Убрать нельзя оставить

– Кому мне верить, Михаил? – затем недолгая пауза. – Хорошо. Давай телефон стажера. Записываю.

Начальник схватил со стола свой мобильный и сохранил номер. Затем молча положил трубку.

– Ох, Морошкина. Заставила ты меня понервничать, зараза такая… – обратился он на сей раз ко мне. – Если курьер окажется не причём – пулей вылетишь с кресла секретаря. С такой рекомендацией, что тебя ни на одну работу потом не возьмут. Уж попомни моё слово, Мурашкина-Дурашкина.

Я сглотнула вставший в горле ком и снова кивнула.

Хоть и устала соглашаться с тем, что я плохая, если "по чесноку".

В конце концов, мне нечего бояться. Ведь я говорю чистую правду. И Светка может это подтвердить. Если конечно захочет. Ей то тоже нравится моё место секретаря.

Не прошло и минуты, как звонит начальский мобильный.

Начальник поспешно принимает вызов.

– Да! Да. Это я. С кем говорю? Ах, это ты тот самый стажёр. Вы?… Ах, на вы обращаться надо??? Аааа… Понял.

Невероятно, но начальник разом стих, внимательно слушая абонента, который с ходу поставил его на место.

Если это Пётр сумел заткнуть самого Кухмистрова с его прогрессирующей звёздной болезнью, то… Какой он молодец однако!… Он реально крут. То есть нереально. Нереально крут!

– Хорошо, что позвонил сам и всё пояснил. Сами, то есть. Ага. Спасибо вам. Повторите, что сказали ещё раз. Для секретаря. – попросил начальник и поставил на громкую связь.

Сейчас Пётр, если это правда он, скажет, что приходил сюда оба раза, и оба раза меня не было на рабочем месте… Ох, и влетит мне сейчас…

– Ваш секретарь не виноват ни в чём. Это я вскрыл конверт. Моя обязанность как начальника охраны, проверять все уходящие и входящие единицы. У нас серьёзная контора. – официально заявил некто иной, как сам Пётр.

– В следующий раз скажите этим вашим почтальонам, чтоб подписывали конверт. Или сами подписывайте в конце концов! До связи, Георгий. – напоследок рявкнул мой начальник и гордо сбросил вызов.

Георгий?

У меня со слухом плохо стало?

С хера ли он Георгием вдруг стал? Ещё утром Петром был. И вчера тоже. А теперь Георгий вдруг, ни с того ни с сего.

Может Григорий Валерьевич перепутал имя? Григорий Валерьевич это с лёгкостью может. Но ведь… Как получается?

Был курьер, теперь начальник охраны? Поди разбери, кто он вообще, этот Пётр.

Одно только и точно – как бы его не звали и кем бы не работал, он хочет меня убить. Пора бы это запомнить и не думать о всяких глупостях. Опасен, и точка. Никаких но.

И всё-таки. Вот как всегда… Доверишься симпатичному типу, позволишь ему большего, а он потом оказывается вовсе не тем, кем себе нарисовала его в мозгах.

Ой, как же я могла… С ним, даже не знакома… А его член трогать. Он ещё и поимел меня, правда пальцем… Недолго, но всё же. Всё успел, везде меня пощупать и опробовать.

Ох, лучше бы забыть об этом пьяном инциденте да поскорее… И чтоб Ксюша, которая видела всё-всё чуть ли не с биноклем, не напоминала мне об этом.

Ох, ей же надо позвонить вечером. Как приду. Обещала ведь. Ох, и снова в этом кошмаре вариться, вспоминать о былом…

– Всё. Разобрались. Иди работай, Ника. Не подписали они, видите ли… Охрана не пропустила… Ух! – вымещая злость, начальник стукнул по столу кулаком.

Не дожидаясь, когда он на мне снова оторвётся, я отбежала назад и закрыла дверь с той стороны.

Вот ведь.

Начальник впервые назвал меня по имени. Конечно, после того, как оскорбил знатно, наорал ни за что, но… Всё ж назвал по имени.

Это волеизъявление следует считать искренними извинениями? Кухмистрову стало стыдно, что обвинил не виновную меня? Что это с ним такое? Отчего совесть вдруг проснулась?

Глава 19

От В

После того, как пришла домой, отработав чёртов тяжёлый день в офисе, приняла душ и сразу увалилась на кровать. Без ужина обойдусь. Устала невозможно, запасы сил исчерпались.

Даже Ксюше звонить не стала.

Завтра позвоню. Всё завтра. Сейчас я никакая.

Переписалась с ней парой фраз, объяснила, что спать легла, и на этом мы закончили полемику, которую мне так не хотелось начинать. Ни сегодня, ни когда-то ещё.

Беспокойно проворочалась ровно половину ночи, хотя планировала лечь пораньше и легла.

Однако происходящее в реалиях, в моих новых реалиях, никак не давало мне расслабиться. Даже в запертой квартире. Даже в полном одиночестве. В тишине.

Лежала я и думала, думала… О нём.

Не мог же он, Пётр этот или как его там, у которого много имён и всё поддельные…

Ну не мог он перепутать конверты. Он же профессиональный киллер, как утверждает Ксюша, которая вычитала откуда-то эту информацию.

Не мог киллер на опыте так ступить. Сто процентов не мог. Более чем уверена, что он сделал так специально. Чтобы я была в курсе, что он всё обо мне знает и скоро заявится, чтобы завершить начатое.

Итак. Меня задумали убрать.

Надо бы брать отпуск. И валить куда-нибудь подальше из города. На работе уже нельзя появляться.

Но как мне не появляться на работе, если заявление на отпуск само себя не напишет?

Надо идти на работу. Завтра. И всё. Потом подумаю, как жить дальше. И какого цвета парик покупать и куда уезжать, чтоб бесследно – тоже предстоит решать, и быстро.

***

От А-П

Освободился только к ночи.

Дел много навалилось, помимо основной уже теперь охоты. И ехать назад было далеко.

Но сейчас я наконец-то дома.

И наконец-то открою этот многострадальный конверт.

Что-то со мной не то сегодня творится. Причем с самого утра.

Встал не с той ноги. Со средней. И дальше, одна за другой, сплошные неприятности так и преследовали.

И вдобавок к внешним неприятностям, стояк. Неудержимый. Злой. Возникающий на пустом месте и несбиваемый никакими способами стояк в моих штанах.

Сегодня он меня измотал в буквальном смысле слова. Отнял все силы, нарушил планы в большинстве своём и отключил мозги напрочь. Невозможно было сосредоточиться на работе. Весь день провёл как будто в тумане. Даже не помню, как ехал домой и чем занимался до этого.