Ученик

– Слыхал, – ответил Глеб. – Приятно познакомиться.

– Ну, – подмигнул в зеркальце златозубый. – А тебя как зовут? На кого страховку выписывать?

Двое жующих снова заржали. Резким рывком освободив руки, Глеб обнял своих конвоиров за бычьи шеи. Смех оборвался. Парни дернулись и обмякли. Уронив их на спинку сиденья, Глеб ухватил златозубого за уши и слега рванул на себя. Тот взвыл, не успев понять, что случилось.

– Обратно вези, – скомандовал Глеб.

– Ну па-адла!.. – простонал злосчастный Сильвестр Сталлоне, однако после очередного рывка за уши тут же заткнулся.

– Зови меня просто Француз, – предложил Глеб.

Бордовый «вольво» развернулся и помчался назад к школе. Конвоиры на заднем сиденье валялись в отключке, а управляемый за уши водитель сопел от злости, но глупостей не делал.

– Всё, бля… приехали, – прохрипел он, затормозив около дряхлого «жигуленка» цвета «беж».

– Вот видишь, за двадцать минут управились, – Глеб отпустил уши водителя и перелез через приходящего в себя конвоира.

– Я тебя урою, падла! – пообещал златозубый. Уши его распухли, глаза налились кровью.

Поставив ногу на тротуар, Глеб обернулся.

– Я могу убить тебя хоть сию минуту. Государства я не боюсь, а жизнь тебе подобных для меня лично никакой ценности не имеет. Но я тебя отпускаю. Спросишь, почему?.. А черт меня знает! Пока! – Глеб выбрался из машины.

– Скоро встретимся! – выкрикнул златозубый.

Обернувшись, Глеб вновь приоткрыл дверцу.

– А коли встретимся, друг Сильвестр, падай и смирно лежи на брюхе: это твой шанс.

Он сел в свой «жигуленок» и, сорвавшись с места, укатил.

– Я тебя урою, – повторил златозубый без всякой, однако, убежденности.

Один из парней на заднем сиденьи оклемался и, тараща глаза, возобновил жевание.

– Чем он мне врезал? – виновато спросил незадачливый конвоир.

Златозубый вперил в него угрюмый взгляд.

– Хером.

– Нет, без понтов?

– Гадом быть: твоим собственным.

Обменявшись парочкой ругательств, дружки уставились каждый в свое окно. И бордовый «вольво» отъехал от школьного двора.

4

Возле грязновато-желтого здания института, среди бестолкового студенческого гомона, Илья выделялся, как монумент, своей отрешенностью и спокойствием. На нем была нелепая шапка с кожаным верхом и вышедшее из моды пальто, которые, безусловно, лишь подчеркивали его монументальность.

– Заседание кафедры перенесли на полпятого, – проворчал он, усаживаясь в машине рядом с Глебом. – Так что давай в темпе.

– Я весь внимание, – ответил Глеб, включая обогреватель.

Илья чуть покашлял, подергал свою курчавую бородку и наконец выпалил:

– Дашка взялась сама расследовать убийство Самарской. Она уверена, что милиция никогда ничего не раскроет и…

– Погоди, погоди! – затряс головой Глеб. – Давай по порядку. И я буду перебивать тебя вопросами.

– На здоровье. Только времени у нас мало.

– Ничего, так мы его только сэкономим. Даша и Ольга были подругами?

– Еще какими. При том, как уже говорил, Самарская была ученицей дашкиного отца. Так вот, совершенно очевидно, что ее изнасилование и убийство в недостроенном доме – полная лажа. Но милиция на этом зациклилась…

– Почему лажа?

Илья сдернул с головы шапку.

– Ну, старик, ты меня удивляешь! Что Ольке там было делать?! И как она туда попала?!

Глеб пожал плечами.

– Мало ли. К примеру, хотела получить информацию у кого-то из братков и недооценила степени риска. Или просто шла мимо тех мест и…

– Бред-сивой-кобылы! – проскандировал Илья. – Она брала интервью у кого-то вполне респектабельного. И от этого господина или дамы, веселая и довольная, она позвонила Дашке. «Сейчас, – говорит, – выпью кофе, поймаю такси и приеду к тебе.» Это было около трех часов дня. Дашка ждала до восьми, потом начала обзванивать общих знакомых, милицейские участки и травмпункты. Теперь ответь мне: как могла оказаться Ольга в недостроенном даме?

Глеб задумчиво почесал переносицу.

– Даша говорила со следователем?

– Еще бы! Ее показания аккуратно записали – и тишина!

Глеб вздохнул.

– Ясно. Тебе известно, над чем работала Ольга?

Илья покачал головой.

– Дашка пыталась, но не могла у нее выпытать. Самарская обожала напускать туману. «Материал, – говорит, – забойный. Пока до сути не докопаюсь, трепаться не буду.» Однако она забыла у Дашки листок с именами людей, у который брала или намечала взять интервью, с их адресами и телефонами. Забыла именно в день убийства… Она, в общем-то, и собиралась заехать к Дашке за этим листком.

– Понятное дело, – хмуро кивнул Глеб. – разуверившись в органах МВД, Дарья Николаевна принялась лично прочесывать этот список. И тут же начались телефонные угрозы. И разумеется, потребовался телохранитель, хоть плохонький.

Илья криво усмехнулся.

– Теперь еще и пистолет.

– Друзья детства! – Глеб хлопнул ладонью по рулю. – Два клинических идиота.

«Жигуленок» в ответ бибикнул, и стайка студенток кинулась врассыпную от неподвижного автомобиля.

– Ша, – буркнул Илья, – не устраивай кипиш.

– Ты видал этот список? – спросил Глеб.

– Дашка не показывает. Говорит, чтоб я в это не лез.

– Черт бы вас драл, Илья! Где ваши мозги?!. Ну хорошо, допустим, она даже вычислит того, кто заказал Ольгу! Дальше-то что?!

– Что ты на меня орешь?! – заорал Илья. – Думаешь, я это ей не вдалбливал?! Она уперлась, как… Найду, говорит, эту сволочь и сдам куда следует!

Глеб выдержал паузу, пытаясь усмирить гнев.

– Угу, найдет и сдаст, – понизил он голос. – А этой сволочи, между тем, известен каждый ее шаг… Ладно, вопрос последний: дашин дядя знает… как бы мягче выразиться, об этом частном расследовании?

– Нет, кроме меня и Дашки никто не знает. Теперь еще и ты.

– Ну да, когда приперло аж до пистолета.

– Все равно она меня прибьет за то, что я тебе протрепался.

Глеб положил руку Илье на плечо.

– Слушай, хватит ваньку валять. Ее надо отговорить.

Илья обреченно вздохнул.

– Это невозможно.

– Ой, только не нагнетай, ладно?! – вновь разозлился Глеб. – Почему-то я уверен, что ты сумеешь найти слова, доходящие до сердца! Напрягись, Илья!

Илья принялся вертеть на пальце свою шапку.