Уцелевший
Шрифт:
В дальнем углу справа Страйкер заметил лестницу в полу. Подойдя к ней, он увидел внизу закрытую дверь и сделал знак Фелиции: хочу проверить, что там.
Деревянная лестница жалобно скрипела под его ботинками. Внизу оказалось темно – единственная лампочка и та перегорела. На двери висела табличка с надписью по-английски: «Не входить!»
Просто и ясно – но не для полиции.
Открыв дверь, Страйкер вошел и тут же зажмурился от яркого света флуоресцентных ламп. Продолговатая комната когда-то, видимо, служила офисом или конференц-залом. Сложно сказать, потому что здесь сделали ремонт, и, судя по всему, совсем недавно.
Ремонт явно делали на скорую руку и очень спешили. Но почему?
Детектив прошелся по комнате, разглядывая пол и стены, но ничего интересного не обнаружил. Он уже повернул к выходу, как вдруг кое-что привлекло его внимание. Страйкер поднял голову и посмотрел на потолочные плиты: идеальные квадраты, двенадцать на двенадцать дюймов, белые в черную крапинку. В одной из плит, рядом с дверью, чернело маленькое отверстие. На первый взгляд оно казалось частью дизайна, но было больше остальных и уходило в плиту под углом.
Страйкер придвинул в двери бочку с краской, забрался на нее, чтобы рассмотреть поближе, и сразу понял, с чем имеет дело: отверстие от пули! Учитывая трупы в фургоне и рассказ Тони Китайца, он понял, что стоит в той самой комнате.
В комнате, где произошло убийство.
Глава 66
Через час с небольшим, в начале второго, Страйкер и Фелиция заехали в техотдел, забрали жесткий диск с копией аудиозаписи, которую обработал Икабод, и направились в переводческое бюро «Уорлдуайд транслейшн сервисез». Надо было срочно перевести запись, потому что в ресторане «Улыбка фортуны» дела шли со скрипом.
Энни Тинг играла в молчанку, впрочем, как и остальной персонал. Страйкер ничего другого и не ожидал, поэтому поместил их в камеры предварительного заключения и предоставил криминалистам делать свое дело на месте убийства.
Лучшей стратегии не придумать: через несколько часов в тюрьме люди обычно становятся куда более разговорчивыми. А если этот вариант вдруг не сработает, то всегда можно предъявить неоспоримые улики, когда криминалисты до них докопаются. Однако в любом случае результата придется ждать довольно долго, а время работало против детективов.
Доехав до угла Грант и Коммершиал, они припарковались около «Уорлдуайд транслейшн сервисез». Страйкер давно знал эту контору и не раз бывал здесь за последние несколько лет, когда неквалифицированные переводчики, работавшие на полицию, оказывались неспособны сделать свою работу. А это, черт их побери, случалось куда чаще, чем хотелось бы.
Сидя в холле, Страйкер прокручивал в голове последние трагические события.
– Звонила в больницу? – спросил он у Фелиции.
– Да, – кивнула она. – Состояние Патриции Кван без изменений. Доктор Осси перезвонит нам, как только что-то прояснится.
Фелиция вытащила из кармана куртки батончик «Карамилк».
– Господи, да ты вообще ешь что-нибудь другое?
– Ага. «Сникерсы», – улыбнулась она, отломила кусочек и протянула ему. – Угощайся! Если так и дальше пойдет, то другой еды сегодня не предвидится. К тому же я согрела его для тебя теплом своего сердца, – подмигнула она Страйкеру.
Страйкер улыбнулся в ответ и засунул шоколадку в рот. Он не был таким фанатом
шоколада, как Фелиция, но, если не считать скромного завтрака, больше сегодня ничего не ел. Шоколад растаял во рту. Детектив почесал подбородок: не брился уже два дня, щетина начала отрастать. Раздраженно вздохнув, он задал следующий вопрос:– А что там по объявленной в розыск девочке?
– Ничего. Местонахождение неизвестно. Обзвонили всех родственников, поставили на уши все участки…
– А номер ее мобильного у нас есть?
– У нее абонемент, и срок действия истек. Телефон нашли в спальне, – расстроенно сообщила Фелиция, и Страйкер застонал. – Да расслабься ты, Джейкоб! Вечно ты так – волнуешься из-за вещей, которые совершенно не в твоей власти. Мы же приехали запись перевести, вот и думай пока об этом, – успокоила она его и протянула еще кусочек шоколадки, но детектив отказался. – Говорят, шоколад заменяет секс, ты в курсе?
– Если бы был в курсе, весил бы уже килограммов сто пятьдесят, не меньше! – отшутился Страйкер.
Дверь кабинета открылась, и в холл вышла Магуи Ягата: женщина далеко за пятьдесят, вокруг глаз и рта морщины. Выглядела она сурово, да и вела себя соответствующе: не успел Страйкер поздороваться, как она выхватила диск у него из рук и фыркнула:
– «Блю-рей», что ли? Везунчик! Мы только что купили новый проигрыватель, какая-то зараза старый сломала!
– И я тоже рад тебя видеть, Магуи! Как поживаешь? Как самочувствие?
– Как у использованного презерватива! За мной, оба!
Не оглядываясь, Магуи вышла из холла. Фелиция возмущенно посмотрела на Страйкера, словно спрашивая: «Что она себе позволяет?» Но тот лишь пожал плечами: мол, Магуи такая, какая есть.
Втроем они зашли в соседний кабинет – безликий офис: стол, стулья, видеомагнитофон и телевизор. Страйкер и Фелиция сели за стол, а Магуи взглянула на часы и нахмурилась, как будто у нее накопилась целая куча совершенно неотложных дел, куда важнее, чем это. Однако все-таки включила телевизор, вставила диск в магнитофон и нажала «просмотр».
Перед глазами Страйкера снова замелькали кадры стрельбы в школе.
Собственная реакция поразила его: она была точно такая же, как и ранее при просмотре этой записи. Странно, он видел ее уже столько раз, что должен был привыкнуть, ну или, по крайней мере, не реагировать столь остро.
Но нет… и на этот раз видео совершенно лишило его душевного равновесия.
Когда кадры наконец завершились, он расцепил крепко переплетенные пальцы и посмотрел на Магуи. На ее лице не осталось и доли былого сарказма, но и выражения шока, жалости или ужаса не появилось. Скорее, она выглядела неподдельно заинтересованной, и от этого детективу стало просто физически неприятно. Не сказав ни слова, она встала и начала крутить ручки на видеомагнитофоне.
– У меня от нее мурашки по коже, – прошептала ему на ухо Фелиция.
– У меня тоже, – кивнул Страйкер, – но она нам нужна! Магуи говорит на одиннадцати языках, ты только представь себе! – взглянул он на переводчицу и перешел к делу. – Ты понимаешь, о чем они говорят, или нет?
– Не говори ерунды! – отрезала та. – Конечно понимаю!
Магуи поставила запись с самого начала. На том моменте, когда стрелков показали крупным планом, перед тем как они вытащили из-под стола мальчика Джокера и расстреляли его, начался разговор, и Магуи стала переводить: