Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны
Шрифт:
Теперь Сукарно перестал быть для США международным бельмом на глазу. Что еще более важно, КПИ, крупнейшая коммунистическая партия в мире после КПСС и КПК, была разгромлена, а ее остатки загнаны в подполье. О большем США и новая военная хунта и мечтать не могли бы.
Если генералы действительно затевали свой мятеж, то существуют убедительные доказательства того, что США были серьезно замешаны в событиях 30 сентября и 1 октября до, в течение и после оных. Одним из аспектов данного доказательства являются тесные отношения между вооруженными силами США и Индонезии, поддерживаемые Соединенными Штатами на протяжении многих лет. Президент Кеннеди, как пишет его помощникАртур Шлезингер (Arthur Schlesinger), «придавал важнейшее значение укреплению [индонезийских] антикоммунистических сил, особенно вооруженных
Роджер Хилсмен (Roger Hilsman), послуживший в ЦРУ и Госдепартаменте, отмечает:
К 1963 году «треть офицеров индонезийского генерального штаба и почти половина офицерского корпуса ВС прошла ту или иную подготовку у американцев. В результате проведения как программы содействия гражданскому развитию, так и программы военной подготовки, американские и индонезийские военные познакомились довольно хорошо и питали взаимное уважение и даже восхищение» [18].
Данное наблюдение подкрепляется отчетами комитета Палаты представителей по международным отношениям:
«Во время попытки коммунистического переворота и военного контрпереворота [sic!] в октябре 1965 года в США проходили подготовку более 1200 индонезийских офицеров, включая высокопоставленных военных. В результате этого между индонезийскими и американскими военными завязались многочисленные дружеские контакты, в частности между военнослужащими сухопутных войск обеих стран. После переворота, когда политическая обстановка еще оставалась неустойчивой, Соединенные Штаты, используя данные связи, смогли обеспечить антикоммунистические силы моральной и символической материальной поддержкой [19].
Когда среднестатистический участник программы военной помощи возвращается домой, у него вполне уже могут быть американские знакомые и объективное восприятие Соединенных Штатов. Такое влияние может в будущем обеспечить ценную возможность общения, как это имело место в Индонезии после поддержанного коммунистами переворота в октябре 1965 года» [20].
«Нью-Йорк таймс» писала, что ЦРУ, по слухам, «настолькоуспешно внедрило агентуру в высшие эшелоны индонезийского правительства и вооруженных сил, что США не хотели в 1964–1965 годах срывать операции прикрытия ЦРУ прекращением программ помощи и предоставления информации. То, что в Вашингтоне официально преподносилось в качестве толерантности к оскорблениям и провокациям президента Сукарно, в гораздо большей степени являлось желанием как можно более долгого использования этих программ в качестве прикрытия операций ЦРУ» [21].
Наконец, есть и свидетельство министра обороны Роберта Макнамары (Robert McNamara) в одном из сенатских комитетов, сделанное в 1966 году:
«Сенатор Спаркмен (Sparkman): В то время когда Индонезия довольно сильно взбрыкивала, когда нас подвергали жесткой критике за продолжение военной помощи ей, в то время мы не могли сказать, для чего была предназначена эта помощь. Это все еще секрет?
Макнамара: Оглядываясь назад, думаю, что эта помощь была вполне оправданна.
Спаркмен: Думаете, она принесла пользу?
Макнамара: Да, сэр» [22].
Существуют и другие заявления, которые могут иметь отношение к вопросу об американском вмешательстве в дела Индонезии. Бывший посол Маршалл Грин, выступая в 1973 году в Австралии, где он тогда был послом США заявил: «Помню, в 1965 году Индонезия балансировала на лезвии ножа. Помню, люди здесь заявляли, что Индонезия не станет коммунистической. Однако когда Сукарно в своей речи 17 августа объявил о том, что Индонезия в течение года получит коммунистическое правительство [?], я был почти уверен [что так оно и будет]… Мы вынуждены были сделать то, что сделали, и будьте довольны, что мы это сделали, потому что иначе Азия была бы сейчас совершенно другой» [23].
Джеймс Рестон (James Reston) писал в «Нью-Йорк таймс» в 1966 году:
«Вашингтон изо всех сил старается откреститься от утверждений, что ему принадлежит заслуга в данной перемене [от Сукарно к Сухарто]… но это не значит, что Вашингтон не имеет к этому никакого
отношения. До индонезийской резни и во время нее между антикоммунистическим силами в этой стране и по крайней мере одним весьма высокопоставленным лицом в Вашингтоне существовало куда больше контактов, чем обычно думают. Силы генерала Сухарто, временами располагавшие чрезвычайно скудными запасами провианта и боеприпасов, получают помощь отсюда через различные третьи страны, и сомнительно, чтобы Сухарто отважился бы на переворот без американской демонстрации силы во Вьетнаме или чтобы переворот удался без тайной помощи, оказываемой ему непосредственно отсюда» [24].Невил Максвелл (Neville Maxwell), старший исследователь Института изучения Британского содружества (Institute of Commonwealth Studies) в Оксфордском университете, писал:
«Несколько лет назад я проводил в Пакистане исследования дипломатической подоплеки индийско-пакистанского конфликта 1965 года и в предоставленных мне документах пакистанского МИДа наткнулся на письмо одного из пакистанских послов в Европе (полагаю, это был пакистанский посол в Париже, г-н Дж. А. Рахим – J. A. Rahim) тогдашнему министру иностранных дел г-ну Бхутго (Bhutto), в котором сообщалось о разговоре с сотрудником голландской разведки, служившим в штаб-квартире НАТО. Согласно моим заметкам касательно того письма, данный разведчик сказал пакистанскому дипломату, что Индонезия «готова упасть в руки Западу как гнилое яблоко». По его словам, западные разведки устроят «преждевременный коммунистический переворот… который будет обречен на провал, обеспечивтем самым законную долгожданную возможность военным сокрушить коммунистов и сделать Сукарно заложником доброй воли военных». Доклад посла был датирован декабрем 1964 года» [25].
Следует иметь в виду, что Индонезия была колонией Нидерландов и что голландцы до сих пор имеют с этой страной особые отношения.
«Новый порядок», навязанный генералом Сухарто народу Индонезии почти три десятилетия назад, поразителен. Правительство управляет страной, словно чикагские гангстеры 1930-х годов, предоставляющие «крышу». Тюрьмы под завязку набиты политическим заключенными. Пытки – заурядное дело [26]… В стране безнаказанно орудуют эскадроны смерти, тысячами убивая не только «подрывные элементы», но и людей, «подозреваемых в совершении преступлений» [27]. «[В провинции Ачех] армейский офицер стреляет в воздух, а все мужское население, за исключением стариков и детей, бегом бежит на центральную площадь, пока он не выстрели в воздух второй раз. Тех, кто опаздывает или остается дома, пристреливают на месте» [28].
И еще 200 тысяч
В 1975 году Индонезия вторглась в бывшую португальскую колонию Восточный Тимор, находившуюся в восточной части Индонезийского архипелага и провозгласившую независимость после того, как Португалия утратила над ней контроль. Вторжение стало началом рёзни, которая продолжается и сейчас, в 1990-е. К 1989 году, по оценкам организации «Международная амнистия» (Amnesty International), индонезийские войска с целью насильственной аннексии Восточного Тимора убили 200 тысяч человек при населении Восточного Тимора в 600–700 тысяч (29]. Совершаемые зверства зачастую подобны тем, которые совершались против членов КПИ всамой Индонезии.
Вторжение 7 декабря 1975 года, о котором «Нью-Йорк таймс» писала: «Как ни крути, Индонезия совершила неприкрытую агрессию» [30], началось через день после отъезда из Индонезии Президента США Джеральда Форда и госсекретаря Генри Киссинджера по окончании их встречи с президентом Сухарто. Обозреватель Джек Андерсон (Jack Anderson) позднее писал:
«К 3 декабря 1975 года в разведдонесении, направленном в Вашингтон, сообщалось: «Высокопоставленные чиновники индонезийского правительства приняли решение о том, что единственным способом разрешить проблему португальского Тимора для Индонезии является начало открытого наступления на «Фретилин» [основное движение сопротивления Восточного Тимора].
Однако важно было нейтрализовать США, поскольку индонезийские вооруженные силы сильно зависели от поставок американского оружия, которое по нашим законам не подлежало использованию в целях агрессии.