Убийство в теологическом колледже

– И потом вы захотели, чтобы он достал вам еще одну, но на этот раз он оказался менее сговорчив.

– Можете считать и так. Должно быть, он обдумал все на каникулах. Понимаю, на ваш взгляд, я разрушила его жизнь, а не поспособствовала сексуальному воспитанию.

– И всего через неделю он умер, – сказал Дэлглиш.

– А я-то тут при чем? Я не желала ему смерти.

– Так вы считаете, это могло быть убийство?

На этот раз девушка в ужасе уставилась на коммандера, и он разглядел в ее глазах и удивление, и страх.

– Убийство? Какое убийство? Да кому, черт возьми, понадобилось бы его убивать? Это был несчастный случай. Он расковырял утес и свалил на себя песчаную глыбу. Было следствие. Вердикт вам известен.

– Вы пытались его шантажировать, когда он отказался дать вам вторую просвиру?

– Конечно, нет!

– А вы когда-нибудь, пусть косвенно, намекали, что он теперь в вашей власти, что вы владеете информацией, из-за которой его могут исключить из колледжа, уничтожив все шансы на рукоположение?

– Нет! – горячо вскрикнула она. – Нет, никогда. Да и какого черта мне это сдалось? Я бы просто подставила Эрика, да и священники поверили бы Рональду, а не мне. У меня не было возможности его шантажировать.

– А он, по-вашему, это понимал?

– Откуда, черт возьми, мне знать, что он думал? Он был немного не в себе, вот все, что я знаю. Послушайте, вы должны расследовать убийство Крэмптона. И смерть Рональда с этим никак не связана. Да и с какого бока?

– Надеюсь, вы позволите мне решать, что связано, а что не связано с этим делом. Что произошло, когда Рональд Тривз пришел в коттедж Святого Иоанна в ночь перед своей смертью?

Она сидела и угрюмо молчала.

– Вы с братом, – начал Дэлглиш, – уже утаили ключевую для расследования информацию. Если бы вы рассказали то, что нам известно сейчас, еще в воскресенье утром, может, мы уже кого-то арестовали бы. Если ни вы, ни ваш брат не причастны к убийству архидьякона, предлагаю вам отвечать на мои вопросы честно. Так что произошло, когда Рональд Тривз пришел в коттедж Святого Иоанна в пятницу ночью?

– Я была там. Вырвалась из Лондона на выходные. Но я не знала, что он собирается зайти. Он вообще не имел никакого права вламываться в коттедж. Да, мы привыкли двери не запирать, но считается, что это дом Эрика. Рональд влетел на второй этаж и нашел нас с Эриком в постели. Встал как вкопанный в дверях, вытаращился. Как псих, стопроцентный псих. А потом стал извергать нелепые обвинения. Точно не помню, что говорил. Наверное, это могло бы показаться смешным, но, по правде говоря, было жутковато. Словно какой-то безумец решил устроить разнос. Хотя нет, слово не то. Разноса, по сути-то, и не было. Он не кричал, не вопил, вообще практически не повышал голоса. Но поэтому и стало страшно. Мы с Эриком были голые, что доставляло определенные неудобства. Сидели на кровати и пялились на него, а он что-то говорил, говорил своим писклявым голосом. Бог мой, так было странно. Знаете, он и вправду решил, что я за него выйду замуж. Я – и жена священника! Псих. Он выглядел как ненормальный, ненормальным и был.

Она рассказывала все это несколько недоуменно, словно приятелю после бокала-другого в баре.

– Вы его соблазнили, – сказал Дэлглиш. – А он думал, что вы его любите. Вы попросили, и он дал вам освященную просвиру. Он не мог вам ни в чем отказать, хотя точно знал, что натворил. Потом мальчик увидел, что любви-то никогда и не было, что его просто использовали. И на следующий день он кончает жизнь самоубийством. Мисс Сертис, вы хоть чуточку осознаете, что виноваты в его смерти?

– Нет, нет! – надрывно закричала она. – Я ни разу не сказала, что люблю его. И не моя вина, если он подумал иначе. И я не верю, что он наложил на себя руки. Это был несчастный случай. Так решили присяжные, и я в это верю.

– А я нет, – тихо сказал Дэлглиш. – И думаю, вы прекрасно знаете, что привело Рональда Тривза к смерти.

– Даже если это из-за меня, я не вижу своей вины. Да и какого черта, что он о себе возомнил? Заваливается без приглашения, еще и наверх бежит, словно купил этот дом. А теперь вы все расскажете отцу Себастьяну, и Эрика отсюда вышвырнут, верно?

– Нет, я ничего не буду рассказывать отцу Себастьяну, – сказал Дэлглиш. – Вы с братом подвергли себя большой опасности. Хочу еще раз подчеркнуть – и это явно не будет лишним, – то, что вы мне рассказали, должно остаться в тайне. Все, до последнего слова.

– Хорошо. Будем держать рот на замке, самим же лучше, – нелюбезно пробормотала она. – Но все равно не понимаю, почему я должна казнить себя из-за Рональда или из-за архидьякона. Мы их не убивали. Но мы решили, что если дать вам шанс, то вы с радостью ухватитесь за возможность повесить убийство на нас. Ведь священники, как я понимаю, неприкосновенны? Зато теперь вы обратите внимание и на их мотивы, вместо того, чтобы придираться к нам. Я считала, что не будет большой беды, если мы не расскажем, что Эрик ходил в церковь. Думала, что архидьякона убил кто-то из студентов, и он в любом случае сознается. А для чего еще ходят на исповедь? Не собираюсь ждать, пока из меня сделают виноватого. Я не зверь, и у меня есть сердце. Мне было жаль Рональда. Я его силой не заставляла приносить мне эту просвиру. Просто попросила, и он в конечном счете согласился. И я занималась с ним сексом не для того, чтобы ее достать. Ладно, ладно, может отчасти, но не только поэтому. Ну, пожалела мальчика, скучно стало, а может, были и другие причины, вы все равно не поймете и только осудите.

Ну что тут было сказать? Девушка испугалась, но стыдно ей не было. Какие бы доводы ни привел коммандер, она все равно будет считать себя невиновной в смерти Рональда Тривза. Дэлглиш подумал о том, как отчаяние довело Тривза до такого ужасного конца. Перед мальчиком встал жесткий выбор: остаться в Святом Ансельме и постоянно бояться предательства, мучительно осознавая, что натворил, или признаться отцу Себастьяну, что повлекло бы за собой полное поражение – возвращение к отцу домой. Дэлглиш не знал, что сказал и сделал бы отец Себастьян. Отец Мартин, наверное, проявил бы милосердие. А вот отец Себастьян вряд ли, хотя кто знает. Но даже если бы он был милосерден, разве Тривз смог бы остаться? Ведь унизительно понимать, что находишься на испытательном сроке.

Наконец он ее отпустил. Дэлглиш чувствовал сильную жалость и гнев, направленные на что-то более серьезное и менее определенное, чем Карен Сертис со своим бессердечием. Но какое право он имел злиться? Она могла исповедовать собственную мораль. Если обещаете достать освященную просвиру, то уж не жульничайте. Если проводите журналистское расследование, то относитесь к работе серьезно и добросовестно, даже когда идете на хитрость.

Полного понимания между ними не было и быть не могло. Ей и в голову не приходило, что кто-то убьет себя из-за маленького кругляшка из муки и воды. Для нее секс был лишь лекарством от скуки, эдакой приятной возможностью инициации, новым опытом, ни к чему не обязывающим обменом плотскими радостями. Стоило отнестись к этому более серьезно, и в лучшем случае дело кончится ревностью, встречными обвинениями и разбирательствами, а в худшем – полным ртом песка. Но разве он сам в годы одиночества не разделял сексуальную жизнь и серьезные отношения, даже если был более разборчив и благоразумен в выборе партнеров и более внимателен к чувствам других?

Дэлглиш задумался, что сказать сэру Элреду. Наверное, что открытый вердикт был бы более логичным, чем заключение о смерти от несчастного случая, и что доказательств такого преступления, как убийство, нет. Но с общечеловеческой точки зрения преступление-то есть…

Он не выдаст секрет Рональда. Мальчик не оставил предсмертной записки. Не было возможности узнать, не передумал ли он: может, в последние секунды, может, когда стало уже слишком поздно. Если он умер, так как боялся, что отец узнает правду, Дэлглиш был не вправе открывать эту правду сейчас.

Тут он заметил, что молчание затянулось, а Кейт сидит рядом и недоумевает, почему он ничего не говорит. Он почувствовал, что она сдерживает явное нетерпение.

– Так, – проговорил он. – Наконец-то у нас кое-что есть. Мы нашли пропавший ключ. Получается, что Каин все же возвращался в колледж и вернул ту связку, которую брал. Теперь надо отыскать тот коричневый плащ.

– Если еще есть что искать, – сказала Кейт, озвучивая свои мысли вслух.

9

Дэлглиш позвал Пирса и Роббинса и ввел их в курс дела.