Участковая для нечисти

–  Алло. Михаил Андреевич? Это вас Макар Никифорович беспокоит, председатель сельского совета.

Лида, оттолкнувшись от стены, мрачно посмотрела на дверь кабинета председателя администрации. Вот тебе и Мельник. Чтобы глава администрации к нему на «вы»? Дядя Макар губернатору области тыкать не стеснялся. Ой, что-то здесь не так.

В приоткрывшуюся дверь секретарской скользнула Любочка.

–  Никто не звонил. Он не звал, - заговорщицки прошептала Лида.

–  Спасибо тебе, выручила. Только, Лидия Степановна, никому не слова, ладно?

–  Обижаешь, что я, зверь что ли? Смотри, Любаш, коммуникатор. Зовет тебя.

–  Ой, точно, побегу тогда.

–  Ну, беги.

Выйдя из приемной, Лида немного постояла в теньке развесистого клена и двинулась вниз по крыльцу.

Итак, истинную природу ее попадания в больницу никто не узнал. В селе до сих пор уверены, что все дело в аварии, в которую она попала. Аварию придумал Саня. Врачам была скормлена подходящая легенда, опер ОСПБ посверкал перед всеми интересующимися внушительными корочками, и на этом была поставлена точка. Сестре о происходящем рассказывал потом Димка, когда ее перевели в обычную палату.

Лида полагала, что вывели ее из строя не случайно. Краем она зацепила что-то слишком уж важное. К тому же скорость… Можно подумать, что от кладбища, где ее ударили, до дома ее везли на бесшумной машине. И это по паршивой дороге, где даже двум велосипедистам безопасно не разъехаться!

В голове неожиданно словно набатом ударило. Лида охнула и прислонилась к стволу развесистого клена, хорошо еще далеко не ушла. Это тоже было из последствий той ночи, наряду с исчезновением отца.

Как бороться с этими болезненными ощущениями, Лида успела узнать. Поэтому смахнув с лавочки невидимую глазу пыль, осторожно опустилась на сидение. Сейчас бы еще холодное к голове или плитку горького шоколада, и вообще все стало бы хорошо.

Компресса естественно не последовало, зато на колени Лиды что-то упало. А когда девушка открыла глаза, во дворе было пусто. Только звенела музыка ветра, подсказывая, что кто-то только что вошел в здание сельсовета. Вставать и идти следом, было чревато новым приступом головной боли, поэтому Лида предпочла посмотреть, что же это такое ей уронили на колени. Вдруг записку о встрече и гадать ни о чем не придется?

На синей ткани форменной юбки лежала узкая и длинная плитка. Перевернув плитку к себе, Лида осознала, что у нее в руках - горький шоколад. Во всем селе не было ни одного человека, кто бы знал, что Лида любит черный шоколад. Ей тащили молочный, ореховый, еще с какими добавками, а то еще хуже - белый. А тут черный. С высоким процентом содержания какао.

И если это было совпадением, то совпадение получилось настораживающее. Лида забеспокоилась… То, что не смогли сделать телефонные звонки с молчанием в трубке, легко сделала одна шоколадка ее любимого сорта…

Впрочем, отказываться от лакомства девушка не стала, да и больная голова излишней гордости не способствовала. Поэтому приговорив черную вкусняшку, Лида влажной салфеткой протерла руки и лицо, поправила макияж и отправилась к Мельнику.

Идея оказалась неудачной - хозяин дома отсутствовал…

Прождав его напрасно почти полтора часа, Лида отправилась обратно в участок. В глазах участковой горел недобрый огонь. Такое своевременное исчезновение очень походило на объявление войны, и спускать такое девушка никому не собиралась.

…Бумажки, отчеты, звонки по работе.

Молчание в трубке и нервы ни к черту.

К концу рабочего дня молчаливый звонильщик довел Лиду до приступа неконтролируемой злобы. Шутника хотелось поймать и порвать. Можно даже сказать, что на мелкие кусочки.

Лида терпеть не могла, когда ей мешали работать.

Поэтому уже успела позвонить начальнику, сообщить ему номер, с которого так настойчиво звонили, и попросить пробить по базе данных. Результаты Лиде обещали сообщить к тому времени, как она пойдет домой.

На часах было без пяти шесть, когда раздался долгожданный звонок.

–  Участковая Скворцова.

–  Лидок… - голос начальника звучал, пожалуй, даже что и смущенно.

–  Вы его не вычислили?
– расстроилась Лида.

–  Да как бы тебе сказать, - Геннадий Аксеныч помялся.
– Обещай только не бояться, хорошо, Лидок? Этого номера в новых базах данных не существует. Его убрали пятнадцать лет назад. Дом, в котором стоял телефон, снесли.

–  А последний хозяин этого номера?

–  Мертв, Лидок.

–  Безобразие, - разозлилась девушка.
– То есть номер зарегистрирован на мертвеца, телефона в базе данных нет. Но при этом мне звонят именно с этого номера и молчат в трубку. Восторг! Чистый восторг.

–  Лидок…

–  Да, Геннадий Аксеныч?

–  Иди-ка ты на сегодня домой. И давай если хочешь, я спецов из ОСПБ попрошу к тебе заехать.

–  Не надо, Геннадий Аксеныч. Чертовщина здесь пока нам только мерещится.

–  Ну, смотри.

И по своему обычаю, трубку начальник положил не прощаясь.

Немного послушав короткие гудки, Лида положила телефон на рычаг и одним движением выдернула его из розетки. Попискивание переполненного автоответчика стихло. Телефон, уже готовый разразиться новым звонком, захлебнулся длинной трелью.

–  Вот так!
– хулигански показала Лида язык телефону.
– Теперь не позвонишь.

Звонить кому-то действительно было некуда. Планшет Лиды с того дела о снежном звере по-прежнему работал в ритме минного поля: есть связь, нет связи.

Около участка связи как раз никогда не было. Не было ее и дома. На пути от участка до дома, если идти путем коротким, связь появлялась в одной единственной точке. На длинном пути связи не было вообще нигде, и чаще всего Лида шла по нему.

Но в этот раз ей надо было позвонить Ромке, проверить почту, да и голосовые сообщения на телефоне нужно было прослушать, поэтому пришлось выбирать путь короткий - через сосновый бор.

Сосны там были посажены почти пятьдесят лет назад. Чудаком-миллионером, который выбрал Малые луки в качестве своего места смерти. Он, кстати, и был последним хозяином мельницы. Щедро вкладывал деньги в село. И после его смерти деревенские с удовольствием судачили о том, что старичок где-то закопал клад!

Погладив высокую сосну, Лида остановилась на пригорке, привычно нацепила гарнитуру и подождала, пока планшет зарегистрирует доступную связь.

По экрану кружился колючий снег заставки. В правом верхнем углу маячила луна. Лида теперь могла в любой день сказать текущую лунную фазу.

Тихое «ку-ку» вернуло девушку мыслями в настоящее. Пришло сообщение. Одно. И это было не оповещение о голосовой почте или пропущенных звонках, это не было весточкой от знакомых или угрозой.

Смс-ка была предельно короткой: