Убийства в «Маленькой Японии»

– Сразу после интервью он попытался укрыться в надежном месте, но его труп нашли уже через сорок восемь часов.

Глава сорок восьмая

Окончание рассказа Теджимы снова всколыхнуло во мне холодную волну страха. День ото дня Сога представлялась все более непобедимым врагом. Не приходилось сомневаться, что на раннем этапе становления «Броуди секьюрити» Джейку довелось пройти через нелегкие испытания, но все же я был почти уверен: ему никогда не приходилось вступать в противоборство со столь опасным и коварным противником, каким являлась Сога.

Чтобы обсудить все услышанное, мне, Ноде и Джорджу понадобилось уединенное место вдали от нашего офиса. Мы остановили свой выбор на «Конгоз» – малопосещаемом саке-баре, расположенном в одном из узких переулков Оканомицу, в лабиринте которого ориентировались только хорошо знавшие район люди. Даже многие опытные таксисты начинали плутать, попав в эту часть города.

«Конгоз» представлял собой типичный японский бар, его владельцем был бывший строительный рабочий. В дни своей молодости тридцать лет назад он экономил деньги из своей мизерной зарплаты и спал на голых досках в кишевшем тараканами приюте, пока не скопил сумму на покупку глинобитной хижины в районе, где когда-то вырос. Теперь ночевал в комнате над баром вместе с женой и двумя сыновьями, которым, как любил громогласно объяснять всякому Хейзо Нишикава – владелец бара, – он никогда не позволит таскать кирпичи на стройке. Но дела шли неважно. Дыры в обсыпавшихся стенах хозяин латал рекламой дорогих сортов саке, как латают старые джинсы. В баре насчитывалось пять шатких столиков, а за стойкой, тесно прижавшись плечом к плечу, могли разместиться еще человек восемь. Но был и шестой столик, установленный на отдельном возвышении в дальнем конце зала. Его-то мы и выбрали для беседы.

– Надеюсь, всем понятно, насколько опасно наше положение? – спросил я, опрокидывая в себя одним глотком вторую чашечку саке подряд.

Мы словно впервые увидели портрет противостоявшего нам чудовища в полный рост и от этого зрелища чувствовали себя контуженными. Причин для страха было предостаточно, но почему-то самое сильное впечатление на нас произвел факт, что мы вступили в схватку с тайной организацией, основанной сбившимся с пути самураем еще триста лет назад.

– Да, все гораздо серьезнее, чем я предполагал, – мрачно отозвался Нода.

– Насколько серьезнее? – уточнил Джордж.

В этот вечер хлипкие стены «Конгоз» дали нам ненадолго столь необходимое сейчас ощущение безопасности. Но стоило главному сыщику произнести свою фразу, как я почувствовал, что это приятное ощущение исчезло.

Нода пожал плечами:

– Мы слишком близко к ним подобрались. И чересчур много знаем.

В его голосе я уловил новые для меня нотки тревоги.

– Больше, чем знали твой брат и его друзья?

Нода отхлебнул от своей третьей порции дайгиндзе – действительно качественного саке, для которого используют рис, предварительно отполированный так, что он теряет треть своей величины.

– Они не знали ничего.

– Как, совсем ничего? – удивился Джордж.

– Почти ничего.

– И это стоило им жизней, – сказал Джордж, побледнев.

– Верно.

Утратив свой университетский лоск, Джордж испуганно посмотрел на меня. Чуть раньше он успел раскраснеться от выпивки, но теперь краска пропала с его щек. Блюдо с морскими гребешками и желтыми хвостами сашими так и оставалось перед нами на столе нетронутым. Джордж допил из своей чашки, потом налил нам всем еще и опустошил чашку снова. Этот сорт дайгиндзе пользовался спросом и производился только одним мастером, обитавшим на окраине Каназавы, но сегодня мы пили не для того, чтобы насладиться вкусом напитка.

– Тогда какого ж черта они отправились в Согу?

– Чтобы проверить догадку.

– То есть они поехали туда неподготовленными, и их жестоко покарали за это?

Нода угрюмо кивнул.

– Нам нужно снабдить тебя пистолетом, Броуди, – произнес он.

В Японии было принято одно из самых строгих в мире законодательств в отношении огнестрельного оружия. Запрещалось иметь при себе даже дамские пистолетики. Наказания предусматривались настолько серьезные, что только отчаянные сорвиголовы из якудзы решались нарушать закон. А потому реплику Ноды следовало понимать однозначно: опасность, какой мы подвергались, оправдывала риск угодить за решетку.

– А как же ты сам? – спросил я.

– Я могу воспользоваться нашей штатной «береттой».

Двадцать пять лет назад Джейку пришлось приложить огромные усилия, чтобы добиться для агентства лицензии на пистолет. Всего лишь один пистолет на всех! Она по-прежнему действовала, но одновременно доказывала всю эффективность ограничения на владение огнестрельным оружием в стране – разрешения на второй пистолет нам бы не выдали ни при каких условиях.

– В задней комнате под замком лежит девятимиллиметровый ствол, – добавил Нода.

– Незаконный?

– Разумеется. – Шрам на брови детектива побагровел. – Так ты возьмешь его?

– Естественно.

– А как же я? – спросил Джордж.

– Ты не засветился в деревне.

У Джорджа эти слова вызвали сначала явное облегчение, а потом нечто вроде чувства вины.

Мы допили саке и заказали вторую бутылку. Нам ее подали вместе с новым набором чашек в стиле Орибе – вылепленных из белой глины и украшенных орнаментом из зеленой и черной глазури.

– Да, и вот еще что, – сказал Нода. – Сегодня тебе лучше не ночевать в том же отеле.

– Ты считаешь, что опасность настолько велика?

Он кивнул:

– Теперь каждую ночь мы будем проводить на новом месте.

– Мы?

– Да. Я попрошу кого-нибудь доставить наши личные вещи в контору.

– Господи Иисусе! – воскликнул Джордж, не заметив, что перешел на английский язык.

День шестой «Черная Мэрилин»

Глава сорок девятая

Джордж все-таки решился взять такси и заехать домой, а мы с Нодой зашли в супермаркет, чтобы купить предметы самой насущной необходимости, а потом заселились в соседние номера гостиницы для шоферов-дальнобойщиков, расположенной рядом с «Конгоз». Я принял душ, почистил зубы, забрался под влажный покров футона и сразу провалился в сон. Но вот только меня тут же начали одолевать сны, в которых я видел мужчин с азиатскими раскосыми лицами в черных костюмах и плащах. Прислонившись к фонарным столбам, они делали вид, будто читают газету, издававшуюся в Сога-джуджо, но как только мимо проходила юная школьница, из букв заголовков тарантулом выскакивал огромный кандзи и впивался ей острыми концами в шею. Когда же одна из девочек неожиданно приобрела черты Дженни, я вздрогнул и проснулся с громким сердцебиением и с мыслями о дочери и ее новых охранниках. «У них работают группы, состоящие из четырех агентов». Заснуть мне больше не удалось, и около шести утра, сунув под дверь записку Ноде, я отправился ожидать его пробуждения в соседнюю кофейню, где пил крепкую колумбийскую смесь и непрерывно думал о Дженни. Я очень скучал по ней. Так хотелось увидеть личико дочери в веснушках и «конские хвостики». Нужно было ей позвонить. Я ведь обещал звонить Дженни как можно чаще, но мешали дела, и к тому же сотрудники из групп связи полиции и ФБР словно сговорились против нас. Снова и снова меня посещала мучительная мысль, как скажется на дочери мое длительное отсутствие.

Часом позже ко мне присоединился Нода, и после легкого завтрака мы с ним взяли такси. Я направился в «Броуди секьюрити», напоминая себе о том, что мне необходимо связаться с Ренной. Он, конечно, будет держать удар до получения новостей от меня, но давление на него все возрастает. Даже по другую сторону Тихого океана я ощущал напряженность ситуации. И знал, что моему другу придется несладко, если он не получит от меня конкретных фактов. Хотя я по-прежнему не мог дать ему ничего по-настоящему полезного, было очевидно, что мы сумели добиться значительно большего прогресса, чем его люди.

В конторе уже кипела работа. Джордж пока не приехал, но все остальные находились на месте. Посреди этой бурной активности Мари и Тору сидели за мониторами компьютеров, а по телевизору с выключенным звуком в выпуске новостей сообщали о бомбе, взорванной террористами на рынке в Пакистане. В одном из углов я заметил свой чемодан.

– Как ваши дела? – спросил я.

Тору оторвал взгляд от монитора.

– Прошлой ночью наш друг опять затеял свои игры, но мы тут же присосались к нему.