Убийственная Дестини

— Сексуальное тело, конечно, — когда он произнес эти слова, его взгляд спустился ниже, заставляя мое сердце в смятении забиться чаще. Это чертовски хорошо изгоняло страх.

— Для чего? – я произнесла вопрос задыхаясь, и в уголках его глаз вспыхнуло удивление.

— Потискаешься.

— Я не тискаюсь с тобой. – Хотя и хотела бы. Господь знает, как хотела бы.

— Не со мной. С поваром.

— Что? – почему я никогда не успевала за мыслями этого мужчины.

— Впереди закусочная с бургерами, мы возле нее притормозим.

— Откуда ты знаешь, что там закусочная?

— Потому что я здесь сегодня уже побывал. Всегда изучаю местность.

— Когда планируешь дельце?

Он удивленно посмотрел на меня, не отрицая, но и не подтверждая мои предположения.

— Местечко открыто двадцать четыре часа. Сейчас смена одного человека, он и повар и официант. Ты собираешься очаровать его так, что он из штанов выпрыгнет.

— Ну уж нет.

— Да, собираешься. Ты собираешься заставить этого мужчину хотеть тебя так сильно, чтобы потащить в свой грузовик.

— А ты разукрасишь лицо и захватишь вышеуказанный грузовик?

— Точно.

— Должна сообщить, что я не очень довольна этим планом.

— Хорошо, но если у тебя нет плана получше, мы будем следовать этому.

— Люди в преследующем нас автомобиле заметят, что мы уехали на грузовике.

— У автомобиля за нами, к несчастью, к тому времени будут спущены два колеса.

— Почему не все четыре?

— Четыре сложнее, и это повышает шанс, что нас поймают.

Я пристально смотрела на него с минуту, потом скрестила руки. Но один взгляд в зеркало лишил меня выбора

Я вздохнула.

— Как выглядит этот повар?

— Как повар.

— Я не буду тискаться похотливым старикашкой?

— Лучше, чтобы это был я?

Нет. Пусть лучше это будет кто-нибудь другой.

Рядом с закусочной была заправка, но паутина на бензонасосах указывала на то, что ими редко пользовались. Здание закусочной оказалось кирпичным, и трудно было сказать, какого оно цвета из-за грязи, годами покрывшей его. Большие окна были украшены Рождественскими огнями, весело сверкавшими в лучах утреннего солнца, и огромная вывеска с бургером висевшая у входа, время от времени вспыхивала огоньками.

Бургер на вывеске выглядел не более привлекательным, чем само место.

Я фыркнула.

— Мне все еще не нравится этот план.

— Милая, у нас нет выбора. Они сзади.

Мой взгляд скользнул по зеркалу. Черная машина остановилась на обочине дороги.

Замечательно. Просто замечательно. Я отстегнула ремень и подчинилась неизбежному.

— Ладно, давай покончим с этим.

Мы вылезли из машины и подошли к двери.

Все время я чувствовала покалывание в шее, едва сдерживаясь, чтобы не побежать.

Они наблюдали.

Они всегда наблюдали.

Неважно, что Иган или я или дети делали, они были там. Они и их Марстен.

Я вздрогнула, и слегка подпрыгнула, когда рука Трея коснулась моей спины.

— Ну-ну, — сказал он, направляя меня через дверь.

Небольшой колокольчик прозвенел, когда Трей закрыл дверь, и голос из глубины здания крикнул.

— Секундочку, сладкие.

Я приподняла брови и взглянула на Трея.

— Это самый по-женски звучащий мужской голос, который я когда-либо слышала.

Он нахмурился.

— Так и есть.

— Может один великий комбинатор ошибся?

— Я не ошибаюсь, милая.

— Назовешь меня так еще раз, и я потопчусь по твоим ногам.

Он посмотрел вниз.

— Голые ноги против ботинок. Не о чем беспокоиться.

— Ты, видимо, не слишком хорошо рассмотрел мои ноги.

Он моргнул.

— Наверняка нет. Есть более приятные вещи для взгляда, чем пальцы ног.

Раздалось эхо шагов, будто кто-то шел из холла к нам. Несколько секунд спустя немолодая женщина с седыми волосами и веселой улыбкой появилась за стойкой.

— Что я могу предложить вам, молодые люди?

— Старый Гарри здесь? – спросил Трей.

— Нет. Этот ублюдок уволен месяц назад за ограбление кассы. Сейчас тут мы с Френком.

— План соблазна не сработает, — пробормотала я бодро.

— Вы делаете обычные завтраки? – сказал Трей, беря меня под локоть и ведя к столу у окна.

— Зависит от того, что ты имеешь в виду под «обычным», — ответила она. — Мы делаем блины, вафли, бекон и яйца.

— Один блин, один бекон, яйца и два кофе.

— Блин лучше для тебя, приятель, — сказала я, наблюдая как женщина отправилась обратно на кухню. — Иначе могу сказать что-нибудь обидное.

— Ты не ешь сладкого?

— Нет, когда дело доходит до завтрака, — я скользнула за стол спиной к черной машине.

— Как насчет того, чтобы поделиться едой? — Он сел на сиденье напротив и скрестив руки, спокойно смотрел в окно. — Там трое мужчин машине.

— Трое? – я задрожала. — Там, вероятно, два охотника. Водитель может быть одним из ученых.

Он посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Ты о них говоришь, как о ковбоях, накачивающих скот наркотиками.

— Ковбои они. А мы — скот.

Он изучал меня какое-то время, затем покачал головой.

— Я хочу, чтобы ты кое-что знала. Я бы попытался сделать что-то, чтобы вернуть Игана. И в процессе помочь всем вам.

Я улыбнулась.

— У меня был тот же план, когда мне было восемнадцать. Меня поймали.

— Мне не восемнадцать. К тому же я хороший вор.

— Это ничего не меняет.

— Так мало уверенности в моих силах, — сказал он ровным голосом. – И все же ты здесь и веришь в них.

Потому что у меня не было другого выбора. Мне нужны эти коды, и я ничего не знала о взломе домов, не говоря уже о сейфах.

Я скрестила руки на груди и уставилась в окно, наблюдая за густыми травами, которые росли на стоянке, слегка покачиваясь на ветру. Вспомнила ветер совсем иного рода — ветер, который выл и стонал длинными темными ночами. Ветер, такой холодный, что мог бы убить, если коснется обнаженной кожи. Мы отправились в Арктику, когда в первый раз сбежали, но не задержались там надолго. В таком холоде воздушному дракону было не выжить, не смотря на все протесты Игана. Поэтому мы обогнули Исландию, вернулись со стороны Северного атлантического океана, двинулись вниз к Южной Америке, и поплыли (в случае Игана полетели) к Мексике.