Убийство по-министерски

Подполковник смотрел на меня убедительным взглядом.

— Не уговаривайте, Сергей Александрович, — покачал я головой. — Это слишком… серьезно для меня. И в этом много личного.

Подполковник Герасимов тяжко вздохнул и посмотрел на меня с грустью.

— Эх, Андрюха! — проговорил он. — Ты же лучший опер у меня в отделении! Самый толковый парень! Где я теперь тебе замену найду?

— Неужели? — Я заставил себя улыбнуться. — Никогда бы не подумал! Вы мне раньше ничего подобного не говорили. Наоборот, утверждали, что я бестолковый!

— Ну, вас если баловать, вы на шею сядете! — ворчливо произнес Герасимов и добавил уже серьезно: — Что ж, надумаешь вернуться — приходи! Я тебя обязательно возьму. И если какая помощь понадобится — обращайся!

— Спасибо, Сергей Александрович, — сказал я.

Подполковник размашисто подписал мой рапорт, протянул мне и сказал еще раз с сожалением:

— Эх, каких людей теряем!

Мы крепко пожали друг другу руки и разошлись. Через несколько дней, получив в кассе расчет и попрощавшись с ребятами, я направился к выходу. Для всех мой уход явился полной неожиданностью. Даже скуповатый на эмоции эксперт Михаил Черновицкий с чувством произнес:

— Да, единственный приличный человек в отделении был — и тот уволился!

Лейтенант Точилин, услышав эти слова, даже не обиделся, он был весь поглощен своими переживаниями.

— Кто же теперь меня прикроет от подполковника Герасимова-то, а? — причитал он. — Андрюх, ну не уходи, будь человеком!

— Ладно тебе! — похлопал я его по плечу. — Подполковник Герасимов, кстати, нормальный мужик.

Точилин воззрился на меня как на сумасшедшего.

— У тебя еще будет возможность в этом убедиться, — подбодрил я его и повернулся к Черновицкому: — А ты, Михаил, прекрати распускать слухи о его жене. И радуйся, что твоя жена здорова.

Черновицкий ничего не понял из моего монолога, но проводил меня задумчивым взглядом.

Я вышел из дверей Управления, в которое заходил, как был уверен, в последний раз. Наташа ждала меня на улице…

— Замерзла? — Я приобнял ее за плечи, и мы вместе пошли по улице. И мне хотелось, чтобы мы и дальше шли вот так, рука об руку, по жизни, в которой нам больше не придется сталкиваться с болью, несправедливостью и предательством… Наверное, не зря друзья меня считали идеалистом…