Ученица ведьмы и узы проклятой крови

Катрин тяжело выдохнула: мир поплыл у неё перед глазами. Уронив книгу на пол, на ватных ногах она дошла до импровизированной кровати и, не перевязав рану, рухнула на матрас и отключилась.

Снов не было. Катрин просто провалилась в темноту и не выходила оттуда, казалось, целую вечность. Когда силы были полностью восстановлены, девочка открыла слипшиеся глаза и лежала, вспоминая, кто она и где находится. Что-то тяжёлое придавило её руку к кровати. Катрин повернула голову и увидела манускрипт, который был раскрыт, а его страницы плотно прилегали к тому месту, где Катрин разрезала кожу, чтобы нарисовать блокирующий символ.

«Разве я не уронила книгу?»

Девочка убрала её в сторону и взглянула на свою ладонь. Та выглядела неважно – слегка посинела и даже усохла. Удивительно было, что вокруг пореза совсем не было крови. Рука выглядела идеально чистой, словно её промыли или всё слизал невидимый зверь.

«Вот чёрт, да ты сама сюда приползла», – Катрин смотрела на закрытую книгу, которую абсолютно точно выронила перед тем, как упасть на кровать и забыться во сне.

«Наконец-то ты проснулась!» – раздалось в голове.

«Долго я спала?» – Катрин забыла про книгу, обрадовавшись тому, что её одиночество было недолгим.

«Почти три дня. Дверь можно открывать».

Катрин с сомнением посмотрела на дверь и на кровавый символ, который уже почернел.

«Три дня. Целая вечность. А если сюда ворвутся Ао?»

«Не ворвутся. Большинство сейчас на охоте. Твоя переводчица придёт с минуты на минуту».

Девочка медленно встала на ноги, которые с непривычки начало покалывать. Пошатываясь, она шаг за шагом добралась до двери и, припав к ней ухом, прислушалась: тишина.

Чтобы разомкнуть символ, Катрин поскребла ногтем кровавую линию, и, когда она прервалась, тот осыпался вниз темным порошком. Сняв засов и осторожно потянув за ручку, Катрин медленно открыла дверь – в нос тут же ударил тошнотворный запах канализации. Она осторожно вышла. В тоннеле не было ни души. С внешней стороны двери кровавыми лохмотьями свисали куски изодранного полотна. Помимо вмятин от ударов виднелись глубокие шрамы на дереве, оставленные ногтями и зубами Ао.

Из-за угла показался свет и послышались шаги. Через несколько минут появилась смуглая раскосая самка Ао. Судя по лицу, она была крайне удивлена.

«Ты одна?» – спросила Катрин.

«Да. Остальные на охоте».

Выходит, голос в голове снова сделал точный прогноз. Интересно, как далеко в будущее он может заглянуть?

«Я была уверена, что ты умерла», – передала свои мысли Ао.

«Думаю, так и было».

«Выглядишь теперь не лучше нас. Если бы не твоя энергия и волосы, я приняла бы тебя за свою».

Катрин промолчала. Должно быть, она сильно исхудала – даже без зеркала это было понятно.

«Я приходила каждый день. Стучала и звала тебя, но ты не открывала. Твоя еда уже испортилась, её пришлось выкинуть. А мне снова нужна энергия».

«Притормози! – Катрин впустила раскосую в комнату. – Мне плевать, что еда испортилась. Если я не поем, ты ничего не получишь. Но и этого мало. Ты поможешь мне с переводом, как мы и договорились, и только потом я дам тебе немного своей силы».

Ао недовольно кивнула, затем протянула Катрин флягу с водой и ушла. Маленькая ведьма закрыла дверь и села на кровать. Восстановившаяся энергия хотя и воскресила её, но без еды она долго не протянет. Осушая флягу, Катрин принялась изучать картинки в книжке, выбирая, с чего начать перевод.

«Вереск выбрался отсюда, перевоплотившись в другого человека. Неужели только так можно вернуться домой, к Вере?»

«Ты не сможешь провести этот ритуал. У тебя нет ни опыта, ни должной поддержки. Любой посетитель рынка оторвёт тебе руки и размажет по стенке, если ты осмелишься напасть на него. Кроме того, тебя разыскивают Закат и стража рынка. Тебе не выбраться без помощи Веры. А теперь тебе вообще не выбраться из этого подземелья. Как ты собираешься действовать дальше?» – спросил голос.

«Ао сделают то, что я им скажу, если расплачиваться с ними. Так делал Вереск».

«У Вереска были запасы консервированной энергии, которые он разбросал по всему рынку. Он годами копил их. Люди сами приводили к нему жертвы. А чем собираешься платить ты?»

«Своей энергией. Я буду консервировать её».

«Как считаешь, надолго тебя хватит?»

«Других вариантов у меня нет».

«Ты сама загнала себя в эти условия, а всё потому, что ты никогда не слушаешь, что тебе говорят, специально делаешь наперекор! Это, конечно, хорошо, что у тебя есть характер, но чаще всего именно он является причиной твоих неприятностей».

«Да кто ты вообще? Откуда взялся в моей голове и что тебе нужно?» – не выдержала Катрин.

«Я посланник твоей матери».

«Моей матери? – девочка была в замешательстве. – А кто?…»

Катрин стеснялась спросить, она чувствовала себя невероятно глупо. Но этот вопрос мучил её уже некоторое время. Голос опередил её:

«Твоя мать – Вера, она ужасно беспокоится за тебя. Ты же понимаешь это?»

«Я? Да. Наверно, ты прав. Я…»

Что-то не сходилось, смущало девочку. Это слово – мать. Нет, сомнений быть не могло, Вера – близкий человек, самый близкий из всех. Но разве она её мать? Разве она была рядом с Катрин все эти годы? Вынашивала её девять месяцев, а потом дала имя? С другой стороны, если не она, то кто тогда? Разве был кто-то ещё? Это какая-то ерунда. Почему она сомневается? Почему всё как в тумане?

«Вера очень любит тебя и делает всё, чтобы помочь, ты должна это ценить», – настаивал голос, когда Катрин начала сомневаться и замолчала.

«Но если Вера – моя мама, то почему я называю её по имени?» – этот вопрос Катрин постаралась задать глубоко в душе, там, где голос не достал бы.

«Тебе стоит просить денег у Ао за свою энергию. Ими ты сможешь расплатиться в гостинице, сможешь уйти отсюда», – сменил тему помощник Веры.

«Да, ты прав. Я потребую плату, но сначала я хочу узнать как можно больше об этой чёртовой книге! Из-за неё я оказалась здесь и не могу вернуться домой! К тому же мне кажется, что я смогу найти несколько полезных вещей для себя, да и Вера будет только рада, если я сделаю часть перевода…»

Когда Ао пришла, Катрин лежала в полудрёме на сундуках и старалась снова не провалиться в сон. Из той еды, которую принесла раскосая, Катрин смогла узнать только хлеб. Всё остальное представляло какую-то смесь продуктов, а может, и не продуктов вовсе. Каша выглядела неаппетитно, но девочке было плевать. Кажется, она даже вкуса не почувствовала.

Покончив с едой, Катрин раскрыла перед Ао книгу на той странице, которая интересовала её в первую очередь:

«Что здесь написано?»

Ао немедленно начала читать. Было видно, как трясутся её руки от нетерпения: