Убийство на Вулкане

– И теперь ты, как древний воин, защищающий свое племя от ле-матя, отводишь от него удар, подставляя себя в качестве приманки, дабы убийца не причинил вреда Аманде.

– Может, и не совсем так, но ты права! – согласился Кирк. – Это может сработать. Кирк встал.

– Спасибо тебе, ТПау, спасибо за все.

– Джеймс, – величественный голос остановил его у двери. Когда он повернулся к ТПау, она предостерегла его:

– Будь осторожен. Расскажи о своем плане Сареку и Споку, и пусть они тебя подстрахуют. Нельзя предсказать, как поведет себя человек с расстроенной психикой. Долгой жизни и процветания тебе, Джеймс Кирк. Я не пожелала бы узнать, что судьбой тебе уготовано оросить земной кровью пески вулканской пустыни.

Глава 27

Придя в центральную аппаратную запоминающего устройства, Сарек посмотрел вокруг. Беспорядок после пожара ликвидировали; вместо обгоревших панелей установили другие, заменили и отремонтировали схемы и соединения.

Место в середине комнаты пустовало – сюда должны были подвезти новое оборудование.

К Сареку подошел Спок.

– Все хорошо, отец, остается лишь ждать доставки блока памяти.

– Это будет через несколько часов. Я собираюсь взглянуть на твою мать. Ты пойдешь со мной?

– Приму за честь, – ответил Спок.

«Почему он так говорит?» – Сарек никак не мог уяснить манеру высказываний сына и недоумевал, отчего Спок сам первый не попросил сходить к матери. Боялся ли он, что отец посчитает это нелогичной просьбой, или искренне думал, что, не являясь целителем, он ничем не поможет ей и ему нет смысла входить в стазокамеру?

Они поднялись по ступенькам и прошли по почерневшему от огня коридору. У двери в стазокамеру дежурил рослый, атлетического телосложения вулканец с фазером на бедре – несмотря на то, что камера открывалась только на голос, распознаваемый специальным компьютерным устройством.

Охранник узнал Сарека и Спока и отступил в сторону. Сарек что-то сказал, и дверь распахнулась.

Они стояли в дезинфекционном тамбуре, стерилизуясь под лучами, когда Сарек вдруг заметил:

– Твоя мать сказала бы, что ты тощий.

– Она всегда говорит, что я слишком худой, – ответил Сарек и набросил на себя стерильный халат. Открылась внутренняя дверь, и мужчины вошли в камеру. Спок сразу направился к стене с датчиками и приборами – потому, что это интересовало его или чтобы дать Сареку возможность побыть с Амандой наедине? Узнает ли он когда-нибудь, о чем думает сын? Ему удалось прочитать лишь одну мысль Спока, когда тот подошел посмотреть на мать.

Глядя на кружащийся в водовороте синий туман, окутывавший Аманду, Спок спросил;

– Почему ты женился на ней, отец?

– В то время я…

– Знаю, о чем ты сейчас скажешь. Я хочу понять истинную причину.

Почему ты выбрал женщину землянку?

– Я не выбирал именно землянку. Выбрал Амаду, а она оказалась землянкой.

– У тебя не было указаний… сделать это… с дипломатической целью?

– Я даже не могу объяснить тебе, почему мы решили выбрать друг друга, но это было взаимно. Когда-нибудь, Спок, тебе придется выбирать подругу жизни, и ты поймешь меня.

– Ты ведь но хочешь женить меня во второй раз?

– Было бы нелогично дважды повторять одну и ту же ошибку, – ответил Сарек. – Твоя мать была категорически против помолвки в детстве и оказалась права. Старые обычаи не всегда самые лучшие, Спок, но и отказываться от них, потому что они древние, тоже нельзя. Когда ты сам станешь отцом, поймешь, как трудно решать, что хорошо для твоих детей. Ты будешь делать ошибки. Может, тогда простишь и мои.

– Я тебя не обвиняю, отец. Мне нечего тебе прощать.

– Восемнадцать лет мы не разговаривали с тобой, сейчас мне трудно объяснить это логически, но тогда я думал, что действую вполне разумно.

Посмотрев на сына, Сарек увидел, как у того губы скривились в подобии улыбки.

– Ты считаешь это забавным?

– Доктор Маккой и капитан Кирк иногда говорят мне: «Ты упрямый человек, мистер Спок», и я всегда отвечаю: «Спасибо отцу». Я честно унаследовал это качество от тебя и от матери.

– И если ты вдвойне упрям по сравнению со мной, то однажды вдвойне будешь сожалеть о своих поступках. Спок, по отношению к тебе я совершил ошибку, которой сумел избежать с матерью я создал некий образ совершенства и хотел, чтобы ты олицетворил его. В результате я удалил от себя сына на Звездный Флот.

– Нет, отец, это не так. Мне думается, если б ты не старался привить мне только вулканский путь совершенствования, я бы никогда не узнал, кем могу стать… но в любом случае я стал бы офицером Звездного Флота. Там я могу быть самим собой… что бы под этим ни подразумевалось.

– Может быть, – согласился Сарек. – Но, по меньшей мере, мы избежали бы завесы молчания.

Сарек выждал… и ему показалось, что сын пока не готов его простить, возможно, этого никогда не произойдет.

Дверь широко распахнулась, и Сарек ощутил своим телепатическим чутьем необузданную радость, которая стала наполнять и его. Спок не отреагировал, очевидно, он все еще осмысливал разговор с отцом, отгородив сознание от внешнего мира. Сарек повернулся к двери и увидел застывшего за ней Даниэля Корригана, и в самом деле невероятно счастливого.

Сарек видел, как землянин неуклюже пытается контролировать свои эмоции, и это напомнило ему Аманду в первые дни их духовной связи. В то время она могла большую часть времени проводить среди не обладающих телепатией землян, и вулканцы в посольстве учили ее избегать проявления своих чувств, усиленных душевными узами с Сареком. Когда Аманда прибыла на Вулкан, она прилично управляла собой, хотя читать мысли могла только у своего мужа.

– Прошу прощения, – извинился Корриган голосом, в котором не слышалось раскаяния. – Я не предполагал, что вы здесь окажетесь, иначе постарался бы сдержать свои чувства.

– Ты нас ничем не оскорбил, Даниэль, – сказал Сарек. – Мне можно поздравить тебя с сочетанием узами?

– Тебе сообщил Сорел, или я настолько открыт, что это и так ясно? Даниэль покраснел.

– Это не явилось… неожиданностью, – спокойно ответил Сарек.

– А для меня – да! – радостно воскликнул врач землянин и тут же взял себя в руки. – Пожалуйста, напомни мне, если я снова сорвусь. Я, право, не выставляю свои чувства специально, это происходит непроизвольно, а в результате меня одаривают приподнятыми от удивления бровями и неодобрительными взглядами.

– Никто не осудит твоего чувства, – подключился к разговору Спок, если поймет причину твоего состояния. Контроль над своими чувствами скоро войдет у тебя в привычку. Пожалуйста, позволь и мне поздравить тебя, Даниэль.

– Спасибо. Я все еще сам себе не верю. Мне кажется, ТМир где-то рядом со мной. Я должен не думать об этом, но проще забыться за работой.

– Корриган подошел к стене с датчиками. – Процесс у нас идет нормально, и завтра мы выведем Аманду из стаза.

– Разве не может техник следить за приборами? – спросил Спок. Камера сейчас функционирует автономно от энергосистем Академии.