Ученик Рун. Том 2

Пути у меня было два — покопаться в запасах учителя и найти подходящий драгоценный камень, или даже вырвать из фляги один из алмазов, что дал нам кибашамский купец, или же попытаться сотворить вторую печать защиты, перепрыгнув сразу через три вида рун.

Я представил, что бы сказал Осиор, который сейчас тихо сопел, укрытый сразу несколькими одеялами. Ох, какой нагоняй устроил бы мне учитель, только заикнись я о подобном колдовстве! Но Осиор сейчас был до бессознательного состояния окурен сладким дымом желтоцвета, так что остановить меня было некому…

Я стал создавать контур охранной печати, раз за разом, просто чтобы почувствовать ток силы пятых рун. «Прогревал каналы», как говорил Осиор. Когда внешний и внутренний контуры стали получаться у меня меньше, чем за минуту, я приступил ко второму этапу своего магического эксперимента. Сначала сотворить просто печать Рад, чтобы найти нужный размер руны. С третьей попытки у меня получилась печать нужного размера. Сигнальное кольцо ложилось на пол перед порогом и потом уходило через комнату в левую стену — к Ирману.

Активировав несколько раз сигнальную полосу, чтобы убедиться, что у меня все получилось правильно, и успокоив прибежавшего на магический свет слугу, я приступил к заключающему этапу моего плана. Второй печати Рад-Эонх.

«Границ нет», — прозвучал в голове голос Эдриаса и я не был уверен, проснулся ли это мертвый колдун, чтобы подбодрить меня, или же это просто разыгралось воображение.

Сначала руны Рад и Эонх никак не хотели становиться внутрь печати. Я пытался разместить более тяжелую Эонх ближе к центру, но без подсказок учителя она раз за разом буквально выбивала руну Рад за пределы внутреннего контура, с небольшим хлопком разрушая еще не напитанную силой печать.

В комнате же сильно воняло дымом желтоцвета, и уже спустя полчаса у меня сильно закружилась голова, а руки и ноги стали, будто тряпичными. Я понял, что мне нужно передохнуть. Так что для верности я накинул еще один контур Рад и вышел из комнаты учителя, отправившись в главный зал.

Чаю тут после обеда не подавали, так что пришлось попросить самого легкого сидра, что был в запасах трактирщика. Казалось, я насквозь провонялся дымом дурмана, не только одежда, но и волосы и даже кожа.

Сидр оказался кислым и противным, но мне так хотелось смыть сладостный привкус с глотки, что он пришелся в самый раз. Хоть перебьет вкус дурмана, что едва не скрипел на зубах.

В этом состоянии меня нашла Витати.

— Чего такой зеленый? — спросила девушка, а после, сев рядом, принюхалась. — Ты что, у своего учителя в комнате был?

— Угу, — кивнул я, прикладываясь к щербатой кружке и морщась от гадкого вкуса дешевого сидра.

— И долго? — девушка еще раз потянула воздух ноздрями. — От тебя разит, как от девчонок, что продавали как отработку после публичных домов.

— С полчаса, может, больше.

— Ирман не справляется?

— Нет, я колдовал охранные печати, — тихо ответил я, разглядывая кружку, — вот только у меня ничего не получилось.

Витати удивленно посмотрела на меня. Она привыкла, что любой разговор о печатях заканчивался моими словами об успехах на ниве колдовства. Я даже поведал ей, как комбинировал печатную магию учителя и свою дикую руну Инг, чтобы спасти ей жизнь там, на берегу. Кстати, Витати этой историей очень впечатлилась.

— С каких пор у тебя не выходят пятые руны? — спросила девушка, заказывая себе пиво у подошедшего полового с рябой от перенесенной оспы рожей.

— Да выходят они, просто Эонх долго не держится… Вот я и решил попробовать вторую печать Рад-Эонх… А они прямо рвут ее изнутри! Отталкиваются! Наверное, и не получится у меня ничего.

Витати покачала головой, приняла из рук разносчика кружку пива и сделав глубокий глоток, сказала:

— Это все потому что вы, печатники, насилуете магию. Пытаетесь уместить руны в какие-то придуманные вами границы, подчинить их, запереть в своих контурах. Вы даже силу через каналы пропускаете — будто пропихнуть пытаетесь, вместо того, чтобы открыться ей и позволить течь свободно. Ты не чувствуешь руны, не хочешь их чувствовать, вот у тебя и не получается колдовать. Впрочем, как и у большинства прочих печатников.

Ответить на это мне было нечего. Не чувствую руны? Может быть. Но я знал, что такую печать можно сотворить, значит, надо попробовать еще. Только смою вкус пыльцы желтоцвета с горла и языка этим дрянным сидром, перед глазами перестанет прыгать стол — и обратно, к учителю.

Слова Витати изменили мое отношение к колдовству второй печати. Может, винефик права, и вместо того, чтобы попытаться нащупать строгую точку расположения руны, мне стоит попробовать почувствовать ток ее силы?

Я поднял руки и начал выводить голубые контуры. Внешний, внутренний. Теперь руна Эонх, ближе к центру, но не жестко, я потом найду точку баланса. Рядом — руна Рад, которая сразу же приходит в движение, отталкивая прочь своей сестрой по охранному ряду.

Но вместо того, чтобы пытаться удержать контуры, я опять направил ток силы на руны. Это же просто поток, я понимаю, как он работает на примере дикого щита Ур. Так почему я не могу просто подтолкнуть Рад и Эонх на свои места, туда, где они найдут точку баланса?

Выглядело это так, будто бы я вожу ладонями по поверхности воды. Вся печать ходила ходуном, рябила, рискуя вот-вот развалиться, я же старался удержать руны внутри контура и найти так необходимую точку баланса. Ощущалось и напряжение в каналах — сила, что я пропускал сейчас сквозь печать, отдачей била в руки при любом неловком движении. Но вот, давление внезапно исчезло, а обе голубые руны замерли в воздухе, придя в полное равновесие.

Получилось!

Стараясь даже не дышать, я аккуратно снял руки с плоскости печати и потянулся магической силой к зоне между внутренним и внешним контуром. Насытить его силой, а потом — привести заклинание в действие.

Я стоял у самого порога, так что в момент, когда внутренний контур был разорван и на пол лег охранный контур с парализующей печатью Эонх, я оказался за его пределами. Теперь любой, кто посмеет войти внутрь, застынет каменным изваянием на несколько минут — достаточно, чтобы Ирман схватил свой боевой амулет и покрошил бандита, что пытается добраться до учителя, как кочан капусты.

А если надо будет снять печать — достаточно позвать Витати. Пара движений ладонями, и ее Вун разорвет заклинание на части, будто бы его тут и не было.

Теперь учитель был в безопасности. А мне стоит вздремнуть — слишком долго я дышал сладким дымом дурманящего желтоцвета.

Глава 2. Белый свет Вун

За полторы недели, что мы провели на постоялом дворе, охранный контур, установленный в комнате учителя, срабатывал дважды.

Первый раз в капкан охранного заклинания попался сам Ирман. Слуга заступил за границу печати, что заходила в его комнату через стену, из-за чего и получил целую порцию непередаваемых впечатлений. По словам самого Ирмана, он чуть не помер там, в комнате, замерший как каменное изваяние и сосредоточенный лишь на том, чтобы сделать очередной вдох сжатой руной Эонх грудиной.