Участь всех героев

Было видно, что мальчуган переживает ничуть не меньше моего. Его взгляд лихорадочно метался по сторонам в поисках выхода из образовавшегося тупика.

– Может, все же попробовать? – неуверенно предложил он, - я могу притащить лоцмана. Вдруг прокатит?

– А если не прокатит, то шлюз заблокируется до прибытия специальной комиссии. Не-е-е, давай без экспериментов, - я отрицательно мотнул головой, и тут меня осенило, - но проводку ведь можно заложить напрямую в бортовой компьютер «Сарагосы»! А?

– Что? – Карл не сразу сумел ухватить мой замысел, - но… но как я… мне же придется…

– Требуемая оснастка у тебя имеется?

– Да, но у меня нет соответствующего допуска.

– К черту допуск! – не вытерпел я, - нам сейчас кровь из носа нужно пройти шлюз, и не важно, кто и что там при этом нарушит!

– Но если выяснится, что я оставил свой пост…

– Ты составишь проводку, и мы сразу же вернем тебя обратно.

– А вдруг босс очухается раньше времени, а меня нет на месте?

О боги! Этот зануда и его босс мне теперь в кошмарных снах являться будут! Но мальчишка уже балансировал на грани, и от меня сейчас требовался последний, мягкий, но решительный толчок, чтобы окончательно развеять все его сомнения. Что ж, соответствующий аргумент у меня в запасе имелся. Эдакая кокетливая вишенка на вершине праздничного торта.

– Слушай, - я снисходительно улыбнулся, ощущая себя эдемским змеем-искусителем, - тебе разве никогда не хотелось побывать на капитанском мостике самого мощного боевого корабля в истории человечества?

На мостик мы почти вбежали, поскольку до назначенного нам времени прохождения через шлюз оставались считанные минуты. Карла я всю дорогу буквально тащил за шиворот, а он крепко сжимал в объятьях свою сумку с портативным траекторным вычислителем и только возбужденно крутил головой по сторонам. Оказавшись в рубке, он едва не утратил чувство реальности, поскольку вживую оказался там, куда раньше мог заглянуть лишь через киноэкран.

Он с немым восхищением рассматривал боевые посты старших офицеров, их мерцающие «коконы» из окружающих кресло мониторов и информационных табло. А при виде тактического голопроектора посередине помещения, мальчишка аж остолбенел от восторга. Поскольку такое любование могло продолжаться невесть сколько, то мне пришлось вмешаться и вернуть его к суровой действительности.

Я крепко взял его за плечи и развернул к лоцманскому посту.

– Вот твое рабочее место. Давай, включайся, и быстро!

– Д-да, я сейчас. Я мигом! – малец таки сумел справиться с собой и подскочил к пульту, на ходу вытаскивая свой вычислитель, - давайте координаты.

Я зачитал ему нужные цифры, и мальчишеские пальцы бодро заколотили по клавишам.

– Иболавва, - констатировал он, не переставая работать, - северный полюс. Зачем конфедератам понадобилось атаковать ледяную пустыню?

– Не отвлекайся, - сухо сказал я.

Карл только молча пожал плечами и продолжил колдовать над навигационной системой. Похоже, он не особо интересовался перипетиями вялотекущей войны, на которую я его призвал, да и название планеты ни о чем особенном ему не говорило. Тем лучше.

– Ну вот, все готово! – возвестил он спустя несколько минут.

– Ты все перепроверил?

– Разумеется. И методом обратной траектории, и через многоточечную аппроксимацию…

– Отлично! – часы на табло показывали, что мы только-только успеваем нырнуть в открытый шлюз к назначенному строку, - выдвигаемся к точке входа. Отчаливаем и малый вперед.

– Эй! Подождите! – воскликнул Карл, торопливо сгребая в сумку свое оборудование, - Вы же обещали ссадить меня обратно!

– Извини, малыш, но на это уже нет времени, - я с кряхтением устроился в своем капитанском кресле, - операция расписана буквально по секундам, и опоздать мы не имеем права.

– Вот как, выходит, Вы держите свое слово? Где же Ваша честь!?

– Моя честь тут ни при чем. Сам посуди – операция секретная, а я выдал тебе координаты. Как же я могу теперь тебя отпустить? До ее окончания тебе придется побыть с нами, на «Сарагосе». Кроме того, твое присутствие будет лучшей гарантией того, что координаты ты ввел правильно, - я обернулся и вопросительно приподнял бровь, - ничего в расчетах подправить не захотелось?

– В отличие от Вас я мелкими пакостями не занимаюсь, - раздраженным движением Карл застегнул сумку и перебросил ее через плечо, - меня теперь наверняка уволят.

– Расслабься! – я снова повернулся к мониторам, - мы для твоего босса справку выпишем. Что ты оказал республиканским силам неоценимую помощь и отважно ринулся в бой бок о бок с нашими доблестными десантниками. Может, даже медальку тебе справим. Вернешься домой, овеянный славой по самые уши.

– Да на кой ляд мне ваша слава сдалась!? Покойникам похоронные почести до лампочки! У меня на сегодняшний вечер предполагались совсем иные планы, нежели отправиться в этой консервной банке на разборки с армадой конфедератов.

– Ну, извини, такова уж участь всех героев. Никто и никогда не спрашивает у них, планировали они сегодня после обеда совершение подвигов или нет, - до входа в портал оставались уже считанные минуты, а потому нам на мостике следовало сосредоточиться на работе. Я подозвал своего адъютата, - Лаура, отведи молодого человека в ближайшую каюту и запри там, чтобы по коридорам не шатался.

– Такая, значит, Ваша благодарность?

– Да. Довольствуйся тем, что есть.

– Давай, пошли уже, - я услышал, как Лаура подошла к Карлу, чтобы проводить его к выходу, но тот определенно не был настроен на конструктивный диалог.

За моей спиной послышалась возня, и я внутренне усмехнулся, представляя, как будет удивлен парень, когда хрупкая на вид девушка мигом скрутит его в бараний рог…

Но я ошибся.

Грохнул выстрел, затем сразу же еще один. Я резко крутанулся вместе с креслом, и увидел, как Карл, зажав неестественно вывернутую шею Лауры одной рукой, другой наводит на меня дымящийся ствол отобранного у нее пистолета. Моя рука автоматически метнулась к кобуре, хотя умом я понимал, что ничего сделать уже не успею…

…через некоторое время гул в ушах начал постепенно распадаться на отдельные звуки – гудение приборных стоек, попискивание терминалов, низкочастотный рокот систем корабля. Затем стало подавать признаки жизни и зрение, когда сквозь темную пелену начали проступать разноцветные пятна, по мене фокусировки собирающиеся в цельную картинку.

Я по-прежнему сидел в своем кресле, развернутом к мониторам управления крейсером. Голова моя безвольно свесилась набок, и на щеке я ощущал холодок от стекающей из уголка рта струйки слюны. Я попробовал осторожно осмотреться, но обнаружил, что не могу пошевелить даже пальцем. Все мое тело словно замуровали в бетон. Мне удалось лишь немного скосить глаза, чтобы увидеть спину Карла, колдующего над приборами.