Ученик Ведьмака

– Что такое, парень? – спросил Ведьмак, обернувшись. – Если ты всего пугаешься еще на собственном пороге, то какой от тебя прок?

Я глубоко вздохнул и вскарабкался на ограду. Мы с трудом тащились вверх, а лучи рассвета меркли за деревьями. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становилось. Или мне только так казалось? Скоро меня начала просто дрожь бить. Это был такой холод, от которого мурашки бегут по коже и волосы на затылке чуть ли не дыбом встают. Как будто предупреждение об опасности. Я чувствовал такое и раньше, – если нечто из другого мира оказывалось совсем рядом.

Когда мы достигли вершины холма, я увидел их. По меньшей мере сотня тел. Некоторые висели по двое и по трое на одном дереве. На них была военная форма с широкими кожаными ремнями и большие ботинки. Им связали руки за спиной, и все они вели себя по-разному. Кто-то отчаянно бился, так что ветки раскачивались и вздрагивали, другие просто медленно вращались на конце веревки туда-сюда. Я вдруг ощутил на лице сильный порыв ветра, да такого холодного и колючего, что сразу понял – не обычный это ветер. Деревья пригнулись, а листья на них съежились и начали опадать. Уже через мгновение все ветви остались голыми. Когда ветер утих, Ведьмак положил руку на мое плечо и подвел к повешенным. Мы остановились в двух шагах от ближайшего из них.

– Взгляни на него, – проговорил Ведьмак. – Что ты видишь?

– Это мертвый солдат, – ответил я. Голос у меня дрогнул.

– Как думаешь, сколько ему лет?

– Не больше семнадцати.

– Правильно. А теперь, парень, скажи: тебе все еще страшно?

– Немного. Мне не нравится стоять рядом с ним.

– Почему? Тебе нечего бояться. Никто тебя не обидит. Подумай только: каково ему? Сосредоточься на нем, а не на себе. Что он чувствовал? Что для него было самым страшным?

Я попытался поставить себя на место солдата и представить, что такое умереть, как он. Боль, борьба за жизнь, за один-единственный вдох… Ужасно. Но должно быть что-то еще хуже…

– Он знал, что умирает и никогда не вернется домой. Больше никогда не увидит свою семью, – сказал я Ведьмаку.

От этих слов на меня накатила волна отчаяния и грусти. Тут мертвецы начали медленно исчезать, и на холме вскоре не осталось никого, кроме нас. Деревья снова зазеленели.

– Что теперь чувствуешь? Еще страшно?

Я отрицательно мотнул головой:

– Нет. Просто грустно.

– Вот и отлично. Ты учишься. Мы – седьмые сыновья седьмых сыновей, и у нас есть дар видеть то, чего другие не видят. Иногда этот дар не лучше проклятия. Если боишься, то твой страх будет питать неупокоенные мертвые души. Бояться нельзя. Главное – сосредоточиться на том, что видишь, и перестать думать о себе. Всегда помогает.

– Это было чудовищное зрелище, парень, – продолжал Ведьмак, – но они всего лишь неупокоенные души. Мы не можем ничего с ними поделать, они просто со временем исчезнут. Через сотню лет ничего не останется.

Я хотел было сказать, что мама однажды как-то умудрилась справиться с ними, но не сказал. Если с самого начала спорить…

– Будь они привидениями, другое дело, – сказал Ведьмак. – С привидениями можно поговорить, объяснить им, что да как. Втолковать, что они мертвы. Иначе они не смогут двинуться дальше. Ведь обычно привидение – это обманутый дух, которого не отпускает земля и который не знает, что произошло. Поэтому чаще всего они испытывают сильные муки. Опять же, некоторые могут находиться здесь с определенной целью: например, рассказать о чем-то. Но неупокоенная душа – всего лишь часть человека, которая осталась здесь для благих целей. Вот что это такое, парень. Просто неупокоенная душа. Видел, как деревья изменились?

– Листья опали, и пришла зима.

– Ну, теперь листья снова на месте. Значит, ты видел какие-то мгновения прошлого. Напоминание о зле, что иногда беспокоит бренную землю. Если их не бояться, они не заметят тебя и ничего не почувствуют. Неупокоенная душа – это как отражение в пруду, которое еще какое-то время держится после того, как его владелец ушел. Понимаешь, о чем я?

Я кивнул.

– Хорошо, значит, это мы выяснили. Время от времени нам придется иметь дело с мертвыми, так что тебе нужно привыкнуть. В общем, давай приступим. Нам пора отправляться в долгий путь. Вот, с этого момента ты будешь его носить.

Ведьмак вручил мне свой большой кожаный мешок и, не оглянувшись, направился вверх по холму. Мне оставалось лишь следовать за ним. Мы пересекли хребет, а потом спустились через лес обратно к дороге, которая шла через далекий мрачный утес и, извиваясь, вела на юг сквозь зеленые и бурые лоскуты полей.

– Ты много путешествовал, парень? – бросил Ведьмак через плечо. – Повидал Графство?

Я ответил, что не был нигде дальше шести миль от отцовской фермы. Единственное путешествие, в которое я обычно отправлялся, – это поход на местный рынок.

Ведьмак что-то пробормотал себе под нос и покачал головой. Похоже, ответ мой ему не очень понравился.

– Что ж, твое путешествие начинается сегодня, – произнес он. – Мы направляемся на юг к деревне Хоршоу. Это где-то пятнадцать миль отсюда, и нам нужно прибыть еще засветло.

Я слыхал о Хоршоу. Это заброшенная захолустная деревушка, но зато там самые большие залежи угля в Графстве и дюжины шахт. Никогда не думал, что доведется в ней побывать. Уж не знаю, что в таком месте забыл Ведьмак.

Он шагал по крутой и опасной тропинке широким, размеренным шагом, нисколько не напрягаясь. Я же чуть не падал. Кроме своих пожитков, у меня теперь был его мешок, который словно становился тяжелее с каждой минутой. А потом, как назло, еще и дождь пошел.

Где-то за час до полудня Ведьмак решил передохнуть. Он повернулся и строго посмотрел на меня. К той минуте я отстал уже шагов на десять. У меня болели ноги, я даже слегка прихрамывал. Узенькая тропка, по которой мы шли, быстро превращалась в грязь. Стоило мне догнать Ведьмака, как я споткнулся обо что-то, поскользнулся и едва не потерял равновесие. Он с досадой воскликнул:

– Голова кружится?

Я помотал головой. Хотел дать отдых руке, да подумал, что опустить его мешок в грязь вряд ли было хорошей идеей.

– Ладно, – сказал Ведьмак со слабой улыбкой. С его капюшона прямо на бороду стекали капли дождя. – Никогда не доверяй человеку, у которого кружится голова. Запомни это.

– Ничего у меня не кружится, – возразил я.

– Точно? – Ведьмак поднял свои густые брови. – Значит, все дело в сапогах. Плоховаты будут для такой работы.