Убийство в состоянии аффекта
Шрифт:
Турецкий понял, что речь идет о Лебедевой.
– Она в принципе была неплохим человеком, – добавил парень.
Турецкий скрылся за дверью сто двадцать пятой квартиры.
…"Полли, привет, это я. Ты, наверное, еще спишь? У меня одна минута свободная. Сегодня вечером буду у Синеши. Заезжай, если хочешь поболтать. Я считаю, что глупо тебе бояться и безвылазно сидеть в своей норе. Плюнь на всяких придурков, так и жизнь пройдет! Надеюсь, сегодня увидимся. Я с шести утра на ногах, дико измучилась. Все, зовут, убегаю, пока! Буду у Синеши после девяти, приезжай!"
Эту запись автоответчика Турецкий прокрутил раз десять. Номер, с которого
У Синеши… Где это? Кто звонил? Странное имя или кличка – Синеша… Или название? По принципу «буду у Грибоедова»?
(Булгакова Турецкий в свое время почитывал.)
Что могло быть «у Синеши» – квартира, магазин, дача, сауна? Кто такая могла быть Синеша?
– Отдайте на экспертизу, пусть попробуют расшифровать фоновые шумы. Попробуйте определить, откуда звонили.
– Тайника в квартире нет, мы все проверили.
– Да? Хорошо.
– В камине что-то сожгли и размешали кочергой. Пепел свежий, но сегодняшний или нет?… Все упаковали, отошлем в лабораторию.
– Хорошо.
– Вот все, что вы просили: видеокассеты, письма, тетради, блокноты… Три пакета.
– Хорошо, помогите отнести в машину. Мне не звонили? – спросил Турецкий.
– Нет.
– Значит, патологичка еще не успела…
– Вы уезжаете?
– Да, уезжаю. Оставьте на квартире одного сотрудника, к ночи пришлите смену, и так до моих дальнейших распоряжений.
– Да.
– На звонки в дверь – открывать, звонки по телефону отслеживать и записывать, – распорядился «важняк».
– Так точно.
– Ну все. Успехов. Работайте!
– Куда? – спросил водитель.
– Ночной клуб «Кафе на Ордынке». Знаешь?
Водитель утвердительно кивнул.
По дороге Турецкий разворошил содержимое одного из мешков с вещами Лебедевой, разыскивая книжки-календари. Они лежали на дне – увесистая библиотечная стопка. Черные кожаные обложки, тисненые коричневые обложки с золотом, застежками… Он открывал их, смотрел надпись на титуле – 1999 год, 1997 год, 2000 год… Красивый девичий почерк с завитушками. До половины чистые страницы. Редкие многозначительные записи. Почти без орфографических ошибок. Страницы переложены открытками, билетами в театр, программками, засушенными цветами, обертками шоколадок.
Турецкий открыл книжку за этот год.
11 апреля 2000: Лугано
Вчера прилетели в Женеву. В самолете П. уговорил меня попробовать «божоле». В Лугано поспели к вечеру. Отель «Вилла принца Леопольда» (построен двести лет назад!) расположен на Золотом Холме, словно гнездо ласточки. Мой номер – вид на Женевское озеро (перспектива) и зеленые шезлонги у бассейна (первый план). На ужин – голубь с оливками, лисичками и баклажанами. Господин Морис – управляющий – само совершенство. Не представляю, за что он нас так любит? Столик нужно резервировать заранее, но нам как постоянным клиентам – поблажки. Вино – местное «мерло», кстати, очень неплохое, и вряд ли такое отыщешь в Москве. Я очень устала.
12 апреля 2000: Сан-Грато
Фуникулером поднялись на гору Сан-Сальваторе. Панорама внизу головокружительная. Кипарисы и лиловое море цветущей лаванды. Азалии – красной бархатной скатертью. Гуляем, фотографируемся, спускаемся пешком в обществе немецких туристов. Немцы идут с рюкзаками и палками, в альпинистских ботинках. Смотрят на меня большими глазами (я в босоножках на шпильке). Любуемся памятниками древности. Отдыхаем
на веранде безлюдного кабачка. Проголодались как волки. П. ест пармскую ветчину и нахваливает. До сих пор я слышала только про «пармские фиалки» и «пармскую обитель», но оказалось, что и ветчинку они умеют делать!13 апреля 2000: Лугано
Сегодня весь день провели на горе Монте-Бре.
14 апреля 2000: Аскона
П. завтра уезжает. Мы переехали в пансион «Кастелло дель Соль» – «Солнечный замок». Днем играли в гольф. Я записалась на «неделю красоты» за 1150 франков, индивидуальная пятидневная восстановительная программа. Результаты, говорят, фантастические! Если смогу остаться в Асконе подольше, обязательно запишусь на недельный курс кулинарного искусства. Право наблюдать за работой шеф-повара (жгучего итальянца, кстати). Местные курортницы все в него тайно влюблены. Когда он в своей стихии (то есть за плитой) и командует огнем, паром, сталью и медью, то похож на Роберта-дьявола.
После романтических впечатлений с европейских курортов Турецкий обнаружил вот такие записи:
5 июня 2000
Сегодня приходил М. Боже, как я его ненавижу! Это же просто свинья… Принес безделушки. Что мне делать?
28 июня 2000
П. не появляется. Зато по два раза в неделю приезжает М. Противно, противно, противно! Я этого не вынесу…
Потом несколько страниц было вырвано. Между листами Турецкий обнаружил высушенные анютины глазки и какой-то золотистый шнурок. Больше записей не оказалось…
Турецкий заметил, что машина остановилась. Ордынка.
"Интересно, что это за "М" такой… Надо будет узнать во что бы то ни стало".
Бросил календарь в пакет. Дома надо почитать. Хорошее чтиво на сон грядущий. Лучше, чем «Клуб кинопутешественников».
Вышел из машины, покрутил головой, ища вход в «Кафе на Ордынке». Металлическая черная дверь встретила его неприветливо. Он нажал кнопку звонка и не отпускал до тех пор, пока за дверью не лязгнули запоры.
– Закрыто! – мрачно сообщил здоровенный бритоголовый охранник, возникая в дверном проеме.
Турецкий показал удостоверение.
Охранник засомневался.
– Никого из начальства сейчас нет, – сказал он. – К открытию приезжайте.
– Когда открываетесь?
– В семь.
– Ты каждый вечер дежуришь?
– По сменам. А что?
– В прошлую пятницу ты дежурил?
– Я, а что?
– У вас была одна посетительница – высокая, темноволосая, волосы прямые, лет двадцати пяти, одета шикарно, приезжала с подругой. Вспоминаешь?
Охранник подумал.
– Нет, не припомню. У нас всегда много народу.
– Темные прямые волосы до плеч, синие большие глаза, – напомнил Турецкий. – Очень красивая.
– Не знаю, – ответил охранник.
– А Синешу знаешь? – наугад выстрелил Турецкий – и попал!
– Синешу? – охранник вытаращил глаза. – Знаю.
– Кто она такая?
– Вообще-то это он. Наш промоушн-директор.
– Да? А как его зовут?
– Так и зовут, Синеша. Он югослав. Серб, кажется. Синеша Лазаревич.
Турецкий почувствовал себя идиотом.
Ладно, выяснилась хотя бы часть головоломки. Подруга Лебедевой, звонившая на автоответчик и назначившая встречу у Синеши, назначала ее в «Кафе на Ордынке». Встреча назначена на девять. Если подруга еще не в курсе, что Лебедева погибла, то приедет. Что она имела в виду, когда говорила Лебедевой «глупо тебе всего бояться»? Чего Лебедева могла бояться?