Участковый. Назад в СССР

— Иваныч, ну как там наша договорённость? С вами можно? — спросил парень, и я кивнул, хотя ещё не видел старшего группы, заведовавшего отправкой автобуса.

— Конечно, можно. Гена, надеюсь, ты у нас не отрицалово и состоишь в комсомоле?

— Да меня ещё в восьмом приняли — возмущено ответил парень и указал на комсомольский значок, который я на нём ни в этой жизни, ни в прошлой, ни разу не видел. — Нет, конечно, в прошлом году меня хотели исключить после того, как я вмазал на дискотеке комсоргу, но потом передумали.

— Вот и молодец. Готовься к посадке, хулиган. Но сразу предупреждаю, сидячие места не занимай. Всю дорогу стоять будешь и обдумывать своё поведение.

Предупредив Кошеля, я оценил количество и состав граждан, кучкующихся возле автобуса. Кое-кого узнал. А первым приметил футбольного судью. Гена гаишник говорил, что он был начальником ОТК в чулочно-носочном цеху. Как я прошлой ночью выяснил, в том самом цеху, на минусовом этаже которого, шьют джинсы цеховики. И сдаётся мне, наш футбольный судья, в этом тоже как-то замешан.

Кстати, рядом с автобусом бродил начальник того самого цеха и по совместительству футбольный тренер команды комбината Поликарпов. На его груди я заметил орден за трудовые заслуги.

Если честно, то я был не против, что такие заслуженные товарищи занимаются цеховым промыслом. Пусть зарабатывают, раз Госплану СССР интереснее набивать склады несметным количеством калош большого размера.

Обдумывая всё это, я внезапно расслышал знакомый звук звякнувших в ящике бутылок и мигом на него среагировав, принялся оглядываться по сторонам. Искомое обнаружилось с другой стороны автобуса.

Воспользовавшись тем, что я стоял на страже закрытых дверей, трое граждан обошли меня с тыла вместе с ящиком водки, с явной целью перегрузить её в автобус через водительскую дверь. Когда я появился рядом, они уже сунули водиле автобуса бутылку, и тот вылез, чтобы им не мешать.

Вынырнув из-за автобуса, я перегородил дорогу контрабандистам и только после этого узнал в одном из них дружка сивого, вратаря команды комбината. Да и остальные, кажется, тоже принимали участие в матче. Сорвав с ящика, прикрывающую бутылки замшевую куртку, я недовольно покачал головой.

— Лейтенант, ну ты же сам понимаешь. Праздник и всё такое — начал вратарь, но тут же осёкся, когда я резко сделал шаг в его сторону.

— Насчёт праздника понимаю. Но это перебор. — Я посмотрел на ящик. Затем повернулся к водителю и указал на багажное отделение. — Давай открывай.

Тот без разговора выполнил приказ. После этого я забрал ящик из рук парней и поставил его внутрь отделения. А перед тем как водила его прикрыл, достал одну бутылку и сунул её вратарю.

— Держи, этого для поднятия настроения вполне достаточно. Остальное заберёте у водилы после возвращения из Москвы. И предупреждаю сразу, не советую клянчить у меня по дороге ещё один пузырь, а то остановлю автобус и высыплю бутылки на обочину.

Конечно, мои действия настроения молодым передовикам производства не прибавили, но лучше уж прослыть конченым гадом, чем потом разбираться с несколькими пьяными демонстрантами.

А через несколько минут после происшествия в толпе началось брожение, предшествующее началу посадки в автобусы. После этого начальник ОТК вместе с Поликарповым, двинулись в мою сторону.

— Лейтенант, значит, ты наш сопровождающий от МВД — фамильярно констатировал откашник и указал на Кошеля. — А этот чего здесь делает?

— А этот школьник очень хочет увидеть красную площадь и демонстрацию Советских трудящихся. Разумеется, ответственность за его поведение, я беру на себя — ответил я, при этом про себя отметив, что футбольный судья и тренер комбинатовских, со мною так и не поздоровались.

Да и разговор судья начал с претензии. Видимо, разгром команды комбината на футбольном поле их очень задел и им нас с Кошелем видеть, не особо приятно. А пока тренер с судьёй переглядывались, сзади подошли те самые парни, что хотели загрузить водку. И, разумеется, их привёл вратарь. И только сейчас я заметил, что он облачён в знакомые мне джинсы.

— Нет, он с нами не едет — уверенно заявил судья и, вынув из папочки, протянул мне распечатанную пишущей машинкой бумагу с рядами фамилий и инициалов. Причём сделал это так, словно показывает красную карточку — Список утверждён на собрании профкома нашего цеха. И добавить в него кого-либо прямо сейчас попросту невозможно. Да и места для него в автобусе не найдётся. К тому же парень не является членом коллектива чулочно-носочного цеха и не имеет никакого права, вообще с нами ехать.

Я видел, что футбольный судья упёрся. Поликарпов стоял невдалеке и свысока наблюдал за происходящим. А на рожах игроков их команды начали появляться ехидные улыбочки. Кошель, наоборот, сразу приуныл. Правда, окружившие меня граждане ещё не знали, с кем связались. А между тем в этот момент я почувствовал, что из принципа пойду до конца, и всё равно своего добьюсь, чего бы мне этого ни стоило.

— Нет, парень с нами едет — начал я вкрадчиво. — А свою принципиальность вам, судья, надо было на футбольном поле показывать. Я ещё раз повторяю, ответственность за него я беру на себя. Места ему не нужно, ноги молодые, так что постоит. А список можно и дополнить.

Вынув из кармана шариковую ручку, я приложил бумагу к кузову автобуса, дописал фамилию и инициалы Кошеля и расписался рядом.

После этого судья посмотрел на начальника цеха. После этого Поликарпов подошёл ближе.

— Что тут у вас? Почему не грузитесь? По графику отъезд колонны через пятнадцать минут — Начал он, при этом, сделав вид, что не слышал нашего диалога.

— Да вот. — Начальник ОТК указал на Кошеля. — Товарищ участковый хочет взять с собой в цент нашей столицы, одного всем хорошо известного школьного хулигана.

— Лейтенант, это невозможно — безапелляционно заявил Поликарпов.

Я же в ответ только ухмыльнулся, почувствовав, что теперь точно не отступлю.

— А скажите-ка мне, товарищи начальники, это невозможно точно так же, как, к примеру, невозможно, наладить серийный пошив джинсовых брюк, ну, к примеру, в вашем чулочно-носочном цеху? А то граждане нашей необъятной страны, жаждут купить в магазине модную обновку, а в итоге вместо этого идут на рынок и покупают всякие подделки, в три дорога, ну вот прямо как эта. — Я указал на джинсы, в которые был облачён вратарь комбинатовской команды.

Судя по лицам, мой рискованный спич попал в самую точку. Щёки начальника ОТК мигом покраснели, а Поликарпов, наоборот, побледнел. Это подтверждало мою догадку, насчёт их причастности к цеховому бизнесу.

— Ну так что, граждане, начальники, ну разве мы не найдём в автобусе немного места, для восходящей звезды Советского футбола. Ведь парню реально хочется побывать на демонстрации и пройтись в колонне передовиков производства и ветеранов по красной площади? — с явным нажимом спросил я.