Ученик шиноби

Что можно сделать за столь незначительно время в течение дня? На самом деле не так уж мало. До чего я тоже опытным путем дошёл. Пока что я мог облегчить тело где-то на треть. А значит, выше прыгать и, как показала практика, легче переживать приземление. Заинтересовавшись последним и потренировавшись, обнаружил, что при концентрации за счёт сокращения времени пользования я на несколько мгновений могу вообще весь свой вес убрать. Главное — точно рассчитать. Потому что эта штука не влияла на мою скорость. Если я уже падал, то включать её не было смысла. А если заранее рассчитать всё верно, то во время утренней пробежки, когда возвращаемся, мог проскочить особо неприятный участок, где чуть ли не вертикально приходилось карабкаться.

Мелочь, но она стала важна с четвертой недели, однако перед этим кое-что случилось на третьей.

Началась она с того, что Проф наш огорошил:

— Наставник Стропо, — сказал он в конце лекции, — сообщил мне, что вы слишком плохо подготовлены физически и надо скорректировать план обучения так, чтобы подтянуть эту дисциплину. Поэтому на следующие две недели у нас с вами не будет занятий. Но, чтобы вы совсем не отупели, каждый берет по учебнику и должен прочитать его за отведенное время. Спрашивать буду со всей строгостью.

Книги он нам тогда же и выдал.

— А если не умеешь читать? — последовал вопрос от одного из учеников.

— Хм… — нахмурился Проф. — Много вас таких? Лучше сразу говорите.

Поднялся лес рук. Почти всех тех, кто был с улиц. Алисия мне рассказывала, что раньше дети ходили в школу и их обучало государство. Но то было так давно, что об этом мало кто помнит. Грамоте меня научила как раз тётя. За что сейчас, смотря на парней, я был ей благодарен.

Что касается остальных… Я не мог сказать, что образование совсем невозможно получить. По слухам, в городах существовали школы. В пригороде же каждый выживал как мог. Единственный способ научиться грамоте — это попасть в ученики к тому, кто использует в своем деле соответствующие навыки. Я такие варианты для себя рассматривал, но как-то не сложилась судьба. У меня другие планы на жизнь были, и устраиваться учеником к караванщикам, где нужно вести учёт товара, было банально неинтересно. Те, кто сейчас руку поднял — с ними понятно. Скорее всего, они все до этого мелким криминалом зарабатывали. Держали территории, воровали, дрались с другими мальчишками — в общем, занимались тем, для чего нужны крепкие кулаки, а не умение считать и писать.

— То есть всё это время, когда я что-то записывал на доске, вы не понимали, что ли?! — натурально разъярился Проф. — И почему мне об этом никто не сказал?!

Руки медленно поползли вниз, а неучи вжали головы в плечи.

— Значит так, — сказал он твердо. — Задача есть задача. Не можете читать, договаривайтесь с теми, кто умеет. Будут вам перед сном, как сказки, читать. Если задание не выполните, то и ответственность будет коллективная, для всей группы. А насчёт грамоты я решу вопрос.

Последние слова я едва расслышал. Проф сказал это, выскочив из лектория, ещё и дверью разъяренно хлопнул. Разбираться пошёл? Хотел бы я посмотреть, хватит ли у него духу высказать за эту оплошность Черному мастеру.

Но что-то подсказывало, что хватит.

***

Если кто-то ждал, что ради грамоты и чтения изменят расписание, то он сильно заблуждался. Изменился формат тренировок. Два дня царила тишина, а потом…

Утром перед пробежкой мы обнаружили, что кто-то подготовил ЖЕЛЕЗНЫЕ макеты букв и цифр. Каждая весом где-то по десять килограмм, в этом мы быстро убедились.

— Чего уставились? — рявкнул Стропо. — Хватайте эти замечательные образцы мудрости и знаний, ваш путь в страну книг, и побежали, маленькие безграмотные уродцы! Вы будете их таскать каждый день всюду с собой, пока не выучите наизусть!

Через два дня все, кто не знал грамоту, идеально запомнили каждую букву. Стропо не обманул, сказав, что таскать будем всегда и везде. Мы их брали с собой на бег, на разминку, в столовую, к душу таскали и даже в туалет.

Но думаете, Стропо успокоился, когда мы выучили буквы? Нет. Он мог в любой момент остановить отряд и потребовать сложить из букв слово.

Как оказалось, когда тащишь тяжеленную железяку… А любой груз через пять минут бега становится тяжеленным… Запоминаешь вид этого груза, от которого так болят руки, идеально.

В общем, скорость сокращения невежества в группе была потрясающая. Так продолжалось неделю, потом у отстающих ввели дополнительное занятие. Для чего выделили нового наставника, но эта часть истории прошла мимо меня.

И да, вечером те, кто умел читать, зачитывали книги вслух. По очереди. Заодно тогда же, собравшись перед жилыми блоками или в столовой, обсуждали прочитанное и проверяли друг друга, хорошо ли усвоили материал. Это на фоне того, что нагрузки увеличились и физически мы были вымотаны до предела.

Четвертая же неделя началась с того, что ввели обещанную систему поощрения. Случилось это утром, перед пробежкой. Я уже ненавижу это время. Остальные занятия как-то проще проходят. Без сюрпризов.

— Теперь вы бегаете на время, — обрадовал нас Стропо, — Кто первый вернется, получает привилегию. Все остальные будут страдать.

Воодушевляюще-то как.

Может, кто-то и думал о том, чтобы в случае победы благородно отказаться от привилегии. Которая в первый день всего-то сводилась к возможности посетить нормальный душ. Лично я — нет. Не думал ни о каком благородстве. Это в начале, когда мы сюда приехали, было ещё комфортно-тепло. Сейчас же с каждым днём погода стремительно портилась. Холодный ветер, дожди, минус на дворе. Мы теперь не по лужам бегали, а по льду. Со всеми отсюда вытекающими… А ещё падающими, скользящими и улетающими по горным тропам.

Мыться на улице под ледяной водой — это то, чего никто не захочет.

По злой иронии это был один из самых отвратительных забегов, что выпал на нашу долю. Половина группы ломанулась вперед, быстро сбила себе дыхание и к середине дистанции окончательно выдохлась. Каюсь, среди них и я был. В то время мозги работали со скрипом. Сказали бежать — тело бежит. Сказали, что надо прибежать первым — тело, забыв про здравый смысл, рвется вперед, думая об одном — о теплом душе.

Никакие способности не помогли. Первым же прибежал «заморыш».

Про них отдельно скажу. Вся наша толпа делилась на несколько групп, если оценивать по физической подготовке. Первыми были семейные. Хорошая родословная, тренированные. Они легче всего переносили трудности. Разве что чаще других жаловались на условия проживания, но это в первые дни, потом и у них не осталось сил ныть. Ко второй группе я относил обычных парней, кто был с улиц, но добыл камень усиления. Который им и помогал справляться с трудностями. Таких, кстати, было не так уж мало. Тринадцать человек.

Остальную часть, обычных и без камней, я делил ещё на две части. Не только я, кстати. Крепыши и замороши. Из названия ясно, кто есть кто. Крепышами были те, кто был лучше физически подготовлен и более-менее тянул те издевательства, что выпали на нашу долю. Заморыши же… Их всего человек пять было, и они всегда оставались в списке аутсайдеров. Самые слабые и неподготовленные.

Тем удивительнее было, когда Тридцать седьмой, худощавый парень с прыщами на лице, финишировал первым. Удивились все. Группа, сам парень, возможно, Стропо.