Ученица Хозяина Топи, в Академии

— Неужель так целоваться со мной неприятно? — лукаво спросил парень.

Но тут уж и Ника подоспела:

— Да кто ж тебя целовал? Вот ведь павлин. Пошли, Весенья, — она потянула соседку к выходу.

— Нет, погоди… — набравшись смелости, сжала пальцы в кулачки. — Надо было сразу по нормальному подойти, а не придумывать ухищрения.

— Ухищрения? — не понял Игнат, хмурясь.

— Мы не просто на посиделки пришли, мне кое-что надобно. Та книга, которую ты показывал, с письменами. Мне нужно показать их кое-кому.

— Вот значит что… — парень выглядел несколько расстроенным. Грустно хмыкнув, он пошел к книжным полкам. Взяв книгу, протянул ее Весенье. — Держи. Только верни обязательно. И, надеюсь, ты понимаешь, кому ее собираешься показать. Чтобы у меня потом не было проблем.

— Не будет, — виновато вымолвила Весенья, — верну обязательно.

Вот теперь-то со спокойной совестью можно было отправляться восвояси. Ну, вернее, как спокойной… Совесть то как раз ее теперь грызла заживо.

— Я то думал, что нравлюсь тебе, — все же произнес Игнат едва слышно Веше в спину.

Ника, чуя себя лишней в сем разговоре, тактично вышла из комнаты. Святик и того раньше ушел кого-то проводить… Остались Весенья с Игнатом вдвоем.

— Ты хороший, Игнат. И выручал меня не раз.

— Только есть это гадкое “но”, — фыркнул он. Вешка непонятливо обернулась с вопросом на лице. — Но я смертельно больна и не могу разделить твои чувства, ведь принесу тебе этим боль и страдания. Или “но я обещана царю”, или “но я иностранная шпионка”, так?

Девица улыбнулась, оценив его попытки отшутиться.

— Безо всяких “но”, Игнат. Ты правда очень хороший. И найдешь себе невесту под стать. А мое сердце уже занято… Ты уж прости, ежели боль тебе этим учинила. Только так честнее будет. Не хочу я во всякие игры играть. Сыграла уже… — последнее уж себе под нос пробурчала.

— Иди уж, чудо, — махнул на нее рукой парень. — И заходи, коли что или просто в гости. Без игр, как друг.

Улыбнувшись, кивнула.

Да, надобно было сразу так поступить…

Ника за дверью ждала. Едва Веся вышла, сразу к ней поспешила.

— Дал? — нетерпеливо вопросила у подружки. Веся в ответ книгой перед ее носом помахала. — Отлично! Сразу и пойдем! Пусть твой Лесьяр поглядит!

Сказала и сама язычок прикусила. Веся снова вся сникла.

— А ежели он со мной теперь вовсе говорить не захочет? — протянула жалобно, пока Костя ее по коридору тащила.

— Ты ничего страшного не сотворила, каждому видно было, что то просто недоразумение, — неясно было, кого та больше убедить пытается. Себя али Веську.

— Вот прям всем? — горько усмехнулась ведунья. — По голосу его прям слышно было, как всем все видно.

— Объяснишь все. Он ведь у тебя разумный…

Веша головой покачала, но спорить с соседкой было себе дороже.

Искать Лесьяра долго не пришлось, он обнаружился на лестничном переходе, точно и сам ждал их. Или ее.

— О, учитель Раце! Вас-то мы и искали! — нарочито громко запричитала Костя. — У нас в комнате с камином что-то не то! Поглядите, будьте любезны!

Девчонки, в стороне стоявшие и стайкой шушукавшиеся, на магика глядя, стушевались и на Костю гневливо уставились. Видать, сами раздумывали, как с новым преподавателем разговор завести. Там им лишь лицом самодовольным ответила, а магику на книгу в руках Веси взглядом указала.

Тот за происходящим проследил, меланхолично и равнодушно, но дослушав, от перил лестничных оторвался.

— Пойдемте, коли я сегодня дежурный. Покажете.

И пошел вперед, ступая резко. Веське казалось, что такими шагами можно и гвозди заколачивать. Чуялось, что в гневе магик, да токмо внутри себя все держал.

***

— Вот ты значит как книги добываешь? — процедил магик, едва за Костей дверь закрылась. Шумливка их нарочно вдвоем оставила, понимая, что разобраться этой парочке надобно.

— Ты бы хоть послушал сперва, — обиженно засопела Весенья.

— А что мне слушать? — магик руки на груди скрестил. — Я все видел прекрасно.

Он стоял, прислонившись плечом к стене, и глядел на нее, присевшую на краешек постели, сверху вниз.

— Видел, да не все! — продолжала стоять на своем Весенья.

— Так это еще и не все? — брови белесые на лоб вскинулись.

— Лесьяр!

— Что, Лесьяр?! — не унимался он. С каждым словом его голос все более едко звучал. — Сперва Арьян, теперь этот.

— Что?

— Или думаешь, я не видал, как ты с Арьяном целовалась? Меня тебе, значит, мало?

В два счета преодолела разделяющее их расстояние. Ладонь обожгло, упорно напомнив, как в первый раз они наедине остались. Тогда, правда, она ему неосознанно влепила. А теперь прямо ждала, когда на холеном его лице алый отпечаток ее ладони проявится.

— Арьян меня насилу целовал! — процедила сквозь зубы. А у самой слезы перед глазами встали. — А с Игнатом это вообще случайность!

— Опять меня ударить осмелилась? — в комнате вдруг темно сделалось. Веся пелену с глаз сморгнула и вздрогнула тотчас, руки к груди прижимая. Лесьяр снова зубами треугольными улыбался.

— Лесьяр…

Но он не слушал, сам теперь шагнул к ней, отчего Веська тотчас попятилась. Под ноги кровать попалась, на нее-то Веша и плюхнулась, завороженно за магиком наблюдая. В своей красоте хищной, в переливчатых клубах тьмы он ей еще краше вдруг показался. Опасный зверь, дикий, сильный… Ее…

Магик потянулся вперед, Веська подумала уж было, как пальцы его вот-вот на ее шее сожмутся. Готовилась про себя уж ему отпор дать, да только тот ее трогать и не собирался. Взял книгу со стола и отступил.

— Еще и боишься меня, — горько усмехнулся он. А после из комнаты вышел, оставляя Весенью в одиночестве…

***

— Ну полно, Весенья, — Ника уже битый час пыталась подружку урезонить. Та ревела белугой, понося себя на чем свет стоит.

— Он ведь со мной с самого начала возился. И так, и эдак. Потом жизнью рисковал. И в академию за мной приехал, не побоялся супротив конклава слово молвить. А я… я… только больно ему делаю, — слезы по щекам размазывая, причитала Веся, в подушку лицом вжимаясь.