Учебник русской истории

Важным условием мира было еще и то, что подвластные Турции княжества Молдавия, Валахия и Сербия получили полную внутреннюю автономию и стали под покровительство России. По русскому настоянию была также признана турками независимость греческих земель на юге Балканского полуострова (из этих земель в 1830 г., по соглашению держав, образовано было королевство Греция). Таким образом, в силу условий Адрианопольского мира Россия получила право вмешательства во внутренние дела Турции как заступница и покровительница одноплеменных и единоверных ей подданных султана. Вскоре (1833) сам султан прибег к помощи России во время восстания против него египетского паши. Русский флот пришел в Константинополь и высадил войска на Малоазиатский берег для защиты Босфора от египетских войск. Дело не дошло до боя, так как европейская дипломатия успела склонить восставших к покорности султану. Но султан в благодарность за защиту заключил с Россией особый договор, которым обязался запереть Босфор и Дарданеллы для военных судов всех иностранных держав. Этим договором создано было преобладающее влияние России в ослабевшей Турции. Из врага, наиболее грозного и ненавидимого Турцией, Россия превратилась как бы в друга и защитника «больного человека», – так император Николай называл разлагавшуюся Турецкую империю.

Преобладание России в турецких делах, создавшееся очень быстро, произвело тревогу среди европейских правительств и придало острый характер «восточному вопросу». Под общим именем «восточного вопроса» тогда стали разуметь все вопросы, какие только возникали в связи с распадением Турции и с преобладанием России на Балканском полуострове. Европейские державы не могли быть довольны политикой императора Николая, который считал себя одного покровителем балканских славян и греков. Его притязаниями нарушалось политическое равновесие Европы; от его побед чрезмерно, в глазах европейских правительств, вырастали силы и влияние России. Европейская дипломатия поэтому постаралась парализовать успехи России и добилась того, что новые междоусобия, происшедшие в Турции, были переданы на суждение общеевропейской конференции. Эта конференция (собравшаяся в Лондоне в 1840 г.) установила общий протекторат над Турцией пяти держав: России, Англии, Австрии, Франции и Пруссии. С тех пор «восточный вопрос» стал общеевропейским, и влияние России на Балканском полуострове начало падать столь же быстро, как быстро возникло.

§153. Польское восстание 1830-1831 и вопрос об Унии

Было уже указано, что возбуждение умов в Царстве Польском началось тотчас по введении в действие дарованной Александром I «учредительной хартии» (§146). Польские патриоты мечтали о восстановлении Речи Посполитой в ее старых пределах – «от моря до моря»; иначе говоря, они желали присоединения к своему Царству литовских и русских областей, принадлежавших Польше до раздела 1773 г. С другой стороны, они были недовольны русской властью, и в частности цесаревичем Константином Павловичем, который был главнокомандующим всех польских войск и, живя в Варшаве, сильно влиял на ход управления вообще. Пределы своей конституционной свободы поляки считали слишком узкими. Одни из них желали прямо республики (демократическая партия с историком Лелевелем во главе); другие же стояли за реформу конституции и расширение прав нации (аристократическая партия, в которой виднейшее место принадлежало бывшему любимцу Александра I, князю Адаму Чарторыйскому). В польском движении отразилось влияние подобных же движений, происходивших тогда на западе Европы. Патриоты, недовольные постановлениями Венского конгресса и реакционной политикой «священного союза», начали упорную борьбу за национальное объединение и народную свободу в странах, разделенных между многими правительствами и управляемых в реакционном духе (Германия, Италия). Как на западе, так и в Польше движение руководилось тайными обществами, патриотическими и революционными. Они существовали в польских войсках и среди молодежи, подготовляя отложение от России и внутренний переворот. Французская и Бельгийская революции 1830 г. своим успехом дали толчок польскому движению, и в конце 1830 г. в Варшаве началось открытое восстание. Цесаревич Константин Павлович едва избежал смерти от рук заговорщиков, офицеров и черни и благополучно ушел из Варшавы с теми русскими войсками, которые при нем состояли. Отступление слабого русского отряда сначала из столицы Польши, а затем и из Царства в русские области подняло дух восставших и позволило им организовать в Царстве свой порядок. В Варшаве было устроено временное правительство с диктатором во главе. Оно пробовало добиться от императора Николая независимости Польши и присоединения к ней Литвы и Западной Руси; но, не получив на это никакой надежды, созвало сейм. Сейм решился низложить династию Романовых с польского престола и таким образом сделал войну неизбежной.

Император Николай отправил (1831) в пределы Польши большую армию под начальством графа Дибича. Дибич нанес польским войскам и польскому ополчению сильное поражение под Варшавою (у с. Грохова), но не воспользовался победою и затянул войну. К тому же военным действиям препятствовала страшная эпидемия холеры, прошедшая тогда по всей России. (От нее скончались в русской армии цесаревич Константин и граф Дибич.) Новый главнокомандующий граф Паскевич повел дело энергично и быстро: он подошел к Варшаве и взял ее штурмом, после чего загнал в Пруссию и Австрию остатки польских войск и таким образом овладел Царством. Польша была завоевана русским оружием и потеряла возможность сохранить свою конституцию.

Учредительная хартия была отменена; сейм уничтожен; уничтожено отдельное польское войско; отменено особое финансовое устройство; закрыты высшие учебные заведения (Варшавский университет). Царство Польское было разделено на губернии и включено в состав империи. Особою грамотою, получившей название «органического статута» (1832), был определен новый порядок управления Польши. Во главе Царства был поставлен наместник (граф Паскевич-Эриванский, получивший титул «князя Варшавского»); он управлял с помощью «совета» из главных чиновников края. Важнейшие дела и законодательные вопросы рассматривались в «государственном совете Царства Польского», составленном из лиц по назначению государя. С течением времени русский элемент в крае усиливался все более и более: русские люди назначались на польские должности, русский язык признан обязательным в деловых сношениях, русским раздавались земли в польских областях. Самое управление принимало все более и более характер общерусский. Польша теряла все остатки политической особенности и обращалась в русскую провинцию.

То же направление имела политика императора Николая в литовских и западно-Русских областях. Восстание из Царства Польского распространилось на те области, которые отошли от Польши к России по разделам XVIII в. (§§133, 137). Польское панство и шляхетство, составлявшее в этих областях высший землевладельческий класс, сохраняло свои связи с Польшею и поддерживало польский дух в местной общественной жизни. При императоре Александре I правительство не обращало внимания на преобладание польского элемента в западно-Русском крае. Князь Адам Чарторыйский, имевший звание попечителя Виленского учебного округа, деятельно и без всяких препятствий учреждал в округе польские школы с целью окончательной полонизации Литвы и Белоруссии. (Таким же колонизатором русских земель, Волыни, Украины и Подолии, явился польский патриот Чацкий, бывший там наблюдателем, или «визиатором», училищ при Александре I.) Немудрено, что основанный в Вильне (1803) университет обратился в очаг польского национального движения и стал центром польских патриотов, мечтавших о возрождении Речи Посполитой. При университете образовались патриотические польские общества, подготовившие участие университета в польском восстании. (Одним из виднейших вожаков восстания в Польше был виленский профессор истории Лелевель.) Когда восстала Польша, началось движение и в литовских областях. Но оно не имело успеха, так как русские войска, занимавшие Вильну, дали отпор отрядам повстанцев и вытеснили их из края. После подавления восстания Виленский университет был закрыт, и правительство приняло ряд мер для уничтожения польского влияния в крае. Оно обратило внимание на образование юношества в русском духе и вместе с низшими русскими школами открыло в Киеве русский университет (1834). Было конфисковано много земель у мятежных польских владельцев и передано в русские руки. Были приняты меры для улучшения быта православно-русских крестьян, живших на панских землях. Наконец, дан был ход делу присоединения к православной церкви так называемых «униатов».

Уния, введенная в западной и южной Руси в конце XVI в. (§92), вызвала тяжелую борьбу православного населения за свою веру. Православие не было истреблено вовсе; но все-таки большинство западно-русского дворянства и большое количество крестьянства перешло в унию и стало под сильное влияние католической иерархии. Гонения за веру в Речи Посполитой продолжались до самых разделов, и униаты страдали от них едва ли менее православных. Заступничество императрицы Екатерины II (§133), а затем переход униатов в русское подданство после польских разделов – прекратили давление на униатов католического духовенства. Началось сближение униатского духовенства с православным. В среде самих униатов возникла мысль о прекращении зависимости от папы и о восстановлении более тесной связи с православием. Эта мысль понемногу перешла в решимость вовсе упразднить унию и воссоединить униатов с православной церковью, от которой униаты когда-то были оторваны. Носителем идеи воссоединения был один из униатских архиереев – епископ Литовский Иосиф Семашко. После усмирения Польского восстания он встретил со стороны государя и синода большое сочувствие. В 1839 г. в г. Полоцке все униатские епископы постановили просить у императора Николая «дозволения им присоединиться к прародительской православной всероссийской церкви». Государь дал это дозволение, и синод торжественно совершил акт воссоединения униатов. Уния прекратилась везде, за исключением Холмской епархии, где население оставалось в унии до 70-х годов XIX в., частью же остается и теперь.

Таковы были последствия польского движения 1830–1831 гг. Польское государство погибло после неудачного восстания; польская народность понесла тяжелые жертвы и разорение; польскому влиянию в Западной Руси нанесен был тяжелый удар.

§154. Славянофилы и западники при Николае I

Мы видели (§148), что под влиянием освободительных войн Александровской эпохи в русском обществе образовалось два умственных течения. Одно – политическое – привело к декабрьскому восстанию 1825 г. и к тяжелой ответственности его участников. Другое – философское течение – создало в среде русских образованных людей философские кружки мирного характера. Члены их занимались изучением европейской, главным образом германской, философии и желали применить эту философию к объяснению русской жизни. В Германии того времени господствовали две «идеалистические» философские системы, именно Шеллинга и Гегеля. Под их влиянием русские мыслители разделились на два направления. Одно из них получило название славянофильского, другое – западнического.

Славянофилы стояли на такой точке зрения, что каждый народ живет своей самостоятельной, «самобытной» жизнью. В основе ее лежит глубокое идейное начало, «народный дух». Этим «народным духом» проникнута вся история народа, все стороны народной жизни. Для того, чтобы познать народ, понять его жизнь и историю, необходимо уразуметь, в чем заключается «народный дух», какими идеальными началами одухотворен этот народ. По мнению славянофилов, самобытность русского народа выражалась как в особенностях нашего православия (близкого к истинному христианскому «любомудрию» древней восточной церкви), так и в особенностях нашего государственного и общественного быта. В отличие от европейского Запада, вся жизнь которого построена на рассудочности и начале личной свободы, древняя Русь жила началами веры и общинности. На Западе государства и общества строились насилием и завоеванием; на Руси государство создалось мирным признанием княжеской династии, а общество не знало внутренней вражды и борьбы классов. В этом и заключалось превосходство Руси перед Западом. Обладая «внутренней правдой» истинного христианства и преимуществами общинного, «мирского» устройства, Русь могла бы служить высоким примером для всего Запада и явить ему сокровища своего «народного духа». Но этому помешала реформа Петра Великого. Она повела русское государство на путь ненужных заимствований, воспитала образованные классы в чуждом западноевропейском духе и потрясла устои древнего русского быта. Укрепить их и возвратить русскую жизнь в старое, самобытное русло – в этом задача русской современности. Таково было учение славянофилов, созревшее к 40-м годам XIX в. (старшими его представителями были А.С. Хомяков и братья Киреевские, младшими – Ю.Ф. Самарин и братья Аксаковы).

Западники, напротив, верили в единство человеческой цивилизации и полагали, что Россия стала цивилизованным государством лишь со времен Петра Великого, благодаря именно реформам Петра. В допетровской России господствовала одна лишь косность, и не было никакого исторического движения; наши предки прозябали в покое азиатского невежества и не жили культурной жизнью. Поэтому у них не могло быть никакой «самобытности», а была лишь дикость. Привив своему народу начатки образованности, Петр Великий создал для него возможность общения с культурным человечеством и открыл ему путь к культурному совершенствованию. Задача современного русского общества, по мнению западников, заключалась в том, чтобы теснее примкнуть к европейскому Западу и слиться с ним воедино, образовав одну общечеловеческую культурную семью. С особенным интересом западники следили за умственным движением в Германии и за общественным брожением во Франции, жадно усваивая себе все результаты европейской науки и все новости политической жизни передовых европейских стран. (Представителями западничества были известный критик В. Г. Белинский, профессор Т. Н. Грановский и эмигрант А. И. Герцен.)

При тогдашних условиях общественной жизни в России ни славянофилы, ни западники не могли свободно выражать в печати свои взгляды. Мешала этому строгость цензуры. Правительство запрещало писать критически о русском государственном и общественном строе. После первых же журнальных статей, написанных в духе славянофильском и западническом, власти стали неблагосклонно относиться к их авторам и сочли их неблагонадежными людьми. Правительство имело свой взгляд на основы русской народной жизни: этими основами оно считало православие, самодержавие, народность . Противополагая их основам жизни Запада, где была иная вера и иной политический строй, правительство считало русский быт совсем особенным, и притом образцовым, не подлежащим критике и осуждению. Между тем, как ни спорили между собой западники и славянофилы по многим вопросам их учения, они совершенно сходились в критике современных им русских порядков. И тем и другим не нравился бюрократизм управления; и тех и других тяготило недоверие власти к обществу и вытекавшие отсюда строгости цензурные и полицейские. Больше же всего возмущались мыслящие люди обоих направлений крепостным правом, против которого правительство не принимало никаких гласных мер. Людям, не посвященным в тайны управления, не были известны труды секретных комитетов и отношение государя к крепостному праву (§151). Им казалось, что власть поддерживает, во что бы то ни стало, права помещиков на крестьян. Понимая вред для государства и общества крепостных форм хозяйства и рабской безответности крестьян, западники и славянофилы одинаково мечтали об отмене крепостного права. При этом, сравнивая русскую действительность с жизнью культурного Запада, западники стремились изучить новейшие формы чтимой ими европейской общественности и увлекались не только конституционным строем западных стран, но и социалистическими утопиями представителей тогда еще нового социализма.