Убийственный ритм

На сцене у дальней стены трое музыкантов – ударник, клавишник и гитарист – вяло исполняли «Девушку из Ипанемы». Их никто не слушал. Я оглядела зал в поисках Мэгги, но не заметила ни одной женщины без мужчины. Неужели Мэгги здесь нет?.. Я огляделась еще раз, внимательней, и наконец заметила ее.

Мэгги стояла в тени у входа в зал. Она была одна, и это выделяло ее из всех посетителей. Впрочем, она отличалась от всех еще и одеждой. На всех женщинах буквально сверкали нарядные платья и туфли, Мэгги же была одета в простые брюки и рубашку, и на лице ее не было заметно косметики. Мэгги была ростом примерно с меня, волосы кудрявые, с проседью, полная, но не расплывшаяся, а скорее крепко сбитая.

В первый момент мне захотелось подойти и заговорить с ней, но я решила этого не делать. Услышав от меня имя Мойры, Мэгги запросто может ощетиниться и встать на защиту подруги, даже не разобравшись как следует в обстоятельствах. И будет права. Лучше подождать.

Тем временем клавишник доиграл пьесу Стэна Гетца, закончив ее замысловатым аккордом, сыграл туш и удалился. На сцену вышел какой-то толстяк. Он выдал публике пару сомнительных шуток и, кривляясь, объявил:

– Многоуважаемые дамы и звери, а теперь молитвенно сложите ладони! Ибо сегодня перед нами выступает новая звезда. Эта юная леди уверенно шагает на самый верх. Итак, попросим на сцену Мойру Мур!

Снова зазвучал туш, и толстяк исчез за кули сами. Музыканты заиграли вступление к песне «Хочу сегодня быть с тобой», и на сцену выступила Мойра Поллок и запела.

Бог мой, как она пела! Сказать, что я была ошарашена, ошеломлена, значит ничего не сказать. Яне могла понять – неужели же это та самая Мойра, которая всегда была в тени Джетта, довольствовалась своей скромной ролью поэта-песенника и не выступала, считая, что в подметки не годится Джетту?.. Да, ее голос, возможно, не был таким мягким и богатым, как голос Джетта, но все равно по любым меркам это был великолепный голос – с хрипотцой, почти блюзовый. Она пела чисто, хотя по ее движениям было заметно, что она сильно взволнована. Даже самые неотесанные мужланы в зале замолчали, чтобы ее послушать.

Мойра пела один за другим старые хиты Джетта; я слушала эти простые, непритязательные, даже сентиментальные песни и чувствовала как на глаза наворачиваются слезы. И это я, старая тетка Брэнниган!

Последняя песня – «В кого я превращусь» – повергла весь зал в настоящее безумие. Люди хлопали и кричали: «Бис! Бис!» Мойра, казалось, не ожидала такой реакции и смешалась. В конце концов она склонилась к клавишнику и что-то тихо сказала ему на ухо, и тот кивнул и заиграл «Танцовщицу» Тины Тернер – этот своеобразный гимн уличных женщин. Мойра запела, и в голосе ее слышалась едва заметная горечь, которая, я знала, идет из ее собственного прошлого. В зале пришли в дикий восторг. Если бы они могли, они задержали бы Мойру на всю ночь, требуя еще песен. Но выступление утомило ее, и, спев «Танцовщицу», она грациозно поклонилась и скрылась за кулисами.

Пение Мойры произвело на меня не менее сильное впечатление, чем на всех остальных. Я взглянула на то место, где стояла Мэгги и поняла, что расслабилась, дав эмоциям помешать моей работе. Мэгги не было.

Разозлившись на себя, я побежала, продираясь через толпу к сцене, и прошла в дверку, ведущую в заднее помещение.

За дверкой был узкий коридорчик. Слева были две двери с надписями «М» и «Ж», а справа – лестница наверх. Коридорчик заворачивал за лестницу. Там я увидела еще три двери и постучалась в первую. Никто не отзывался. Постучалась о вторую – то же самое. Третью дверь открыли сразу. За ней стояла Мэгги, вблизи оказавшаяся довольно хорошенькой. У нее были правильные черты лица и красивые синие глаза с веселыми морщинками в уголках. На вид ей было лет около сорока.

– Я могу вам помочь? – приветливым голосом спросила Мэгги.

– Вы, должно быть, Мэгги? – Я улыбнулась в ответ. – Я хотела бы видеть Мойру.

Мэгги сразу же нахмурилась.

– Простите, но мы, кажется, незнакомы? – И, не дожидаясь ответа, она прибавила: – Послушайте, она устала после выступления. Если вам нужен автограф, скажите, как вас зовут, я попрошу ее расписаться для вас.

Я покачала головой:

– Спасибо, но мне нужно увидеться с ней самой. По личному делу.

– Кто там? – раздался голос из глубины комнаты.

– Понятия не имею, – ответила Мэгги, оборачиваясь на голос. А потом повернулась снова ко мне:

– Послушайте, вы не вовремя к ней пришли, она только что выступала, сейчас ей нужно отдохнуть…

– Но я не отниму у нее много времени. Мне не хотелось бы вас затруднять, но я не уйду, пока не поговорю с Мойрой, – настаивала я с уверенностью в голосе, которой на самом деле не чувствовала. Мэгги могла бы запросто вышвырнуть меня из клуба, но для этого ей придется оставить Мойру одну, – вряд ли в этом занюханном клубе есть телефон в гримерной.

– Ну что еще тут? – раздался голос прямо у меня над ухом, и я увидела Мойру. Она вышла к нам. Едва увидев ее, я почувствовала настоящее торжество – вот она, я наконец ее вижу рядом, я ее нашла! Но всю радость свел на нет злой, раздраженный голос Мойры: – Оглохла ты, что ли? Сказано тебе, я устала и не желаю ни с кем разговаривать!

– Простите, что приехала не вовремя и беспокою вас. Я долго вас искала, и мне очень важно, чтобы вы меня выслушали. – Я улыбнулась, и от моей улыбки лицо Мэгги стало еще суровее. Мойра громко вздохнула и поплотнее закуталась в халат.

– Ладно, заходи, – разрешила она. – Только если у тебя плохие новости, пеняй на себя, милая.

Мэгги неохотно уступила мне дорогу, и я вошла в тесную гримерную.

Мойра села в кресло у большого зеркала, а я скромно примостилась на стульчике рядом с пластмассовым столиком. Стена гримерной была утыкана крючками для одежды.

Мойра снимала макияж, а Мэгги стала у стенки, скрестив руки на груди.

– Я бы не сказала, что новости такие уж плохие, – осторожно начала я, подвигаясь к Мойре поближе. – Впрочем, смотри сама. Меня зовут Кейт Брэнниган, я частный сыщик.

Мойра метнула на меня испуганный взгляд, но тут же взяла себя в руки и снова повернулась к зеркалу.

– И что тебе от меня нужно? – с вызовом спросила она.

– Я разыскала тебя по просьбе Джетта, – ответила я, наблюдая за ее реакцией. Рука Мойры дернулась. Она убрала руку от лица и положила ватку на стол.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – тихо сказала она, пытаясь выглядеть спокойной.

– Мойра, Джетт хочет, чтобы вы снова вместе работали. Он очень сожалеет о том, что произошло, – настаивала я. Что-то подсказывало мне, что аргументов личного характера при Мэгги лучше не приводить.

– Да я даже не понимаю, о чем ты говоришь.

– По-моему, вам лучше уйти! – вмешалась Мэгги, но я не обратила на нее внимания.

– Мойра, послушай. Джетт готов пойти на все, лишь бы ты вернулась. Он говорит, что вся его работа пошла прахом с тех пор, как вы перестали писать вместе. Как его давняя поклонница, я тут с ним совершенно согласна. Думаю, ты тоже согласишься. И сейчас он хочет только увидеть тебя, увидеть и поговорить. И все. Больше ему ничего не нужно!

Мойра грубо перебила меня смехом.