Ученик. Книга 4

Только вот мужчина не спешил проситься, так как опасался, что его просто хотят на продовольствие развести. Он хмурился, краснел, бледнел и молчал. Вроде, как и предложение сомнительное, да и отказывать аристократу не хочется, оскорбится еще, да и прикажет всех убить за нанесённое оскорбление.

— А где мы там жить будем? — Спросил он.

— В домах, — ответил я.

— У вас там пустые дома имеются? — С подозрением спросил староста.

— Нет, не имеются, вы их сами построите, лес вам выдадут, точнее, покажут где его валить нужно, да и валят там его уже, так что может и брёвна готовые будут.

— Ты считаешь, что другие дворяне тебе и твоим людям дворец построят? — Снова влез в разговор сотник.

— Нет, я так не считаю, — ответил мужчина, всё ещё сомневаясь.

Видно этого староста уважали, раз он так запросто решает судьбу всей деревни, даже совета не спрашивает у земляков.

— Так что ты тогда тут выделываешься, совсем обнаглел, его лично зовут на службу, а он ещё что-то выторговать пытается.

— Да не пытаюсь я, — начал оправдываться староста. — Господин барон, а вы не могли бы письмо написать кому-нибудь из своей семьи, чтобы они знали, что это вы нас отправили, а не сами мы к вам пришли.

— Напишу, — вздохнул я. — Вы там собрались, нам вообще-то некогда тут с вами возиться.

— Готовы выступать, — порадовал Лерон. — Так что с припасами, староста?

— Продам, только немного, до столицы путь не близкий, да и там неизвестно как всё обернётся.

Сопровождать местных до имперского тракта я поехал лично, взяв с собой полсотни дружинников. Остальные солдаты остались караулить караваны. Провести мимо армии императора этих людей лично решил не просто так, а опасался, что их оберут до нитки бойкие служивые, а вот при аристократе не посмеют этого сделать. Конечно, мог и другой дворянин скупкой продовольствия заняться, но для благородных заниматься такими делами считалось зазорным. Поэтому если кто и озаботиться припасами, то это сами вояки, а не их командиры, только мне пофигу на эти благородные заморочки.

Пока ехали, сотник объяснял старосте, где находятся мои земли, чтобы не заплутали по пути. Впрочем, он вроде не глупый мужик, раз ему так люди доверяют. Насколько я знаю, старост выбирают сами деревенские на общем сходе, старились, чтобы старшим был честный человек. По крайней мере, в моей бывшей деревне всё было именно так, а тут, кто его знает.

Пока добирались до императорской армии, рядом с которой нам нужно было пройти, несколько раз встречали крупные отряды, которые патрулировали окрестность. Впрочем, узнав кто мы такие, да и то, что сил у нас мало, пропускали без проблем дальше. В лагере ничего не изменилось, снова стали строить какие-то укрепления, бегали люди, в общем, всё как обычно. Судя по подготовке, намеривался император тут сидеть долго. Всем солдатам уже было известно о том, что сельских жителей отсюда вывозить будут, поэтому никого колонна гражданских, двигающихся около лагеря, не удивила, только заинтересовала. Как я и подозревал, несколько солдат решили выменять кое что из своего имущества на припасы, даже наличие барона в охранении их не смущала. Ну да, «голод не тётка», а с продовольствием в таких больших армиях всегда проблему, особенно в этом неторопливом мире. Это солдаты дотопали досюда быстрым маршем, а обозы всегда позже подтягиваются, особенно при наступлении. Это наёмники сразу всё с собой прихватили, так как шли в атаку, по сути, впереди всех, отрабатывали вложенные в них деньги, поэтому и пользовались некоторыми привилегиями.

Проехав мимо императорской армии и выйдя на имперский тракт, позвал старосту.

— Значит так, — сказал я. — Сейчас отъедите немного дальше от лагеря и остановитесь. Тут безопасно, да и разъездов много. Одни не путешествуйте, дальше местность опасная будет, да и дезертиров хватает. Ждите, когда очередной караван пойдёт в сторону столицы, к нему и присоединяйтесь. Их, как правило, охраняют хорошо, пока по неспокойным местам едут.

— А весть своему управляющему? — Напомнил мужчина.

— Вот, — протянул я ему листок. — Тут всё написано, голод вас ждать не будет, помощь в случае чего окажут, так что не переживайте. Если до моих земель доберётесь, то в этом году, пока обустраиваться будете, налоги с вас взымать не буду.

— Благодарю, господин барон, — обрадовался староста.

— Счастливого пути, — ответил я и двинулся в обратный путь.

За несколько дней нашего отсутствия на дорогах, за которыми мы должны были следить, не появилось ни одной живой души, видно и правда опасались обозы так близко подходить к армии императора, а может вообще не пытался никто в город пробиться. К сожалению, узнать новости в самом лагере не удалось, так что пытались ли осаждённые пойти на переговоры или нет, нам было неизвестно. Пока ехали обратно, видели несколько отрядов наёмников, которые тоже нашли местных жителей, прятавшихся в лесах, и тоже их выводили к имперскому тракту. Ловцы удачи нам сообщили, что у них тоже полная тишина, только изредка местные жители попадаются, а караванов пока нет.

Две недели вообще ничего не происходило, за всё это время мы только один раз видели наёмников, которые всё же смогли перехватить караван, который шёл в город. Вёл его какой-то местный барон, которого во время боя убили, больше никого не было. Возможно, что другие охотники отправляли пойманных мятежников другой дорогой, вот и не попадаются нам на глаза.

Всё это время я тренировался с сотником бою на мечах, повторял уже изученные заклинания, в общем, коротал время как только мог. Один раз нас разыскал вестовой, которому наставник приказал узнать, как у нас тут дела, так как мы о себе вообще не заявляли, может быть, уже перебили всех. Естественно, наблюдение за дорогами продолжали. Я уже думал, что в бой вступать не придётся, но ошибся.

В этот день я едва успел подняться, как прибежал один из дружинников, следящих за дорогой.

— Господин барон, — сказал он. — Караван идёт.

— Большой? — Уточнил я. — Точно не местные жители?

— Точно, — ответил мужчина. — Около пятидесяти повозок, охрана человек сто, дворянин какой-то ведёт.

Я в сопровождении группы бойцов рванул к дороге. на которой заметили непрошенных гостей. Да, что это никакие не местные, сразу стало понятно, солдаты, даже возничие хорошо вооружены.

— Может быть, сдаваться едут? — Предположил я. — Или к императору на поклон? Зачем они так близко к нашей армии подошли, неужели не в курсе, что она тут неподалёку, а значит и разъездов много.

— Сомнительно как-то, — ответил сотник. — Если бы и правда ехали каяться, что поддержали мятеж, то не по такой тропе, к тому же, то что тут кругом войска императора им известно, поэтому бы по нормальной дороге ехали или на имперский тракт сразу бы выехали, по которому наши разъезды шатаются. Так было бы и быстрее и не нарвались бы в лесу на кого-нибудь. К тому же посмотрите, у них морды лошадей обмотаны тряпками, чтобы не заржали ненароком.

— А это-то зачем? — Удивился я. — Думаю, что скрипа телег не слышно?

— Слышно, — ответил Лерон. — Только вот издалека бы не услышали, а вот наши лошади могли почуять четвероногих друзей в караване и голос подать, а эти бы откликнулись.

— Ладно, скомандовал я. — Всем приготовиться. Действуем как обычно, сначала залп, а потом всех в клинки берём. Должны справиться, если не будете в одного все вместе стрелять, то ополовиним охрану ещё до того, когда они очухаться успеют.

Минут через пятнадцать караван поравнялся с местом нашей засады. Само собой, растягивать всё своё воинство я не стал, чтобы у солдат имелась возможность друг к другу на выручку прийти в случае чего. Поэтому охватить весь обоз не смогли, только примерно половину, впрочем и так хорошо, если часть перебьём, то окажемся в численном большинстве. Я держал в одной руке арбалет, а другой удерживал Линду, чтобы в атаку раньше нас не рванула. Пришлось ещё и усесться так, чтобы ветер на дорогу не дул, иначе лошади в караване забеспокоятся.

Дружинники дали первый залп, отчего тишину сразу же прорезал крик раненных, ржание испуганных лошадей, утренняя идиллия была нарушена. Сразу же выскакивать на дорогу никто не стал, наёмники спешно стали перезаряжать дальнобойное оружие. Вот идиоты, не могли барона сразу убить, я, отпустив Линду, тщательно прицелился и нажал спуск, промахнулся к сожалению, аристократ успел ускакать к той части своих воинов, которым арбалетные болты не достались и теперь готовился дать отпор, раздавая команды. Убегать бунтовщики не стали, а значит, прав был сотник, это солдаты, а не простые обозники, набранные из пахарей.