Убийственная Дестини

Что ученые сделали с ней, чтобы она оказалась в таком состоянии?

Я, наконец, заметила ее силуэт. Она стояла рядом с вентиляцией, не лицом к ней, а, скорее, спиной, так, что легкий ветерок разметал ее волосы и швырнул темные пряди на лицо. По какой-то причине страх во мне зашевелился еще сильнее.

– Мама, я не оставлю, тебя.

– Дестини…

– Нет, - сказала я еще громче.
– Мы не обсуждаем это. Ты покидаешь это чертово место. Они забрали тебя из нашей жизни, забрали твою жизнь. Я не позволю им забрать еще и твою смерть.

Она на мгновение замолчала, потом вздохнула.

– Как хочешь.

– Я, черт побери, хочу, чтобы…

Она поколебалась, потом шагнула вперед, и абажур осветил бледный свет ее лица. Или того, что осталось от ее лица.

Моя мать была ослеплена. И не просто слепа, но и изуродована. Выглядело это так, словно кто-то плеснул кислоту ей в лицо. Левая часть казалась почти расплавленной, она напоминала пластмассу, которую слишком долго держали у огня. Ее глаза - о, Боже…

Я сглотнула желчь и подавила желание отвернуться. В одной глазнице глаза не оказалось вовсе. Это было просто пространство, заполненное шрамами. Другой, едва заметный под опущенными веками, был белым. Чисто белым.

– Не очень приятное зрелище, верно?
– тихо сказала она.

Не было никакой горечи в ее голосе, ни гнева, и я думаю, что это было еще более шокирующим, чем то, что было сделано с ней.

– Почему?
– это было все, что я могла бы сказать, все, что я могла придумать.

Она улыбнулась, хотя только половина ее рта приподнялась.
– Они устали от моих попыток спастись и решили что-то сделать. У меня было много времени, чтобы привыкнуть к этому, Дестини.

Это, конечно, объяснило, почему они никогда не позволяли мне встретиться с ней. Я была чрезвычайно рада, что они не решили ослепить меня и вдруг подумала, что Иган был моим спасителем во многих отношениях. В конце концов, я пыталась сбежать множество раз в начале своего заключения. И ослепив меня, они наверняка прекратили бы это. Разве что боялись, что слепая самка не захочет слишком усердно размножаться.

– Это… - Слова убежали. Почему-то это кошмарно, ужасно не выражали случившиеся достаточно хорошо. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить тошноту в желудке, а потом сказала. – Это было сделано преднамеренно?

– Они намеревались лишь лишить меня зрения, но моя сила застала их врасплох, и все пошло немного неправильно, - горечь закралась в ее голосе. – Даже столько времени спустя они до сих пор удивляются тому, что мы делаем. Несмотря на все свои технологии, они многое о нас так и не узнали. Это, пожалуй, единственное благословение в этом хаосе.

Гнев забурлил во мне.

– Черт побери, мама, почему ты не призвала озеро? Почему не наказала ублюдков, сделавших это?

– Потому что я не могу.

Я моргнула.

– Что?

– Я не могу призвать озеро. Сначала, я думаю, из-за наркотиков, но чем дольше это продолжалось, тем больше появилось ограничений у моей природы. Я не могу контролировать воды больше, Дес. Прошло слишком много времени, и эта часть моей души уже усохла и умерла.

Страх пополз по мне.

– Но управление водой является такой же частью тебя, как умение летать и вызывать огонь у воздушных драконов. Как может твоя собственная природа ограничивать что-то подобное?

– Потому что существует ограничение на то, как долго морской дракон может находиться вдалеке от моря, Дестини. Озера могут поддерживать нас в течение многих лет, но мы должны быть и в море, если хотим сохранить море в наших душах.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Я предположила, что это может быть так, но я, конечно, надеялась, что это неправда.

– Почему ты не сказала мне?

– Потому что ты полукровка. Потому что никто, даже я, действительно не знает, какие правила приемлемы для морского дракона, в жилах которого течет огонь, - она задумалась.

– Какой смысл был предупреждать тебя, если правила могут не действовать на тебя? Только… кажется, они действовали.

Холод пробежал по моему телу от ее слов.

– Как близка я была к потере моей силы?

– Очень.
– Она потерла руки.
– Прошло пять лет, прежде чем моя сила исчезла, Дес, и это было больше, чем я считала возможным. Я чувствовала, как утекает от тебя сила в течении одиннадцати лет. Ты была на грани того, чтобы потерять свою душу, когда уходила отсюда.

И все же она не предупредила меня. Может быть, она просто не хотела меня волновать еще больше.

– Так что не только из-за болезни отца ты хотела моего освобождения?

Она ласково улыбнулась.

– Это было для вас обоих. Я не хотела, чтобы вы страдали.

– И ты думаешь, папа и я не хотели то же самое для тебя? Ты думаешь, нас не волнует, умрешь ли ты здесь или умрешь свободной?

– Дес, любовь моей жизни мертва, и душа моя разбита. Место моей смерти больше не имеет значения, важна лишь сама смерть.

Место было важно, потому что без церемонии рассвета ее душа станет такой же потерянной, как и была бы душа моего отца. Это было просто еще одно свидетельство того, что она не могла думать трезво – неважно, наркотики ли были тому причиной или потеря связи с морем, или что-то еще. Ее слова казались разумными, но это было не так.

– И, - продолжила она тихо, - у меня нет выбора способа умереть. Те лекарства, что они использовали, чтобы держать меня спокойной - за эти годы они сделали гораздо больше, чем потеря моих способностей. Оно въелось в мой организм и отравило меня. Оно разъедает меня изнутри, и не существует способов остановить это сейчас. Время мое близко, Дестини.

Ее слова заставили мое сердце почувствовать не только ее боль, но и чувство потери, а ведь я только нашла ее. Я надеялась вернуть себе семью, когда она станет свободной, но это надежда пеплом развеялась по ветру. Как мой отец.

Я смахнула слезы и пронеслась своим взглядом по ее телу, в первый раз заметив, какой худой она была. Ее руки были лишь кожей, обтягивающей кости, ребра и бедренные кости ужасно выпирали. Даже если бы она смогла бы сбежать, вряд ли в таком состоянии она переживет холодные, темные воды озера. От холода нет защиты. И хотя драконья кожа, наверное, была создана для этого, но и ее было недостаточно.

– Пусть это нельзя остановить, но это еще не значит, что ты должна умереть здесь, - я подошла к ней и обняла. Пусть я и обнимала скелет, но это было так приятно - держать ее, впервые за все эти годы, за которые мне даже не позволяли увидеть ее. И я вновь теряю ее, только отыскав…Слезы снова навернулись на глаза, но я смахнула их. Сейчас не время для скорби. Это может подождать, когда все закончится.

– Я так рада тебя видеть, - прошептала я, когда смогла. Она обняла меня сзади, ее хрупкие руки оказались на удивление сильными.

– И я рада, наконец, иметь возможность увидеть тебя, мой упрямый, красивый ребенок.

Я зажмурилась от слез и поцеловала ее поврежденную щеку. Я так хотела сделать больше, обнять ее и поцеловать, сказать ей, как сильно я скучала по ней, как сильно я ее люблю, но на это просто не было времени. Кроме того, она знала. Это было в ее прикосновениях. В ее нежной изуродованной улыбке.