Ученик мясника

— А как же Джон?

— Джон? — переспросил Коннорс.

— Да, Джон.

— Неужели вы не знаете? — Коннорс покачал головой и уставился в стол. — Джон Брэйер мертв. — Он поднял глаза и сказал: — Извините, я думал, вы в курсе. Это было глупо с моей стороны.

Элизабет почувствовала, как слезы подступили к глазам.

— Когда? Как это произошло?

— Он не стоит ваших слез, — произнес Коннорс и снова покачал головой. — Он был осведомителем. Его дружки решили, что он подвергает их слишком большому риску. Это случилось в Лас-Вегасе, вскоре после… инцидента с Палермо. Его нашли где-то в пустыне, за городом. Пришлось потратить немало времени, чтобы идентифицировать его.

— Но мне ничего не сказали! Почему мне никто не сказал? — Она всхлипнула. Брэйер убит, а она сидит здесь и думает — о чем? Все это ужасно, и о стольком нужно упомнить… Но тут до нее дошло, что Коннорс сказал еще одну вещь. Брэйер предатель?

— Джон не был предателем. О чем вы говорите!

Коннорс опять превратился в начальника. Он заговорил очень медленно, как будто давал понять, что не собирается повторять дважды.

— Мы предполагали, что наш с вами телефонный разговор заставит кого-то действовать. Мы оба знали это. А в результате получили неприятный сюрприз. Убитым оказался наш Джон Брэйер. Вот так-то. После того как его убили, мы обнаружили у него в доме большую сумму денег. Если быть точным, почти двести тысяч долларов. А потом мы получили еще одну улику, которая доказывает, что Брэйер был осведомителем. — Коннорс сжал кулаки. — Как представлю, что он мог рассказать им…

— Нет, вы ошибаетесь. Я знала его и…

— Нет, мисс Уэринг, — качнул головой Коннорс. — Улика, о которой я говорю, неопровержима. Если позволите, я познакомлю вас с самой свежей информацией. Думаю, это убедит вас. Хотя я должен предупредить: эта информация секретна. Она должна быть предана гласности осторожно и постепенно, в нужное время. Кое-что будет трудно принять, но вам придется пережить это.

Теперь Коннорс говорил почти по-отцовски. Его седые волосы были в непривычном беспорядке. Взглянув на него, Элизабет отметила с удивлением, что он, кажется, переживает не меньше ее.

— Хорошо, — сказала она.

Нужно успокоиться. Это все, что она могла сделать. Но она была уверена, что у Брэйера не могло быть таких денег. Наверное, их подкинули.

— Ну вот, — с тенью улыбки произнес Коннорс. — А теперь разрешите посвятить вас в суть дела. Вчера рано утром в полиции Саратоги, в штате Нью-Йорк, раздался телефонный звонок. Неизвестный человек сообщил, что они смогут найти останки Эдгара Филдстоуна, захороненные в поместье Карло Балаконтано. На самом деле это ферма, где разводят лошадей.

— Конный завод.

— Именно. По этому звонку полиция оформила ордер и совершила рейд на ферму. То, что они нашли, боюсь, оказалось не слишком приятным зрелищем. Это были голова и руки Эдгара Филдстоуна, а также пистолет, из которого его застрелили. — Коннорс опустил глаза. — Его убили выстрелом в голову.

Элизабет ждала продолжения.

— Они нашли и пропавшие бухгалтерские книги «Филдстоун гроус энтерпрайзес». Там оказалась чековая книжка, и мы смогли выяснить, сколько денег было на счету у Орлова и других.

— Подождите, мистер Коннорс!

— Я говорю правду, мисс Уэринг. Тут нет сомнений. Когда вы сами это увидите, вы будете поражены. Определенно поражены. Теперь у нас есть неопровержимое доказательство того, что Карло Балаконтано был теневым партнером в «Филдстоун гроус» и что он замешан в убийстве Эдгара Филдстоуна. Балаконтано закопал его на своей ферме вместе со всей тайной бухгалтерской кухней компании. Он использовал ФГЭ для того, чтобы инвестировать в нее нелегальные доходы, превышающие сумму в два миллиона долларов. И еще. Вчера обнаружились деньги Эдгара Филдстоуна, полученные им на Багамах за акции ФГЭ. Четыре миллиона долларов. Все серийные номера соответствуют тем, которые указаны в списке, сделанном сотрудниками Федеральных резервов, когда деньги переправлялись в Майами. Их отправили в адрес Балаконтано почтой, в посылке с дешевыми книжками.

— Подождите. Это все может быть подстроено.

— О чем вы?

— Это провокация. Не стал бы он зарывать голову и руки Филдстоуна на своей территории. Он поступил бы с ними так же, как и с телом. Кстати, вы нашли остальное?

Коннорс заволновался.

— Нет, но…

— А еще пистолет и эта чековая книжка. Это же смешно. Мистер Коннорс, такому человеку, как Карло Балаконтано, неоднократно приходилось убивать. С чего бы он стал совершать такую глупость? Он мог нанять специалистов, таких знатоков своего дела, что мы бы никогда не нашли следов. И кто позвонил в полицию?

— Мисс Уэринг, боюсь, вы задаете вопросы, которые не имеют к нам отношения. Мы уже сравнили чековую книжку с тем, что осталось от бумаг ФГЭ. Там все подлинно. Коронер определил, что Филдстоун погиб от выстрела из пистолета, найденного с… ох, с останками. Все это находилось на земле, принадлежавшей Балаконтано. У нас есть мотив, труп, оружие. Мистер Балаконтано отправится в тюрьму. И меня не волнует, кто и почему позвонил в полицию.

— Вы сами знаете, что все это провокация. Я не говорю, что он не был владельцем ФГЭ, не отрицаю даже, что ему нужно было убить Филдстоуна. Но кто-то подбросил останки, пистолет и чековую книжку. Этот же человек и позвонил. И если подумать, то получается, что этот неизвестный и есть настоящий убийца Филдстоуна.

— Я ничего такого не знаю, — ответил Коннорс. — Вы зашли слишком далеко. Я отношу это на счет вашего переутомления в связи с недавними событиями. Когда вы посмотрите улики, вы поймете, насколько однозначно они обличают Балаконтано.

Элизабет встала, уже понимая: что бы она ни сказала, все будет истолковано превратно. Коннорс не хочет знать правду.

— Вот что я вам скажу, — продолжил Коннорс. — Последние две недели вам пришлось нелегко. У вас накопилась масса отгулов. Я хочу, чтобы вы взяли отпуск на несколько недель. Были ли вы когда-нибудь на Гавайях? А как насчет Лондона?

— Я много ездила. Хорошо бы побыть дома.

Но Коннорс повторил:

— Я хотел бы, чтобы вы уехали в отпуск.

Глава 33

Когда самолет со свистом промчался по взлетной дорожке и оторвался от земли, Элизабет закрыла глаза. Она отметила только тот момент, когда он разогнался уже слишком сильно, чтобы остановиться, но недостаточно для того, чтобы перестать ощущать его вес — многие тонны металла. Для Элизабет до сих пор оставалось загадкой, что именно превращало его из грузового поезда в птицу. Объяснения, которые давали разбиравшиеся в таких вещах люди, звучали вполне убедительно для ее разума. Но другой частью сознания, контролирующей биение пульса и движение ресниц, все это воспринималось как чепуха. Но аэроплан вновь, вопреки здравому смыслу, поднялся в небо.

В аэропорту Элизабет купила несколько журналов, чтобы почитать в дороге, но теперь ей казалось, что они имеют отношение к другому, совершенно чуждому ей миру. Когда-нибудь, возможно, ей будет интересно, почему соблюдение строгой диеты опасно для жизни, но не сейчас. Только тогда, когда она вернется из своего вынужденного отпуска. Когда она отбудет свою ссылку.

Элизабет выбрала Лондон, потому что ей запомнилось, что это холодноватый, сырой и многолюдный город. Люди, казалось, жили в нем всегда, во все времена, одно поколение за другим. Отсюда, если она не отдохнет как следует, можно съездить и на континент. Интересно, появятся ли в лондонских газетах сообщения об этом деле. Наверное, да. Американские скандалы, похоже, имеют для англичан особую привлекательность.