Ученица чародея

Этьен ухмыльнулся при виде животного:

– Мадам Тэйра, да это не Шевризетт, а скорее Шевромонстр.

– Тебя не спросила, умник! – проворчала старуха. С ловкостью девицы она оседлала козла, который послушно согнул колено и наклонился для удобства хозяйки. С воинственным видом она схватилась обеими руками за его шею и крикнула: – Догоняйте!

И помчалась на козле обратно через лабиринты горы. Только ее и видели.

Этьен сграбастал мою руку, и мы побежали что было мочи в скальную комнату. Вскоре мы выскочили среди валунов – там, где заходили в пещеры, Этьен подсадил меня на коня, запрыгнул сам, и поскакал вслед за маячащим впереди козлом с карминовой фигуркой всадницы. Я пыталась держаться за все, что придется, боясь упасть под копыта. От бешеной скачки то вниз по склону, то снова вверх, от страха и волнения, от ожидания скорой встречи с преследователями у меня захватило дух и дико забилось сердце, а внутри, в животе вспыхнул, обжигая внутренности, красный огонь. Я сконцентрировалась на нем, не позволяя тому выплеснуться фонтаном над головой. Что-то будет…

Глава 22

Мы остановились на вершине зеленого склона, усеянного камнями. Справа зияла пропасть, слева ощерились колючками заросли ежевики. Местами камни лежали темными грудами, будто специально, чтобы кидаться в нападающих было удобнее. Вдалеке между синевато-зеленых складок гор виднелся искристый, заснеженный пик. Воздух вокруг был каким-то необычным, сладковатым, с запахами горных трав, пронзительно чистым. До головокружения. Воистину в наших городах со сточными канавами на мостовых такого не вдохнуть. Птички чирикали тут и там. При виде подобной благости бушующая лава в моем животе поутихла.

Однако тут же к нам подскочила мадам Тэйра на своем рогатом скакуне, и дышать снова стало нечем. Меня замутило. Похоже, лучший способ избавиться от гвардейцев – задушить их ароматом козла…

– Бёф, теперь готовимся и ждем, – проскрежетала бабка. – Как ты, Абели? Белая, что та ледышка. Боишься?

– Б-боюсь.

Если раньше зуб на зуб у меня не попадал от волнения, то теперь добавилось ощущение непрекращающейся тряски. Все-таки скакать по горам на лошади, на краю седла, врезающегося тебе куда не положено – удовольствие то еще. В следующий раз я уж лучше в карете или пешком. Мы стояли на твердой земле, но, казалось, что я продолжаю подпрыгивать и опускаться, а трава также мельтешит под ногами. Чтобы не грохнуться, я впилась пальцами в руку Этьена. Он отчего-то не вырывался. Только стал непривычно серьезным, всматриваясь вниз.

Мы разместились за покатыми серыми валунами – так, чтобы людям, поднимающимся по склону, нас было не видно. Весь холм простирался перед нами, как на ладони. Чудесная позиция для обороны. Увы, что-то мне подсказывало, что все наши усилия пройдут даром. Их три десятка или даже больше. Нас – всего трое, не считая козла. Словно триста спартанцев против многотысячной армии персов в Фермопильском ущелье! Что там было со спартанцами? Правильно, погибли все. Боюсь, та же чудовищная участь ожидает и нас.

Я с тоской осмотрела окрестности. Природа вокруг была ошеломляюще красивой. Наверное, нет места возвышенней и романтичней, чтобы умереть.

Словно в ответ на мои мрачные мысли Этьен протянул небольшой кинжал и показал пальцем, что лезвие хорошо отточено:

– И свиней королевских будет резать, словно масло.

– Мне же убивать нельзя, – пробормотала я.

– Пару раз ткнуть можно, – прошамкала старуха. – В руку или ногу. От этого никто дух не испустит, а гоняться за тобой будет неповадно.

– Я за тебя их перебью, – процедил Этьен.

– Главное деру не дай, рыцарь, – хмыкнула старуха, – при виде папки своего.

– С ним мне особо есть за что поквитаться, – сузил глаза Этьен.

Мороз по коже пробежал от его взгляда, и я тут же вспомнила об утопленнице. Вот и понятно сразу стало, зачем Этьен пошел меня выручать – отомстить отцу за любимую, испортить тому планы и жизнь. А я-то навыдумывала… Ладно, так даже проще. Пусть мстит. Значит, я ни при чем, одним грехом на душе меньше.

Посмотрела на Этьена украдкой – красивый, такой красивый. Жалко, если умрет.

«Пусть бы жил он, Господи! От него детки были бы – загляденье, настоящие французы! Сбереги его, Святая Дева. Вот уж счастливицей будет та, кого он полюбит», – возвышенно подумала я, но в душе что-то воспротивилось. Будущей счастливице захотелось дать вот этим булыжником по голове, а не деток от Этьена. «У-у, гадина она, а не счастливица…» – насупилась я.

А Этьен спокойно принялся точить здоровенный охотничий нож.

– Ну-ка, Абели, слушай во все уши, – тихо сказала мадам Тэйра, отводя меня подальше от парня, – учу один раз. В другой, может, не придется.

Я вся превратилась во внимание.

* * *

Уже солнце начало клониться к западу, а мы все ждали Огюстена с преследователями.

«Бедняга, – вздохнула я, – трудно ему, наверное, после пыток по лесу шагать. И без лошади. Все ногами да ногами. Вот за него я точно поквитаюсь, хоть малой кровью».

Я повертела кинжалом, приноравливаясь. Этьен, следящий за подъемом в гору с нашего произвольного аванпоста, оглянулся и хмыкнул:

– Это не ножик кухонный – морковку нарезать. Вперед острием бей. И рукоятку сжимай покрепче, чтоб из рук не выпал.

Я попробовала. Он с издевательской усмешкой покачал головой и снова посмотрел вниз.

И вдруг весь напрягся, вытянулся, как струна, поднял указательный палец и поднес его к губам. С останавливающимся дыханием я высунулась на несколько пус из-за камня. На тропинке у леса показался Огюстен, одежда его превратилась в лохмотья, на лице – следы побоев. За ним волочилась железная цепь. Чуть прихрамывая, он шел быстро прямо к нам, похожий на недоломанную деревянную куклу.

Всадники – со страху мне показалось, что их еще больше, чем в вид'eнии, – выехали из леса, мерно покачиваясь на лошадях и опустив копья. На лицах королевских гвардейцев было написано: «Когда уже этот кретин свернет себе шею, и бессмысленный поход окончится?» Следом за пятым кавалеристом показался лекарь.

Ух, ненавистные рыжие усы! Во мне все заклокотало. Я обернулась – мадам Тэйра показала пальцем на живот. Значит, пора делать то, что она велела. Я сосредоточилась на утихшем было огненном потоке, и он словно кобра, которую индийский факир выпустил из кувшина, взвился вверх, расширился над головой громадным клобуком и запылал.

Огюстен оживился. С улыбкой счастливого, пусть и замученного идиота, он взревел:

– Абели, моя госпожа, я иду к тебе! – и рванул вверх по тропе, словно ему к двум ногам привязали по два колеса.

– Нашли ведьму! Оружие к бою! – скомандовал де Моле, выезжая вперед и размахивая шпагой.

Гвардейцы вмиг ощетинились копьями и клинками. По спине пробежал холодок. Столько вооруженных до зубов мужчин, и все против меня. Ой, святые угодники! Помогите! Вытаращив глаза от испуга, я обернулась на мадам Тэйра. Поджилки у меня затряслись. Старуха махнула сухонькой ладонью, призывая успокоиться, и прильнула к камням.