Ученичество. Книга 1

— Кто ты такой? — то ли проныл, то ли прорычал он. — Что ты за существо?

На его слова я не обратил внимания. От вида ползающего по полу ученого-мясника меня вновь захлестнула ярость и ненависть. Но это было не все.

Я ощущал эмоции Крауна и чувствовал все, что он делает или собирается делать. Это позволяла связь с осколком души, нанесшим противнику тяжелую рану.

Благодаря нему я сейчас ощущал, что Краун страдает. Он объят страхом и паникой. И все же он явно пытается заговорить мне зубы, готовя магическую атаку. Последний факт вновь подогрел огонь ненависти к этому человеку.

— Тебе мало? Получи еще! — крикнул я.

Опыт работы с магией помогал находить решения на ходу. Продолжая ощущать связь, я потянулся через нее к осколку, продолжавшему истязать доктора. На голой воле я заставил осколок резонировать.

Крауна тут же скрутило. Все его существо теперь корчилось от боли. Глядя на это, та часть моего существа, что напиталась злобой, ощущала удовольствие. Я заставил страдать урода, который хотел отнять мою жизнь, и это было чертовски правильно!

«Я должен это прекратить, — пронеслась в голове тревожная мысль. — Это ненормальное для меня поведение. И чем дальше, тем труднее с этим бороться».

Сдержав эмоции, я остановил пытку. Прекратив агонизировать, Краун просто упал без движения.

«Этого человека надо лишить жизни, — подумал я. — Нельзя такого врага оставлять за спиной».

Не знаю, чья это была мысль — моя или той злой части, навеянной темной энергией. Она была достаточно здравомыслящей, чтобы я к ней прислушался, однако вмешался случай.

С грохотом распахнулась прежде запертая дверь. Невольно обернувшись, я увидел, как из коридора скользнули два человека. Бардак в лаборатории заставил их замереть, оценивая ситуацию.

— Убейте его! — послышался совсем тихий скулеж со стороны Крауна. Едва ли его кто услышал, да это и не потребовалось.

Я начал действовать прежде, чем два прихвостня доктора. Подхватив лежащий под ногами плащ, я активировал заряд в фибуле, над которым так долго и скрупулезно работал последние дни.

Грохнуло. Кинетический таран рванул вперед, расшвыривая в разные стороны мебель.

Но увы, чуда не случилось. Настигнув двух замерших от неожиданности врагов, плетение растеклось по куполу артефактного щита. Неудивительно — слуги Крауна были хорошо экипированы.

И все же это дало мне время. Плетение не нанесло ущерба, но вытолкнуло обоих в коридор и заставило схорониться. Я поторопился захлопнуть дверь и для надежности уронил на нее металлический шкаф.

Выиграв время, я обернулся к Крауну.

Наконец добравшись до стола, он достал из жилетки, висевшей на спинке стула, какой-то предмет. Через образовавшуюся связь с осколком души я знал, что мужчина не помышляет о сопротивлении, и думал, что тот лишь уйдет в защиту, но ошибся.

Послышался треск, будто что-то разбили. Краун вспыхнул, окруженный коконом энергии, а в следующий момент просто исчез. Связь тут же оборвалась, давая понять, что цель перенеслась слишком далеко, чтобы поддерживать контакт душ.

«Это какой-то артефакт пространственного переноса», — сделал я закономерный вывод.

На несколько секунд в помещении образовалась тишина. Оказавшиеся в коридоре слуги Крауна не спешили нападать вновь, но я не сомневался, что это произойдет.

Потратив пару секунд на то, чтобы успокоиться, я еще раз осмотрел помещение. Хоть самое страшное и было пережито, но сейчас следовало как-то выбираться отсюда.

«Если аристократ придет сюда, мне точно конец», — пришла пессимистичная мысль. — Ему даже не придется палец о палец ударить, чтоб поймать тебя'.

Я представил, как, используя бытовые плетения, прорываюсь через мордоворотов Шекла. В помещении лаборатории прозвучал грустный смешок. Это было действительно нелепо.

— А ну, соберись! — прорычал я, встряхивая головой. — Всегда есть выход.

Приступив к действию, первым делом рванул к письменному столу Крауна. Однако надежда, что тот оставил полезные артефакты, умерла, толком не родившись. Даже беглого осмотра хватило, чтобы понять — здесь лежат только записи и документы.

«Едва ли у него здесь есть экранированный тайник, — мрачно подумал я. — Да и искать его долго».

Я вновь оглядел лабораторию, ища что угодно, что может мне помочь. Сперва казалось, что все бесполезно. Однако вскоре взгляд зацепился за те самые установки, которые генерировали подавляющее поле в зоне ритуала.

Рванув к ним, я быстро приложил руку, изучая их строение.

«Так, плетение, энергомагистраль, — начал изучать их я. — Накопитель… Вот оно!»

Ориентируясь по проводам, я нашел сегмент, откуда запитывалась вся система установок. Сняв предохранительную крышку, увидел кристалл, излучающий тусклое сияние. Накопитель был средней емкости и вполне подходил для моих целей.

Достав артефакт, я огляделся, ища еще что-нибудь. Внимание привлекла одна незначительная деталь. На операционном столе, где ранее лежал Краун, осталось что-то черное.

Подбежав ближе, я тут же испытал разочарование. Артефакт, похожий на высеченный из оникса маленький ножик, не излучал энергии и сейчас был бесполезен. Однако на всякий случай я прихватил и его.

На этом время на подготовку вышло. Со стороны баррикады послышались голоса. Видимо, выброшенные атакой слуги привели подкрепление. Последнее тут же подтвердилось.

С мощным грохотом металлическая дверь слетела с петель. Вместе с подпиравшим ее металлическим шкафом они пронеслись мимо меня, снося все на своем пути.

Тут же в помещение влетели те же два мордоворота, которых я уже видел. Хуже того, за ними еще толпились люди, что усложняло ситуацию.

И вновь при виде врагов злоба и ненависть вспыхнули жгучим пламенем. Эти люди пришли причинить мне вред — что я мог предложить им в ответку?

На то, чтобы нарушить работу накопителя, ушла секунда. Ощутив, как артефакт начал быстро нагреваться, грозя уйти вразнос, я тут же швырнул его во врагов.

«Получайте, уроды!» — вспыхнула яростная мысль.

Накопитель улетел мерцающей стрелой. Успев среагировать, мордовороты тут же кувыркнулись в разные стороны, правда, это им не помогло.

Я ничком рухнул на пол, активировав зажатый в руке артефакт в виде металлического треугольничка. Вспышка света просочилась даже сквозь закрытые веки. Вместе с приглушенным грохотом я ощутил обманчиво мягкий толчок, подхвативший меня, словно пушинку.

Отлетев к стенке, я сильно приложился боком и ногой о какой-то угол. От острой боли сперло дыхание так, что некоторое время я мог только извиваться в позе эмбриона.