Ученье – свет, а богов тьма

– Будьте здоровеньки, – здоровается он в несколько фамильярной манере, стряхивая снег с сапог притопыванием на коврике. – Что ж вы так дворников-то распустили? Я хотел дом поснимать, а вокруг него все снегом завалено.

– И вам не болеть, – откликаюсь я и добавляю с покер-фейсом: – Хорошо, что вы вокруг дома не пошли, там моя мама сад насадила, если б вы что-нибудь затоптали, она бы с вас скальп сняла.

– Мама? – переспрашивает он с опаской.

– Ну да, – пожимаю плечами я. Слухов о моем происхождении-то никто не отменял.

– Кхм, – прокашливается он. – Ну что ж… Давайте тогда в доме поснимаем, а там, может, вы мне покажете, где можно подойти?

– Кир, покажешь тропинку? – ласково прошу я.

Кир, которого фотограф полностью проигнорировал, кивает и улыбается так хищно, как будто у него там уже заготовлена ловушка на мамонта. Впрочем, я бы не удивилась. Кир не любит, когда его игнорируют.

Фотограф меж тем, не подозревая, какие опасности его подстерегают, раздевается, достает наладонник и принимается там что-то отмечать.

– Предлагаю начать с гардеробной, – наконец изрекает он.

– С чего? – моргаю я.

– Ну, где вы одежду храните?

– В шкафу.

Тут уже моргает фотограф.

– Вы основную часть в столице держите, да? – догадывается он.

Я прикидываю.

– Да нет, примерно пополам. Ну давайте я вам покажу, чего время тратить.

Фотограф боязливо следует за мной ко встроенному шкафу с шубами и куртками. Взгляд его примерзает к моему прекрасному элегантному лыжному костюму из серебристой термонепромокайки.

– Это… мальчика, да? – с надеждой спрашивает фотограф, кивая на Кира.

– Нет, это мой лыжный костюм, – с гордостью отвечаю я. Костюм и правда очень удачный.

– Может, мы его временно уберем, чтобы в кадр не попал? – робко предлагает фотограф.

– Еще чего! – возмущаюсь я. – Я его надеваю чаще, чем любую из этих шуб, когда с ребенком гуляю.

– С ребенком… – упавшим голосом повторяет фотограф. Потом вздыхает и берет себя в руки. – Ладно, как вам будет угодно.

После этого все более-менее идет как по маслу. Он расставляет треногу, укрепляет свою навороченную технику, лампы, отснимает это свидетельство моего морального падения, а потом и прочие, когда я демонстрирую содержимое остальных шкафов. Непоправимую психическую травму юноше наносит единственная спальня на двоих с мужем, а от вида моего кабинета ему становится всерьез плохо. Выясняется, что целителей он боится с детства.

– Что же вы взялись за такую работу? – удивляюсь я, снаряжая лазерную пилу. – Знали ведь, что я целитель.

– Да я не думал, что у вас тут все это хранится. А ч-что вы такое включаете?..

– То, чем я Ирлик-хону руки отпиливала. Будете щелкать?

Фотограф бледнеет, зеленеет, но аппаратуру расставляет. Кир выглядывает у него из-за спины с любопытством, лазерной пилы он еще не видал.

После испытания хирургическими инструментами я позволяю трепетному юноше обрести душевный покой, для чего выкладываю перед ним всякое вязанье и вышивание. Кир охотно приносит свою дубленку и шарф. Гобелены производят на гостя самое неизгладимое впечатление, даже недоделанный с Учоком. Правда, я с утра еще немножко его помучила, изобразила, как смогла, орнаментального ворона дареными нитками. Ворон получился жирный и блестящий, несмотря что стилизованный.

Отсняв мою небольшую коллекцию косметики и широкий ассортимент детских игрушек, фотограф наконец-то набирается храбрости зайти на кухню, где Азамат с Ароном при поддержке мелкого и по уши перемазавшись в мясе разбирают остатки вчерашней добычи. Азамат, убрав с лица выбившуюся прядь и оставив на щеке кровавые разводы, басит:

– Прямо сейчас кастрюли поснимать не получится, видите, занято.

Юнош бледнеет так, что того гляди хлопнется в обморок.

– Идите, пока светло, дом снаружи поснимайте. Лошадей, мостки… Кир, проводи!!!

Кир выскакивает из дома с не меньшим энтузиазмом, чем несчастный гость, едва накинув дубленку. Азамат посмеивается и качает головой.

– Я чувствую, слухи обо мне в ближайшее время обрастут подробностями.

– Ну ты сам постарался, – замечаю я. – Вам тут не помочь пока? А то мне бы не хотелось откачивать этого слабонервного.

– Да мы сейчас уже закончим. Можешь сунуть что-нибудь в духовку, надо этого мальчика хоть покормить, он ведь наверняка с утра не евши…

– Ты что, разве можно странников прикармливать?! – ужасается Арон. – Потом не отобьешься.

– Этот еще пока не странник, – отмахивается Азамат. – Так, личинка.

Фотографа Кир возвращает в виде глазированного печенья. Снег сегодня липкий и мгновенно образует ледышки на шубе.

– Ты чего, с горки на нем катался? – спрашиваю я шепотом, пока гость развешивает свои меха на сушилке.

– Да нет, – невинно пожимает плечами Кир. – Я ему сказал, типа ты там поосторожней, наст хрупкий, а он как треногой оперся…

– Ты особенно-то не усердствуй, – шепчу я. – Он тебе ничего плохого не сделал.

– Да я так… – Кир вздыхает и с явным сожалением добавляет: – Больше не буду.

Впрочем, гость недолго дуется. После ужина и горячего чая с перцем и бараньим жиром он совсем благорастворяется, перестает бояться Азамата и даже подбивает его на тур по дому – показать, где как балки скрещены, каким макаром канализация подведена и тому подобные инженерные тонкости. Количество галочек в его наладоннике неуклонно растет.

– Так-с, что у нас тут осталось… – бормочет он, листая свои фотографии в камере. – А, вот что. Хотон-хон, давайте про мебель расскажите, что откуда?

– А я откуда знаю? – удивляюсь я. – Комод в гостиной с Гарнета, а про остальное мужа спрашивайте.

– Как это не знаете? – очухивается фотограф от блаженной неги. – А как же вы подругам хвастаетесь?

– Мебелью? – Я вытягиваю вперед шею.

Фотограф тоже теряется, видимо, мой вопрос нелеп. К счастью, окончательно упасть в его глазах я не успеваю – на выручку приходит Азамат. Покровительственно кладет мне руку на плечо и нравоучительно объясняет:

– Я оберегаю свою жену от таких будничных забот, как выбор мебели. Если вам интересно, я расскажу, у какого мастера я что заказывал, но они не брендовые.

– Значит, станут брендовые, – усмехается фотограф. – Рассказывайте.

Когда он наконец отбывает, унося в камере полный фотоотчет о моем доме, я в шутку интересуюсь у Азамата, достойно ли я держалась и не запрезирают ли меня подданные.

– Вообще достойно, – ухмыляется он. – Вот только с мебелью чуть прокол не вышел. Это же как туфли или платья… Ты не замечала, что на всех ручках клеймо мастера?

– Я думала, это просто узорчик… – развожу руками. – Интервью вообще будет катастрофа.