Убийство в подарок

— Боже мой, вскрытие! Отравление! Даже не верится, что он умер! — Анатолий вытер платком пот со лба. День был довольно жарким, и на его рубашке, под мышками, обозначились темные круги.

— К сожалению, умер! И не от старости, и не из-за больного сердца. Рассказывайте, что было дальше?

— Олег находился ближе всех к Виктору, когда тот упал. Он попытался его поднять, но не смог — Виктор ведь был довольно крупный — и позвал меня на помощь. Вместе мы перевернули его — поднять так и не сумели, он словно каменный стал. Когда увидели, что он мертв, сразу же вызвали «Скорую» и вас.

— Ну, что ж, Анатолий Михайлович, пока вы нам больше не нужны. Оставьте свой адрес и телефоны: домашний и служебный.

— Я могу ехать домой?

— К сожалению, пока нет, придется еще подождать. Тем более что мне еще нужно будет побеседовать с вашей женой.

— Господи, неужели вы хотите трепать нервы Елене? Уверяю вас, она не сообщит вам ничего нового. Она очень впечатлительная женщина, ей нельзя волноваться. — Лещинский не успевал вытирать пот, который теперь так и катился с его лба. — Разговор с Еленой вам абсолютно ничего не даст.

— Анатолий Михайлович, разрешите мне самому решать, нужен мне этот разговор или нет. Ничего страшного с вашей женой не случится. Она — свидетель и обязана дать показания.

— Но я уверяю вас… — начал было опять Лещинский.

— Анатолий Михайлович, будьте так любезны выйти из комнаты и пригласить сюда вашу супругу, — тоном, не терпящим возражений, оборвал его Киря.

Лещинский обреченно покачал головой и, бормоча что-то себе под нос, вышел.

Елена Лещинская просто ворвалась в комнату и с ходу набросилась на Кирьянова:

— Что?! Что вам от меня нужно?! Я буду жаловаться! Мне нельзя волноваться! У меня больные нервы!

— Я вижу, — спокойно ответил Киря.

— Что-о? — задохнулась от негодования Елена. — Да как вы смеете!.. Да я!..

— Успокойтесь, пожалуйста. Может, вам принести воды? — предложил Володя. — Как ваше имя-отчество?

— Елена Павловна, — немного смягчившись, ответила Элен. Видимо, сочетание своего имени и отчества поднимало ее в собственных глазах и, как она считала, в глазах окружающих.

— Елена Павловна, скажите, где вы находились в момент трагедии?

— Как где? Там же, где и все, — в гостиной. Я так растерялась и так испугалась, что почти ничего не помню.

— Скажите, Елена Павловна, в каких отношениях вы находитесь с хозяйкой дома?

— С Ириной? В очень, очень теплых. Я просто обожаю Ирочку, да она и сама вам скажет. Мы с Анатолием самые близкие их друзья. Такой ужас, такой ужас! — начала опять причитать она.

— Простите, в чем ужас? — перебил ее Кирьянов.

— Ну… все это… все это разве не ужасно? Я имею в виду эту смерть.

— А-а-а, — протянул Киря, — я думал, ужас в том, что вы были лучшими друзьями Мясниковых.

— Молодой человек, — поджала губы Лещинская, начисто лишенная чувства юмора, — вы забываетесь! Кто вам позволил говорить со мной в подобном тоне?

— Да бог с вами, Елена Павловна, я совсем не хотел вас обидеть, напротив, мы очень благодарны вам за ценную информацию. Вы нам очень помогли. Можете быть свободны, но попрошу вас пока никуда отсюда не уезжать.

Упоминание о том, что она очень помогла следственным органам, Елена восприняла всерьез. От важности попыталась выпятить грудь, но, так как не была наделена ею от природы, оставила эти попытки.

— Елена Павловна, будьте так любезны, позовите сюда Людмилу Колосову, — вежливо попросил Володя.

Люда вошла совершенно спокойно. Сообщив, что ее зовут Людмила Николаевна Колосова, села на стул, поправила волосы и приготовилась отвечать на вопросы. В первую очередь Кирьянов спросил, где она находилась в момент трагедии.

— На улице. В комнате было душно, и я вышла подышать свежим воздухом. В течение вечера это неоднократно делали многие, — ответила Людмила.

— Сколько вы пробыли на улице?

— Ну, я не знаю, примерно минут десять-пятнадцать. Когда я вошла в комнату, то увидела, что Виктор лежит на полу. Сначала я подумала, что ему стало плохо, спросила, что с ним, но Олег сказал, что он мертв. Ирочка так страшно кричала, что мне ее пришлось успокаивать. Я увела ее в спальню и дала лекарство, сейчас она спит. Я только что от нее.

Следующей была вызвана Оксана Владимировна Медникова, двадцати двух лет, студентка экономического института. Она не сообщила ничего ценного. Сказала только, что с Ириной действительно познакомилась на занятиях шейпингом, а поскольку моя бывшая сокурсница, кроме этих занятий, больше нигде не бывала, то стала ее единственной подругой.

Отпустив Оксану, Кирьянов откинулся на спинку кресла и устало сказал:

— Пока ни у кого из опрошенных я не вижу мотива для убийства. Но у нас остается еще Олег Колосов.

— А зачем ему убивать Ирину?

— Это мы и должны выяснить. Слушай, давай перед разговором с ним кофейку попьем. Ты не против?

— Конечно, я пойду приготовлю.

Я направилась на кухню варить кофе. Честно говоря, было не совсем удобно хозяйничать в Иркиной квартире, не спросив разрешения хозяйки, но, поскольку ситуация сложилась необычная, пришлось отбросить все приличия! Тем более, если я сейчас не выпью кофе, то не смогу думать ни о чем другом.

Пока готовился сей обожаемый мною напиток, я решила раскинуть гадальные кости, которые на всякий случай захватила с собой. Интересно же, что меня ожидает впереди? Выпавшая комбинация очень меня удивила:

30+16+6.

Такого поворота я никак не ожидала! «Ошибка не должна повториться снова». Второй раз за день мои «палочки-выручалочки» предупреждают меня не то об обмане в своих ожиданиях, не то о какой-то ошибке, допущенной мною в чем-то. Предположим, что, увидев Ирку в роли сказочной принцессы, я страшно удивилась, но не более того. Это никак не повлияло на дальнейший ход событий. Я совершила ошибку, когда не смогла уберечь ее мужа от беды, но ведь опасность грозила Ире — значит, моей вины здесь в сущности нет. В чем же ошибка?.. Я несколько раз повторила это слово, но, как известно, сколько раз ни произноси: «Халва» — во рту слаще не становится. Как я ни твердила про себя слово «ошибка», понять, в чем именно я ее допустила, я так и не смогла. Все. Пора пить кофе, тем более что и Вовка, наверное, уже заждался.