Ученик некроманта. Игры Проклятых

«Только бы Энин не проснулась. Только бы не увидела всего этого», – судорожно думал Сандро, уже заканчивая сеанс магнетизма и притрагиваясь намагниченным жезлом к окровавленному запястью Анэт.

Словно услышав мысли мальчика, Энин шевельнулась и открыла глаза.

– Сандро, это ты? – спросила она, глядя на мальчика туманным взглядом.

– Да, – скрывая за хладнокровным голосом душевную бурю, ответил мальчик и плавно подошел к девушке, тенью опустился на пол рядом с кроватью. С невидимой в ночной полумгле грустью всмотрелся в глаза Энин. Ее мутный спросонья взгляд не выражал ни ужаса, ни страха: она уже успела привыкнуть к обществу некроманта. Но ее взор пробежал по железному чану, она заметила в руках Сандро переливающийся в свете свечи стальной прут, и ее глаза округлились в непонимании и страхе.

– Что ты делаешь? – испуганно промямлила она, не веря своим глазам.

– Спи, – вздрогнув, приказал некромант.

Повинуясь властному голосу, Энин закрыла глаза. В рабской покорности расслабилась, отдаваясь сновидениям. Сандро с ненавистью к самому себе сжал кулаки: он не должен был этого делать, не должен! Но уже поздно, надо довести дело до конца.

– Наутро ты не вспомнишь ночного гостя, – обратился он к спящей Энин, делая тонкий надрез на ее запястье…

Глава 8 Познавший Кровь

С заходом солнца, когда мир погружался в ночной мрак, наступала «Кровавая месса». Покойники, которым до погребения не проткнули осиной сердца, поднимались из могил и шли к своим семьям, чтобы с кровью украсть у них жизненные силы, или брели к чужим домам, чтобы превратить нерадивых соседей в своих слуг, дабы с закатом вместе с ними, собравшись в стаю, проводить во славу Познавшего кровавые ритуалы и жертвоприношения.

Древние же волшебствовали и, обернувшись в кожанов, летели в замок на краю мира, где держали совет перед Безликим.

Пятый граф-бастард Клавдий Батури Савильйен де Медичи. «Познавший Кровь»

Он прибыл под покровом ночи, когда на небе сияла полная мертвецкая луна, а звезды, словно огненные искры, сполна утыкали яркими точками небесное полотно. Он прибыл как гость, но в обитель Хозяина воровски впорхнул через окно. Хотя от вампира не стоило ожидать иного…

Арганус скептически изучал начертанный этой ночью сигил, сопоставлял лунные фазы и магнитные волны, исследовал на небесной карте движение планет, чтобы понять, когда надо использовать выведенный символ. И все с одной целью – проникнуть сквозь «купол».

Но чернокнижник неожиданно оторвался от работы. Молниеносное чувство опасности пронеслось в его сознании. Он повернул голову в сторону окна, но заметил только тень. А в следующий миг у его глаза остановилось острие кинжала. Первым, что разглядел Арганус, был выгравированный на искривленном лезвии рисунок. Он изображал человека. Это был не обычный кинжал – некромант узнал бы его из тысячи подобных безделушек. И неспроста: одно неловкое движение, тонкий укол – означали вечность. Вечность, из которой уже нет возврата даже для столь могущественного некроманта, как Арганус.

Чуть позже лич увидел самого обладателя убийственного оружия. У того было бледное, словно натертое белилами, лицо и кожа без единой морщинки. Возраст выдавала лишь хитрая мудрость, поселившаяся в глубоко посаженных голубых глазах. Арганус медленно облокотился на спинку кресла, картинно отстраняясь от смертоносного кинжала.

– Хорош ли подарок? – спокойно спросил лич и вернулся к изучению сигила.

– Хорош, – улыбчиво одобрил вампир и бухнулся в кресло напротив некроманта.

– Запомни, Клавдий, – наставнически обратился к гостю лич: – Еще одна подобная выходка – и твой прах украсит мою коллекцию. Надеюсь, тебе не стоит напоминать, кому принадлежал этот кинжал и где хранятся его останки?

– Нет, – вмиг посерьезнел Клавдий. – Вы же знаете, учитель, магия сковала меня от необдуманных поступков. Я не способен навредить вам… – обронил он в свое оправдание, но Арганус уже не слушал гостя:

– Как обстоят дела в Малом Ордене? – перешел к делу некромант.

– С момента смерти… Каэля… – Рукоять криса похолодела при одном напоминании о прошлом хозяине. – …Неразбериха окутала Высших. Многие ушли в «долгую дорогу», остальные скрываются. Более могущественные приходят на Совет, но сейчас собираются гораздо реже, чем раньше…

– Во главе Совета мне нужен свой человек, – не отрываясь от изучения сигила, сухо сказал Арганус. Клавдия пробрала дрожь. Его учитель и наставник просил о несбыточном, притом делал это настолько небрежно, что казалось, будто ему не так уж и нужен Глава Малого Совета в его лице. Клавдий ждал продолжения речи, но лич упорно молчал, поэтому вампир, оправдываясь, заговорил сам:

– Как понимаю, столь высокий пост предназначен мне, но это невозможно…

– Нет ничего невозможного, – властно перебил лич и искоса посмотрел на своего ученика.

Клавдий невольно вжался в спинку кресла. Он рассчитывал на «дружеский» визит, подобного оборота событий никак не ожидая, иначе ни за что не позволил бы себе забавы с кинжалом Каэля.

Арганус опять надолго замолчал. Клавдий уже выдумывал для себя новое оправдание, уже прокрутил в голове речь, но лич заговорил первым:

– Кинжал даст тебе силы, способные захватить власть. Главное – уверенность. Это ты должен помнить из моих уроков. – Обучение у Аргануса пролетело в памяти Клавдия молниеносно. Боль. Страдание. Солнце. Огонь. Жар. Пекло. Кровь. Море крови. Иммунитет к палящим лучам. Свобода. Обманная свобода.

– Но Страж Отражений не пропустит меня в Зал Совета, если я войду в Лабиринт с дурными помыслами… – Клавдий не верил в успех кампании и желал всячески избавить собственную персону от губительных и проигрышных заговоров.

Арганус оторвался от пергамента, испещренного рунами и символами, достал с полки сверток и бросил его на край стола:

– Заклинание, которое устранит Стража, – сказал Арганус, и Клавдий ужаснулся: у некроманта есть тайная формула, выведенная Каэлем и примененная всего единожды, когда Первовампир нейтрализовал Стражей и захватил власть над всеми кланами. Захват стал кровавым побоищем. Каждый, кто воспрепятствовал воле Каэля, был уничтожен, жестоко и хладнокровно. С того момента Малый Орден погрузился во мрак и до сих пор не вернул себе утраченной силы. Клавдию предстояло повторение горького для вампиров опыта.