Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера

Инспектор вытянул ладонь и показал Брайсу маленькую картонную коробочку для таблеток, на которой было написано от руки: «По одной после еды. Мистер Коллишоу».

– Чей это почерк? – спросил Митчингтон.

Брайс пригляделся и похолодел.

– Рэнсфорда, – пробормотал он. – Рэнсфорда, чей же еще?

– Пилюли нашли в жилетном кармане Коллишоу, – объяснил Митчингтон. – Там остались еще. Смотрите! – Он снял с коробки крышку и показал пять покрытых оболочкой из сахара таблеток. – Всего в коробку входит шесть таких пилюль, – заметил он.

Брайс взял одну таблетку, обнюхал ее, а потом соскреб с поверхности часть сахарного покрытия.

– Обычное средство для облегчения пищеварения, – проговорил он.

– Мог яд содержаться в одной из таблеток?

– Теоретически мог, конечно, – ответил Брайс. – Вы показывали их Коутсу и Эвересту?

– Пока нет, – ответил Митчингтон. – Хотел сначала убедиться, что это Рэнсфорд выписал Коллишоу таблетки, и выяснить, когда именно. Мне придется вернуться в дом Коллишоу и навести кое-какие справки. Его вдова должна знать о пилюлях.

– Вы подозреваете Рэнсфорда, – сказал Брайс. – Теперь я окончательно в этом убедился.

Митчингтон вернул коробочку на место и тщательно запер ящик шкафа.

– Вы правы, по поводу доктора Рэнсфорда у меня возникли неприятные идеи, которые не по душе мне самому, – признал он. – Но когда все складывается одно к одному, что еще прикажете думать? Будь я к тому же уверен, что слух, будто Коллишоу располагает некой компрометирующей информацией, достиг ушей Рэнсфорда, то, с моей точки зрения, лишь Рэнсфорд мог бы желать смерти Коллишоу, чтобы в следующий раз тот не заговорил более определенно. Как правило, стоит человеку намекнуть о своей информированности, он одними намеками уже не удовлетворяется. Жаль, что Коллишоу не успел все выложить начистоту. Хотя бы нам, полицейским!

Брайс задал ему вопрос по поводу проведения следствия и ушел из участка. Обдумав услышанное, он повернул в сторону собора и через кельи выбрался на Клоуз. Брайс собирался сделать в своей игре очередной ход, пока все получалось удачно. Ситуация словно сама вкладывала ему в руку козырные карты, и было бы глупо, рассуждал он, не воспользоваться ими в подходящий момент, чтобы извлечь максимальную пользу. Брайс двинулся к дому Рэнсфорда, но не успел добраться до него, когда встретил Рэнсфорда и Мэри Бьюэри, пересекавших Клоуз с другого направления – от станции, куда Мэри ходила, чтобы встретить своего опекуна. Они были так поглощены беседой, что Брайс оказался совсем рядом, когда Рэнсфорд и Мэри заметили его. При виде своего бывшего ассистента Рэнсфорд нахмурился: Брайс и все события предшествующего дня не шли у него из головы. Его не оставляло тревожное ощущение, что Брайс затеял какую-то интригу. От Брайса выражение его лица, разумеется, не укрылось.

– Я как раз шел к вам домой, доктор Рэнсфорд, – тихо произнес он. – Не хочу навязывать вам своего общества ни сейчас, ни позже, но, полагаю, вам будет полезно уделить мне несколько минут.

Рэнсфорд открыл ворота и жестом пригласил Брайса войти. Они втроем прошли в гостиную, и доктор Рэнсфорд закрыл дверь, посмотрев на Брайса. Тот воспринял взгляд как вопрос и проговорил:

– Вы уже слышали о главном событии дня?

– О Коллишоу? Да, слышал, – кивнул Рэнсфорд. – Мисс Бьюэри только что рассказала мне об этом. А ее проинформировал брат. Что вы хотели сказать по этому поводу?

– Я только что побывал в полицейском участке. Коутс и Эверест днем провели вскрытие. Митчингтон поделился со мной результатами.

– И что же? Каково заключение?

– Коллишоу отравили, – ответил Брайс, наблюдая за лицом Рэнсфорда слишком пристально, чтобы этого могла не заметить Мэри. – Синильная кислота.

– Понятно. И все-таки? Почему вы направились ко мне? Какое отношение я имею ко всему этому?

– Я пришел оказать вам услугу, – произнес Брайс. – Примете вы ее или нет – решение за вами. Вам необходимо знать о грозящей опасности. Коллишоу намекал, как вы слышали вчера, находясь у меня дома, что ему известно нечто важное по делу о смерти Брэйдена, и он огласит информацию, когда сочтет нужным.

– И что дальше?

– Полиции известно, что вы побывали в доме Коллишоу сегодня рано утром. Митчингтон знает об этом.

Рэнсфорд рассмеялся.

– А Митчингтон знает, что я подслушал то, что он рассказал вам вчера? – поинтересовался он.

– Нет. Он не смог бы ничего узнать, если бы только я сам не посвятил его в подробности. Но я промолчал. И не собираюсь ставить его в известность. Но он все равно настроен подозрительно.

– И подозревает, разумеется, меня.

Рэнсфорд сделал круг по комнате, а потом внезапно остановился напротив Брайса, который по-прежнему держался ближе к двери.

– То есть вы хотите уверить меня в полнейшей глупости Митчингтона, потому что только круглый дурак мог бы поверить, что я отравил несчастного работягу столь неуклюже? – усмехнулся он. – Вы не можете думать о нем так плохо.

– А я и не говорил ничего подобного, – возразил Брайс. – Я всего лишь сообщаю вам, что инспектор считает, что у него есть основания для подозрений. Он доверяет мне. И потом, именно я нашел тело Коллишоу. У Митчингтона имеется коробочка с пищеварительными пилюлями, которую вы дали Коллишоу.

– Ха! – воскликнул Рэнсфорд. – Так он действительно глуп! Приведите его ко мне, чтобы мы поговорили.

– К беседе с вами он не готов. Однако я опасаюсь, что инспектор огласит все это во время следствия. Проблема в том, что его подозрения так или иначе касаются прежнего дела. Он считает, будто вы скрыли тогда правду – относительно своего знакомства с Брэйденом.

– А теперь, позвольте, я сам вам скажу, о чем идет речь, – внезапно оборвал его Рэнсфорд. – Суть вот в чем. Меня подозревают, что я стал виновником смерти Брэйдена. А теперь пытаются поставить в вину смерть Коллишоу, потому что тот мог якобы доказать мою причастность к тому делу. Вот и все!

– В кратком изложении – да, – согласился Брайс. – Но одновременно существует простой способ прояснить ситуацию и навсегда избавиться от всяких подозрений.

– Какой же?

– Если вам действительно что-либо известно о Брэйдене, почему бы не огласить это, чтобы покончить с тем делом? – предложил Брайс. – Тогда и подозрения отпадут.

Рэнсфорд молча смерил бывшего ассистента пристальным взглядом, а Мэри в волнении наблюдала за обоими мужчинами.

– Все это касается исключительно меня одного, – произнес после долгой паузы Рэнсфорд. – И я не позволю собой манипулировать, играть в странные игры, ловить на хитростях. Вероятно, мне остается только поблагодарить вас за предупреждение об опасности.

– Я пришел с единственной целью – уведомить вас об угрозе, – напомнил Брайс.

И с этими словами, успешно осуществив задуманное, он ушел. Рэнсфорд, стоя у окна, наблюдал, как Брайс пересекает Клоуз.

– Может, будет лучше для всех, – произнесла Мэри, – если ты расскажешь обо всем? Зачем тебе нужно, чтобы тень подозрений преследовала тебя и дальше? Такого замечательного человека?

Рэнсфорду пришлось сделать над собой усилие, чтобы успокоиться. Гнев на Брайса, гнев на Митчингтона, гнев на вязкий туман глупости и тупости, сгущавшийся вокруг него, охватил его.