и, похожая на куриную лапу верхушка вешалки встретилась с бедром Юры, а потом с правым боком, заставляя повернуться. Барс прошелся по ребрам, шее, хребту, разрывая кожу, и ломая кости. Жертва забилась, как уж на сковороде, а убийца бил и бил. По стенам прихожей расплескались красные капли крови, причудливо ложась на белые обои, Юра мычал, рычал, плевался кровью, но ничего не смог сделать. Барс наносил удары с частотой ровно в две секунды, и спустя три минуты Юра умер, а его жизнь полностью вошла в Барса.
— Ты закончил? — спросил Скорпион с кухни.
— Да, — ответил Барс таким тоном, будто не он только что забил взрослого мужика до смерти. Даже дыхание убийцы не сбилось.
— Тогда иди сюда. У твоего заказа была неплохая подборка в холодильнике.
Барс бросил вешалку и пошел на зов. Скорпион уже украсил кухонный стол нарезанной колбасой, замороженной бутылкой водки, бужениной и салатом оливье.
— Мы ведь не ужинали, — сказал Скорпион.
Барс присел на стул, рука потянулась к бутылке.
— Это прощальный ужин? — спросил Барс.
— Приятно видеть, насколько ты стал догадлив, — усмехнулся Скорпион, присаживая на соседний стул. — Да. Я показал тебе достаточно, считай, теперь у тебя наступает практика.
— И когда мы увидимся снова?
— Не знаю, — пожал плечами Скорпион. — Ты можешь навещать меня и звонить когда захочешь, но не думаю, что у тебя возникнет такое желание в ближайшие годы. Вскоре, ты получишь еще один заказ, потом еще и еще. И с каждым будешь расти в силе, в опыте. Твоя жизнь изменится до неузнаваемости, старые приоритеты уйдут, и может быть, я перестану быть тебе интересен. Но когда-нибудь ты дойдешь до стадии пресыщения, и тогда мы сможем поговорить о совместных делах.
— А сейчас, стало быть, не можем? — спросил Барс, разливая водку.
— Нет, — сказал Скорпион и хлопнул рюмку. — Пока ты еще слишком далек от меня, чтобы нам говорить на равных. Но через несколько лет, вполне возможно.
— И что мне делать теперь? Учиться?
— Можно и учиться, но я бы на твоем месте лучше попробовал отдохнуть и оттянуться. Пять лет длилось твое становление убийцей…
— Пять лет? — поднял брови Барс. — А я думал меньше.
— Пять лет, — повторил Скорпион, — Почти шесть. Ты убивал слишком много времени. Ну и напутствие тебе на дорожку. Всегда помни — убить можно все и всех, главное знать как. Никогда не пренебрегай заказом, со временем ты поймешь, какая сила в них кроется и это не только полученные знания. И еще, помни, ты теперь уже не ученик смерти, но убийца. Теперь никакие правила и советы не должны для тебя ничего значить, и даже мои. Наливай.
Барс снова наполнил рюмки, Скорпион поднял свою.
— Я предлагаю тост, Барс, — сказал старый убийца. — За окончание перемен! За награду,
которую мы получаем на этом отрезке пути. Ведь теперь, когда у нас уже есть одна победа, мы можем смело идти за следующей!Они чокнулись, выпили. Скорпион закусил колбасой и поднялся.
— На этом все, Барс. Но я не говорю тебе: прощай, а говорю: до встречи.
Убийца картинно поклонился Барсу и пошел к двери. Барс не видел, как безразлично переступил он через труп, как бережно прикрыл за собой дверь; мысли молодого убийцы занимало иное. Наверное, эти знания он почерпнул именно от Юрия, потому что раньше он этого точно не знал — есть такая примета, второй тост надо поднимать за покойных…
Рука машинально налила рюмку. Барс выпил и подумал: "Ну, за покойных, так за покойных".
Глава 12
Не тогда надо волноваться, когда жизнь твоя бурлит, будто море в шторм, но тогда, когда она течет, как ленивая река…
Хим Кесю — самурай, философ 15 века.
Хотя большинство богатых россиян предпочитает веселиться в клубах или ресторанах, есть еще оригиналы и любители странных забав, таких как карнавалы или званые приемы. И здесь, как ни странно, собирается самая разношерстная публика: от молодых франтующих юношей и прелестных свежайших девственниц, до почтенных, уже далеко немолодых господ и дам бальзаковского возраста. Сегодня гостей принимал знаменитый в узких кругах художник — Олег Шоль. Его массивная туша некоторое время скользила меж гостей, а лысина блестела, отражая свет красивейших люстр, но продолжалось это недолго. Будучи человеком чрезвычайно занятым, господин Шоль покинул гостей еще к девяти, и укатил в аэропорт, оставив всех любоваться великолепными полотнами, и наслаждаться дивным вечером, стоившим ему всего ничего — каких-то пару-тройку миллионов долларов.
На что же пошла такая сумма? Во-первых, на съем нескольких залов Эрмитажа. Не всех, естественно, но три больших помещения расчистили от других произведений искусства, и выставили лишь картины Шоля. Впрочем, без его связей никто никогда не позволил бы ему снять кусок Эрмитажа, но связи у Олега самые что ни на есть всеобъемлющие. Если подсчитывать смету вечера дальше, огромный кусок съели столы и обслуживающий персонал. Это закрытая вечеринка, поэтому столы ломятся от еды, вообще-то запрещенной законодательством. Здесь вам и икра всех цветов, и редкие вымирающие виды рыб, да и экзотические виды зверей имеются. Шоль не просто художник, но и человек с огромными связями в самых разных областях: от политики, до кулинарии. Прислуга бегает, разнося дорогущие вины самых блестящих марок; шампанское льется фонтанами; все утопает в шелках и роскоши. Гости очень довольны. Ну и остатки денег пустили уже на всякую мелочь, вроде приглашенного симфонического оркестра, или звезд поп эстрады. Сама примадонна сегодня спела для гостей, вскоре, ожидается выступление БГ, но сейчас звучит приятная и легкая мелодия скрипок и фортепьяно. Музыку, кстати, тоже написал Шоль.
Вечер сегодня не простой, а тематический. В трех залах царят разные порядки. В самом большом располагается оркестр; его середина расчищена для танцев, а на стенах висят картины исключительно кисти хозяина. Этот зал — промежуточное звено, соединяющее два других. В первом, куда попадают все вновь прибывшие, стоят столы с кушаньем и картинами разных художников, вперемешку с творениями Шоля. Здесь и позаимствованные из Эрмитажа шедевры, наиболее нравящиеся хозяину, есть произведения малоизвестных, но подающих надежды художников. Все они объединены легкостью и красочностью, чтобы не портить гостям аппетит. И третий зал — самый интересный, ибо здесь, в полумраке, подсвечены самые лучшие работы Шоля, и его самые любимые заимствования из мировой живописи. Большинство картин мрачные и даже пугающие. Внимание многих привлекают работы художника с подписью "Люк", в черных рамах. Они на самом почетном месте, под каждой небольшой кусочек реквиема Шоля по ушедшему из жизни художнику. Мало кто знаком с его работами, но, судя по датам, умер художник в почтенном возрасте — некоторым картинам девяносто лет!