Ученик чародея

Нимрод повиновался. Он ощутил на своей голове руку Владыки, и тут же его пронзила острая боль.

— Терпи, — донесся из темноты голос Хериорха. — И не выпускай ее рук.

Демон молча стиснул зубы. Давно он не испытывал такой боли. С тех самых пор, как перестал быть человеком…

А затем он оказался в пустоте, его завертело и закружило. Нимрод изо всех сил сжал руки, пытаясь не упустить, не потерять хрупкие и холодные девичьи ладони. Его крутило и швыряло, он ощущал себя песчинкой в могучем водовороте. Казалось, этому не будет конца, держать Марию становилось все труднее. Демон заскрипел зубами, в его душе впервые в жизни проснулся страх. Еще немного, и он ее не удержит…

И вдруг что-то произошло. Где-то совсем рядом раздался тихий сдавленный стон, потом послышался кашель, руки девушки вздрогнули и сжались…

Безумная круговерть быстро стихала, терзавшая тело демона боль отступила. Нимрод почувствовал себя слабым и разбитым, но все это было ничто по сравнению с теплыми руками Марии.

— Вставай, — голос Владыки заставил его вздрогнуть. — И можешь отпустить ее.

Нимрод разжал руки, быстро повернулся и встал на колени. Мария лежала с закрытыми глазами, ее лицо было бледным и усталым. Грудь девушки медленно вздымалась в такт слабому пока еще дыханию.

— Отнеси ее и дай отдохнуть. С ней все будет в порядке. Нимрод взглянул на Хериорха.

— Спасибо, Владыка, — он склонил голову, затем взял Марию на руки и поднялся.

— И все-таки ты совершил ошибку, — Хериорх нахмурился. — Она этого не стоила. — Он задумчиво посмотрел на девушку и раздраженно взмахнул рукой…

* * *

Это он втянул Марию в эту историю, это из-за него она умерла. Мария. Марианна. Мегера…

И ничего нельзя было изменить. Андрей не сомневался, что Нимрод и Владыка похоронят Марию в одном из подвластных им миров. И потому был удивлен, когда из расколовшегося воздуха шагнул Нимрод с девушкой на руках, следом вышел Владыка. Но подпрыгнуть его заставило совсем другое — Мария дышала, с лица ее сошла печать смерти.

Татьяна во все глаза смотрела на ожившую подругу. Похоже, ее воскрешение стало для девушки не меньшим шоком, чем смерть.

Демон слабо улыбнулся Андрею и вышел из комнаты, бережно неся Марию.

— Владыка… — Андрей поперхнулся и прокашлялся. — Она действительно жива?

— Да. — Хериорх остановился у двери и посмотрел на Андрея. — Она жива. — Но как это может быть? Ведь она… умерла…

— В этом мире нет ничего невозможного. Вопрос лишь в цене. — То есть?

— Нимрод заплатил за ее жизнь своим бессмертием, — несколько секунд Владыка хмуро смотрел на Андрея, затем повернулся и быстро вышел из комнаты.

Андрей устало вздохнул и повернулся к Татьяне, по лицу девушки текли слезы.

— Ну что ты. — Он подошел к Тане, посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Осторожно стер пальцем слезу с ее щеки. — Не плачь. Теперь все будет хорошо.

В глазах Татьяны стояли слезы — слишком многое на неё навалилось в последнее время. А теперь еще и это — она вспомнила бледное лицо подруги и опустила голову. До чего же все несправедливо…

Андрей сидел рядом, он был угрюм и подавлен. Во всем, что произошло, он видел только свою вину.

Мария поправлялась очень быстро. Казалось, она просто приходит в себя после болезни, и ничто в ней не говорило о том, что болезнью этой была сама смерть. К тому же она почти ничего не помнила. Да, ей стало плохо, она села в кресло. А потом проснулась у себя в постели. Рядом, у изголовья, сидел Нимрод…

Прошло несколько дней, и она уже снова могла ходить. Убедившись, что с ней все в порядке, демон на несколько дней исчез, а когда появился вновь, на его лице опять играла знакомая ухмылка. Да и выглядел он гораздо лучше, чем после воскрешения Марии. Андрей догадался, что эти дни демон провел в одном из дающих энергию миров.

Жизнь медленно входила в прежнее русло. Магические достижения Андрея становились все более весомыми, он уже чувствовал приближение того дня, когда сможет сам путешествовать по иным мирам. Но тут произошло новое ЧП…

Первые вести принес Нимрод. В лагере поселенцев произошел конфликт, дело закончилось стрельбой. Три человека погибли.

К удивлению Андрея, это сообщение вызвало у Владыки лишь улыбку.

— Этого следовало ожидать, — Хериорх явно был доволен, его глаза светились. — Садись, — он кивнул на кресло, Андрей покорно сел. — Это хорошая иллюстрация к нашим прежним разговорам — о том, что собой представляет человек.

— Я помню, — Андрей поморщился, ему не хотелось вступать с Владыкой в философские споры. Однако Хериорх явно думал иначе.

— Хорошо, что помнишь, — он усмехнулся. — Я говорил тебе, что в этом мире нет равенства. И хотя в каждом из нас живет зверь, мы — а точнее, вы, — он ткнул пальцем в сторону Андрея, — привыкли себя сдерживать. Не потому, что вас беспокоят всякие там морально-этические нормы, — это все глупости, попытки обмануть самих себя. Единственным сдерживающим фактором для вас является страх наказания.

— Не согласен, — покачал головой Андрей. — Страх наказания действительно существует — на этом, например, основано все уголовное право. Но ведь есть и другое. Совесть, например.

— Совесть? — Владыка насмешливо вскинул брови. — Ерунда. Полная ерунда. И кстати, — он улыбнулся, — почему-то бытует представление, что со своей совестью человек всегда может договориться — если ему доподлинно известно, что о грехе его никто никогда не узнает.

— Бывает, — согласился Андрей. — Но вы ведь жили в то время, когда из-за этой самой совести люди стрелялись — или я ошибаюсь?

— И это было. Но девять из десяти стрелялись именно потому, что всплывал некий не слишком приятный факт. И хоть как-то восстановить свою честь, свою репутацию можно было только одним способом — пустив себе пулю в лоб. И в данном случае твоя хваленая совесть выступает все тем же пугалом. Просто страх смерти оказался слабее страха бесчестья.

— А десятый? Тот, кто просто не мог жить со своим грехом?

— Ну и что? — Владыка пожал плечами. — Он лишь подтверждает правило. Люди сами придумали себе условия игры, придумали нормы жизни, во многом глупые, и впадают в истерику, когда не могут этим нормам соответствовать. То есть в итоге все, опять же, сводится к банальному чувству страха. Так что страх, Андрей, — это еще одна из сил, движущих миром. Но! — Владыка поднял палец. — Если в тебе нет страха, то все человеческие нормы и принципы перестают что-либо для тебя значить. Ты обретаешь свободу — свободу истинную, настоящую. — Ну а как быть с Богом?

— С Богом? — насмешливо переспросил Хериорх.

— Ах, да… — Андрей кивнул. — Я забыл, что вы в него не верите. — А ты, значит, веришь?

— Может быть. По крайней мере, там что-то есть, — Андрей указал пальцем в потолок.

— Ты казался мне умнее, — Владыка надменно усмехнулся. — Твоя вера в Бога смешна.

— Человек должен во что-то верить. Иначе ему незачем жить. — То человек. А ты маг. — Вы хотите сказать, что маг — не человек?

— Не придирайся к словам, — поморщился Хериорх. — Суть не в этом. Суть в том, что ваш Бог — это всего лишь очередная страшилка. Веди себя пристойно — попадешь в рай, будешь грешить — пожалуешь к чертям в ад… — Он засмеялся. — Человеческая глупость меня просто восхищает. — Ну а если Он все-таки есть?