Убийство в замке Лакримоза

Глава 6. Волнения в Карневалл-Холле.

– А он и говорит мне: «Ты сама во всем виновата. Когда я встретил тебя, ты была тихой, доброй и спокойной девушкой. Ты мне говорила, что мечтаешь о доме, полном маленьких детишек и обещала, что в доме всегда будет пахнуть ароматной выпечкой. И что ты теперь жалуешься? Ты получила, что хотела, а что взамен? Я пашу, как вол, а ты все жалуешься и ноешь, твое нытье и ревность мне порядком надоели… Как Вы думаете, он меня точно бросит? – миссис Вандербилд остановилась в потоке слов, открыла рот, чтобы набрать побольше воздуху в свои могучие легкие, и ненадолго замерла с открытым ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Ей показалось, что доктор Альберт ее совсем не слушал. Похоже, его глубоко посаженные темные глаза на худощавом лице прекрасной лепки не выражали ничего, кроме невероятной досады и откровенной скуки. Он смотрел на нее через просторный, обитый дорогим зеленым шелком рабочий стол и грезил только об одном. Чтобы ее здесь не было…Чтобы скорее закончился этот утомительный рабочий день, чтобы все его клиенты забыли о нем на несколько долгожданных Рождественских дней, чтобы поскорее оказаться подальше от суетливого Лондона под прохладными сводами старинного замка Лакримоза, чтобы поскорее свершилось все, что он задумал…

«Бог мой, как же я устал. Ну чем, чем можно помочь этой бестолковой женщине? Муж ее прав. Она сама во всем виновата. Она действительно была милейшим созданием, но лень, невежество и природная глупость превратили ее в толстую, неуклюжую, неухоженную мегеру, вечно недовольную собой, детьми и собственным мужем. Бедняга, он надрывается на двух работах, чтобы прокормить семейство, а ей все никак не угодишь, вот он и завел интрижку на стороне…»

– Вы меня совсем не слушаете? – недовольно прогремела миссис Вандербилд.

– Напротив, я весь во внимании. Вы говорите, что он завел любовницу на стороне. Вы в этом уверены? У Вас есть доказательства?

– Да, я видела их вместе, рука об руку, в чайной «Три пеликана», это недалеко от нашего дома. Они сидели и ворковали, как влюбленные голубки. А я проходила мимо и увидела их в окно.

– Вы сказали об этом мистеру Вандербилд?

– Пока еще нет, но собираюсь. Сегодня же вечером я все ему выложу, он у меня получит подарочек на Рождество…, – миссис Вандербилд кипела от возмущения, как раскаленный чайник на плите.

– Я бы настоятельно рекомендовал Вам этого не делать. Сделайте вид, что Вы ничего не знаете. Я помогу Вам выйти из создавшегося кризиса в Вашей семье. Все в Ваших руках. Если Вы прислушаетесь к моим советам, то не останетесь одна с тремя детьми на руках. Во-первых – смените прическу, купите пару новых нарядов и посетите косметолога и диетолога. Во-вторых – напеките пирогов побольше. Ведь Вы обещали заниматься выпечкой, когда выходили замуж, а обманывать нехорошо. Да-да, пирогов с маком, изюмом и корицей. Особенно с корицей – запах будет изумительный по всему Вашему дому.

В-третьих – обещайте, что в течение ближайших двух недель Вы не скажете мужу ни одного грубого слова. Через две недели приходите, обсудим результаты, вот увидите – Вы заметите перемены.

Миссис Вандребилд так и сидела с открытом ртом, тупо уставившись на доктора. И пока она не собралась высказать очередную порцию негатива, доктор Альберт еще добавил:

– И никакого нытья. Перестаньте, наконец, ему ежедневно жаловаться на погоду, на здоровье, на инфляцию, на соседей. Встречайте его с работы с ласковой улыбкой на лице и вкусным ужином в столовой. Попробуйте – хотя бы пару недель. Ах да, волосы покрасить в натуральный цвет. Он будет больше Вам к лицу. Сделает его моложе и мягче. Поверьте – в деле сохранения семьи важны даже такие мелочи.

– Ага, значит в натуральный цвет Вы говорите…пироги с корицей… Ну хорошо, доктор, подождите, я все это запишу подробно. Что там сначала? Так, сменить прическу…– Она достала потрепанную записную книжку и огрызок красного карандаша и с готовностью уставилась на него своими маленькими тупыми глазками. – Вы не могли бы повторить, я все запишу.

Доктор Альберт сдержанно вздохнул, потянулся, размял затекшие плечи, посмотрел в окно и начал все сначала. Через полчаса все было кончено, и он наконец-то остался один.

– Сегодня больше никого не принимаем, и Вы можете идти домой пораньше, мисс Нелли, – сказал он своей секретарше по внутреннему телефону.

Потом он неторопливо выдвинул ящик стола, достал коробочку своих любимых сигар. Выбрал одну и с наслаждением затянулся. Сладковатый дым быстро наполнял его уютный рабочий кабинет и привычно успокаивал. Напряжение последних дней быстро отпускало. Он устало закрыл глаза и задумался о завтрашнем дне. Сердце забилось чаще. Он сильно волновался. Все ли он продумал? Ничего ли он не забыл? Несколько месяцев он готовился к этому дню. Долгие недели бессонных ночей. Как часто он просыпался в своей залитой лунным светом просторной холостяцкой спальне в Карневалл-Холле в ледяном поту, задыхаясь от страха, что все пойдет не так, как он задумал. Лишь на рассвете он проваливался в короткий и беспокойный сон, который мучил его и не приносил облегчения.

Доктор Альберт – видный и красивый мужчина. Ему было пятьдесят пять лет, но выглядел он моложе, так как он был спортсменом, занимался водной греблей и охотой. У него была обширная практика, от клиентов никогда не было отбоя. Его блестящее образование на медицинском факультете Кембриджа, врожденный дар тонкого психолога и богатый жизненный опыт помогли ему сколотить приличное состояние и обеспечить безбедное существование своих двоих детей. Они уже давно выросли и жили отдельно. Жена Мэри умерла десять лет назад. С тех пор он больше не женился и вел холостяцкий образ жизни. В его красивом особняке частенько собирались многочисленные друзья по Охотничьему клубу и настоящие знатоки шахмат. Он был богат, успешен и знаменит. И сейчас он ждал Рождества, как ребёнок ждет чуда. Он понимал, что завтрашний день будет решающим в его жизни.

«Ключи…Эти ключи…. Догадается ли она? О, несомненно, ведь она дьявольски умна. Все ли я продумал?»

Сигара медленно догорала в его руках, когда он внезапно очнулся из забытья. Ему резко захотелось что-нибудь перекусить, и он позвонил своему слуге Эвансу, чтобы он накрыл ужин в гостиной. Холодный язык, сыр, каперсы и немного белого вина. Все, как он любил.

Глава 7. Николас и Эдвард.

Главный редактор Лондонского издательского дома «Гринвуд» Томас Беркли нетерпеливо смотрел на часы, которые показывали четверть шестого вечера. Николас опаздывал, и Томас уже заметно терял терпение. Ему еще нужно было успеть заехать в «Харродс» и купить подарки для своих многочисленных родственников, которые соберутся в его квартире на Кенсингтон-Черч-Стрит завтра на Рождественский обед. Он целую неделю собирался этим заняться, но дела и заботы издательства так сильно завалили его с головой, что он дотянул с подарками до последнего дня и теперь сильно нервничал, поглядывая на неприветливую завесу снежной бури за окном.

В половине шестого дверь в его кабинет с шумом открылась, и в жаркую натопленную комнату снежным вихрем ворвался Николас – его любимый сотрудник, самый ценный и широко известный критик его издательства. За его блестящие рецензии, неизменно пользующиеся бешеной популярностью в литературных кругах, Томас прощал ему многое – в том числе и опоздание на полчаса в Сочельник.

С мороза глаза Николаса сверкали веселым огнем, на молодых свежевыбритых щеках горел яркий румянец, а его широкая белоснежная улыбка обезоруживала мгновенно. В свои тридцать два года он был востребован в своей профессии, хорош собой и в целом доволен жизнью. Его любили за веселый нрав и острый, профессионально отточенный юмор. Несмотря на то, что он очень рано потерял родителей (они умерли, когда ему было всего десять лет), он не стал замкнутым и озлобленным на весь мир мальчишкой. Напротив, он вырос общительным, открытым и жизнерадостным юношей, выбрал себе литературное поприще и за десять лет упорной карьеры в разных издательствах снискал себе славу одного из лучших литературных критиков в Англии.