Убийство в спальном вагоне
Шрифт:
– Да пошли ты его подальше! Я тебе другую работу найду! Что ты за него держишься?
– И то правда! – Людмила приободрилась. – Надоел хуже горькой редьки! Ладно, подожди, я через десять минут буду!
Действительно, ровно через десять минут Людмила появилась в дверях кафе.
– Видела бы ты Доберманыча! – хихикнула она, подсаживаясь к Анфисе. – Прямо позеленел от злости!
– Познакомься, – Анфиса показала глазами на Надежду, – это Надежда Николаевна, она… она в моей фирме занимается кадрами.
Секретарша опасливо покосилась на Надежду и снова повернулась к Анфисе:
– Ну,
– Взгляни на эту фотографию. Это не он приходил к вам в фирму заказывать слежку за мной?
Анфиса протянула девушке фотографию Стаса.
Людмила бросила на нее взгляд и недовольно поморщилась:
– Нет, ну ты что! Я же сказала, тот был красавец каких поискать, а этот так себе, пустое место…
– Ну отчего же пустое… – протянула Анфиса. Она немного обиделась за своего, можно сказать, бывшего мужа, – не такое уж пустое…
– Говорят тебе – не он! – отмахнулась Людмила. – Ну так о чем ты хотела со мной поговорить?
Надежда и Анфиса переглянулись.
– Ну-ка, девушка, опишите мне того типа, что приходил, как можно подробнее, – сказала Надежда, – от того, как вы это сделаете, зависит ваша дальнейшая карьера.
– Ну очень интересный, рост высокий, фигура мускулистая, спортивная, загорелый – не то в солярии, не то на курортах много времени проводит, улыбается так… профессионально, как на рекламе. Одет очень модно…
– Особые приметы есть у него? – деловито интересовалась Надежда. – А то получается вроде как не человек, а ходячая реклама.
– Есть! – оживилась Людмила. – Вот вы сейчас сказали, и я вспомнила! Вы не поверите, но он чуть заметно прихрамывает! Я думала, может, ногу подвернул или ботинки тесные. Нет, пригляделась – получается, что постоянно это…
Анфиса до боли закусила губу, стремясь удержать внезапно возникшую мысль.
– Так, – быстро сориентировалась Надежда, – вы, Люда, пока идите. Анфиса Юрьевна, то есть Анна Сергеевна… ну не важно! – будет расширять фирму, так что, можно считать, вам место обеспечено. Можете писать заявление об уходе. Всего хорошего, мы вам позвоним…
– Ну? – накинулась она на Анфису, как только Людмила отошла на безопасное расстояние. – Что ты вспомнила?
– Лидка… Лидка Федоскина… Еще раньше, когда мы с ней часто общались, она рассказывала, что мать Алисы… наша мать… вышла замуж за своего тренера по фитнесу. Говорила, потрясающий красавец, бывший спортсмен, рекламировал разное оборудование для фристайла. Но как-то прыгнул неудачно, сломал ногу, и работу эту пришлось бросить. Нога плохо срослась, осталась легкая хромота – куда уж в рекламу. Он и устроился тренером по фитнесу в шикарный клуб, тут его мамочка и подхватила.
– Не люблю я такие совпадения, – медленно произнесла Надежда.
– Но этого не может быть… – губы у Анфисы дрожали, – чтобы мать… на родную дочь…
– Она могла и не знать… – Надежда Николаевна погладила Анфису по руке. – Давай-ка, соберись, нужно это дело прояснить. Я вот что придумала…
Анфиса трясущимися руками набрала на мобильнике номер матери. Ответили, что Алла Константиновна не может подойти, ее нет дома.
– Дайте
мобильный! – крикнула Анфиса, энергично понукаемая Надеждой. – Это очень важно, касается ее дочери!– Мы уже знаем… – едва слышно ответила женщина. – Алле Константиновне звонили…
– Тем более мне нужно с ней поговорить! Это очень, очень срочно!
Женщина сдалась и продиктовала несколько цифр.
– Побольше экспрессии! – зудила Надежда. – Нервов побольше, помни: ты в истерике! Ты вообще очень нервная и легковозбудимая натура, да к тому же еще неудачница, так что лишние слезы не помешают! И не давай ей трубку раньше времени повесить!
– Мама! – крикнула Анфиса, дождавшись соединения. – Мамочка, ты уже знаешь? Алису убили!
– Я в курсе, – сдержанно ответила мать, – мне уже сообщили. Мы займемся похоронами, так что тебе не о чем волноваться.
– Но это ужасно, ужасно! Я не могу представить, что ее уже нет!
– Возьми себя в руки, – посоветовала мать, – это, конечно, горе, но нет причин распускаться. Жизнь продолжается. Извини, у меня очень много дел, эти похоронные хлопоты отнимают столько времени…
Вслед за этими словами из трубки донеслись какие-то гулкие звуки, настолько громкие, что даже Надежда, сидевшая рядом, отчетливо их расслышала. Это был какой-то звон – коротенькая мелодия на три тона:
– Бим-бом, бим-бом! Бамм! Бим-бом! Бим-бом! Бамм!
– Ничего не слышу! – прокричала мать Анфисы, перекрывая звон.
– Мама, только не вешай трубку! – взывала Анфиса. – Я должна тебе сказать! Это очень важно! Этот человек, Джордж Морозофф… он связался со мной.
– Что-о? – Мать закричала так громко, что услышала даже Надежда. – Откуда ты знаешь про Морозоффа? Ты общалась с Алисой?
– Я не общалась с Алисой, – теперь Анфиса говорила гораздо спокойнее, поскольку мать вовсе не собиралась прерывать их разговор, – мне сообщил о ее смерти этот человек. Потому что… потому что Алиса оставила распоряжение, что фондом теперь буду владеть я.
– Ты? – выдохнула мать и тут же рассмеялась скрипучим, невеселым смехом. – Ты? Да с чего это вдруг? Ты не имеешь к этим деньгам никакого отношения!
– Конечно! – с жаром подтвердила Анфиса. – Разумеется, я понятия не имела, что Алиса владеет такими деньгами!
– Алиса владеет! – Мать желчно рассмеялась. – Да она обманом влезла в доверие к Леониду Сергеевичу! Заморочила ему голову, вертела перед ним задом, вот он и поддался! Старый дурак…
Тут мать, видимо, сообразила, что говорит не то, и замолчала. А Надежда невежливо ткнула Анфису в бок – мол, поддай жару!
– Мама! – вскричала Анфиса. – Мне не нужны эти деньги! Возможно, из-за них убили Алису! Я не могу к ним прикоснуться, я уже сказала господину Морозоффу, что подпишу все бумаги. Деньги достанутся благотворительному фонду для детей-сирот! Но ты будешь по-прежнему получать пособие, ты не волнуйся!
– Что ты сказала? Какие дети? – возмущенно завопила мать. – Ты совсем с ума сошла?
– Я так решила! – с этими словами Анфиса повесила трубку. – Не могу поверить… – грустно сказала она, – не могу поверить, что мама ненавидела Алису до такой степени, что…