Участь Эшеров

— Отдай!

Женщина отчаянно старалась сохранить спокойствие. Ее голос сорвался, а руки, протянутые к младенцу, дрожали.

Тайгрэ приблизил ухмыляющееся лицо вплотную к младенцу.

— После того как я уйду, ты долго будешь меня помнить.

Это хорошо. Мне нравится оставлять о себе память.

И он бросил ребенка Синтии, как куль с бельем. Когда женщина поймала младенца, Тайгрэ протянул руку и разорвал ее ночную рубашку. Посыпались пуговицы. Грудь Синтии обнажилась. Она прижала к себе ребенка, и тот начал сосать.

— Миссис Эшер? — позвала Райчес из-за закрытой двери. — С вами все в порядке, мэм?

Тайгрэ коснулся хлыстом лица Синтии.

— Да, — сказала она шепотом. Затем громче: — Да! Я… Со мной все в порядке. Мистер Тайгрэ уже уходит.

— Ты запомнила, что я сказал? Пять тысяч долларов и трость. Со следующего месяца — по десять тысяч долларов. — Он провел хлыстом по ее щеке. — У тебя прекрасный цвет лица. Ты всегда была просто прелесть. Может, сама посетишь меня в отеле «Крокет»?

— Уходи! — прошипела она.

— Я жду первого платежа, — сказал он, направляясь к двери.

Остановившись у порога, Тайгрэ улыбнулся, изящно поклонился и вышел из комнаты.

Синтия быстро уложила Ладлоу и начала торопливо собирать монеты в наволочку, чтобы позже от них избавиться.

Спустя неделю из гостиной исчезла трость Арама. Слуги сбились с ног, разыскивая ее по всей Лоджии. Синтия высказала предположение, что трость украл и продал кто-то из прислуги. Уволив половину персонала, безутешный Арам проводил долгие часы, запершись в своей комнате. Синтия почти не расставалась с малышом, который спал за ее кроватью в отделанной мехом колыбели.

Менее чем через три месяца крик Синтии посреди ночи заставил Арама выбежать из своей спальни в коридор. Влетев в ее комнату, он обнаружил, что она душит их сына. В свете лампы лицо Ладлоу посинело, а его маленькое тело корчилось. Муж вырвал его у Синтии, но та закричала: «Он задыхается!» — и Арам понял, что в горле у ребенка что-то застряло.

Он раскрыл Ладлоу рот и залез туда пальцами.

— Помоги ему! — молила обезумевшая Синтия.

Арам взял ребенка за пятки и поднял, пытаясь вытряхнуть предмет. Но горло Ладлоу было по-прежнему чем-то забито. Синтия дергала шнурок звонка, вызывая слуг с нижнего этажа. По коридорам, как жуткий предвестник несчастья, катился звон.

Первым в комнату прибежал Кейл Бодейн, старший сын Витта. Он метнулся к Араму, выхватил у него младенца, перевернул и сильно стукнул по спине. Потом еще и еще.

Из горла ребенка вырвался булькающий кашель. Что-то звякнуло и покатилось по полу. Затем Ладлоу застонал, как будто пытаясь воскреснуть. Рыдающая Синтия взяла его на руки и стала укачивать.

— Что это? — Арам наклонился к полу, что-то поднял и приблизил к свету. Синтия увидела блеск серебра, и у нее самой остановилось дыхание. — «Ивы», — прочел Арам на монете. — «Комната номер четыре. Синди». — Когда он посмотрел на жену, на его лице как будто застыла жесткая маска, которую ему суждено было носить остаток жизни. — Объясни мне, — прошептал он, — почему жетон публичного дома чуть не задушил насмерть моего сына?

Уилер Дунстан внимательно наблюдал за Риксом.

— Синтия, должно быть, не заметила один из жетонов, когда собирала их. Наверное, он упал в колыбель. Ладлоу его проглотил, и таким образом секрет раскрылся. Когда ей было шестнадцать лет, она работала проституткой в публичном доме в Новом Орлеане.

— И что произошло дальше? Арам с ней развелся?

— Нет. Я думаю, он действительно очень сильно ее любил. Он уже был до этого женат на китаянке из Сан-Франциско, которая родила ему дочь по имени Шанн; в пятьдесят восьмом ей было двенадцать лет и она училась музыке в Париже. Но он восхищался деловыми способностями Синтии и, конечно, обожал Ладлоу. Развод уничтожил бы Синтию социально и, вероятно, финансово тоже.

— А как насчет Тайгрэ? Если он так крепко держал ее на привязи, то не должен был легко отступить.

— Арам нашел его в отеле «Крокет» — это там, где сейчас торговый центр, — и публично вызвал на дуэль. Естественно, поединки запрещались, но у Арама были связи наверху. Синтия умоляла его не драться, так как Рэндольф Тайгрэ был отличный стрелок, но муж ее не слушал. Они встретились на поле неподалеку отсюда. Тайгрэ даже принес с собой трость. Они должны были стреляться на позолоченных пистолетах Эшера. — Дунстан на мгновение замолчал, выпуская дым. — Состязания в меткости не получилось. Тайгрэ попал между глаз, и Арам Эшер умер на месте.

— А затем Тайгрэ снова пришел к Синтии?

— Нет, — ответил Дунстан. — Арам ее любил и хотел защитить ее и мальчика. Кейл Бодейн проверил пистолет Арама — в нем не оказалось пули. Он вообще никогда не заряжался. В сущности, Арам совершил самоубийство, а Рэндольф Тайгрэ, цветной, человек с репутацией карточного шулера, — убийство. Тайгрэ был вынужден бежать из штата. Согласно завещанию Арама, Синтия вступала во владение оружейным бизнесом и поместьем, но должна была все передать Ладлоу, когда тому исполнится восемнадцать лет.

— А как насчет трости? — спросил Рикс. — Как она попала обратно в семью?

— Это еще один вопрос, на который у меня нет ответа. Ее вернул Ладлоу, но как — я не знаю. — Дунстан пыхнул трубкой. — И таких вопросов много. Порой я думаю, что никогда не получу ответов на них. Эта книга очень важна для меня, чертовски важна. — Дунстан сцепил руки, и на них вздулись узлы мышц. — Пусть я трудился над нею шесть лет, но на самом деле она очень давно зародилась в моей голове.

— После несчастного случая? — рискнул предположить Рикс. — Эдвин рассказал мне о нем. Я очень сожалею.

— Великолепно, — горько сказал Дунстан. — Вы сожалеете, а моя жена мертва, дочь получила тяжелые физические и моральные увечья, я изуродован, а Уолен Эшер отсиделся за стеной из адвокатов, которые говорили, что я был пьян, когда мы столкнулись. Он вернулся домой, в Лоджию, а я был вынужден бороться из последних сил, чтобы моя газета выжила. Я увидел, как работает ум Эшеров, — бери что пожелаешь, когда хочешь, а на последствия наплевать. С этого момента мне захотелось узнать о них как можно больше. Я намерен завершить эту книгу независимо от того, что ваша семья против меня предпримет, и тогда, слава богу, люди узнают правду: мораль у вас, Эшеров, находится в зачаточном состоянии, а совести и вовсе нет. Вы продали души за всемогущий доллар.

Рикс хотел было возразить, но передумал. Он осознал, что его присутствие здесь доказывало правоту Дунстана. Он предавал свою семью ради признания и денег, которые могла принести ему книга. Но существует ли выбор? Если он хочет контролировать этот проект, необходимо сперва завоевать доверие Дунстана.

— Так чем я могу вам помочь? — спокойно спросил он.

Собеседник молча смотрел на него, пытаясь принять решение.

— Хорошо, — сдался он в конце концов. — Если действительно хотите помочь, у вас будет шанс. Я уже сказал, мне нужны ответы на некоторые вопросы. Как Ладлоу вернул трость? Каким образом и когда умерла Синтия? Что случилось с Шанн? — В глазах Дунстана блестел лед. — Ладлоу был гением с фотографической памятью. Я читал, он где-то в Лоджии оборудовал мастерскую для своих изобретений. Что они собой представляют? Есть еще один вопрос, более объемный и, вероятно, самый главный.