Ученый в средневековье. Том 7

И вот спустя пару минут что-то начало меняться. Мертвенно-бледная кожа Арчибальда приобрела здоровый оттенок. Это не могло ускользнуть от взглядов Зена и Сицилла. Тем временем показатели эльфа подросли. Не намного, но подросли. Команда врачей, что постоянно следит за ними, сразу это заметила. Ведь как можно пропустить событие, когда постоянно убывающий график сначала перестал убывать, а затем и вовсе немного возрос.

Минуты через три, когда лицо Виктора всё было покрыто испаринами, он с тяжёлым вздохом прекратил свой эксперимент и убрал руки. Дворецкий посмотрел на Зена и уставшим голосом сказал:

— Всё.

— Присядь, я тебе сейчас воды принесу.

— Благодарю.

Вначале Бог Молний хотел отказаться, но, видя серьёзный взгляд своего господина, не посмел перечить. Когда Учёный подал стакан воды дворецкому, то продолжил:

— Дай угадаю, ты вливал в него ману, при этом поддерживая определённую интенсивность её потока. Ведь иначе, если перестараешься, нанесёшь ему вред, большая волна маны — это та же атака, но не материализованная через какой-либо элемент. Так сказать, атака чистого эфира.

— Как всегда, все ваши слова попали прямо в точку, господин Зен. Визуально можно отметить улучшение состояние больного, но давайте лучше вы спросите у врачей, которые следят за его показателями, чтобы полностью убедиться в том, что мой метод сработал.

Учёный без лишних слов посмотрел в окно маленькой комнатки, что стояла в углу лаборатории. Именно там находились медики, которые следили за датчиками. Увидев повернутую в их сторону голову Зена, они быстро собрали последние данные и выбежали навстречу.

— Ваше величество! Сначала показатели замедлили своё падение, а после и вообще немного подросли. В настоящее время они находятся в фиксированной точке и никак не меняются! — с восторгом и восхищением проговорил главный из группы врачей и протянул листки, на которых были графики активности Арчибальда.

Глава 485

Никто

Еил смотрел на Спе, которая в ответ уставилась на него. Недолгое молчание прервал воин:

— Ты не против, если я ещё раз прочитаю последний абзац, не до конца кое-что понял. Подожди секунду.

— Хорошо, — наследница семьи Регем явно хотела как можно быстрее узнать продолжение истории о том, кто смог с нуля поднять свою семью до уровня императорской, при условии, что правитель правит всем материком эльфов.

Еил перенёс взгляд с волшебницы взрыва на идеально выведенные буквы одинакового размера: «…Я же в то время находился, как обычно, в своей квартире (это такое место, где в огромном доме множество комнат разделяется на зоны, предназначенные для жизни, они и называются квартирами), в своём мире, который называется Земля. На дворе тогда был, если не ошибаюсь, две тысячи девятнадцатый год. Я спокойно сидел за столом и изучал статью о том, как группа учёных (люди, изучающие необъяснимые явления) смогла сфотографировать (за мгновение создать рисунок на бумаге и не только) чёрную дыру…»

Так как Опикерт-младший читал очень быстро, особенно мысленно, то уже спустя пять секунд он уже перевернул страницу и продолжил уже вслух:

— И вот на полу появился какой-то странный круг (позже я понял, что он был магическим), затем возникло неожиданное свечение, и я оказался в древних руинах — на полу с телефоном в руках («магическая» пластинка, которая позволяет хранить картинки и звук, также по ней можно говорить с другими на расстоянии), а рядом лежат мёртвые и стоят живые исследователи руин. Меня стали расспрашивать: кто и что я, откуда, как, почему и зачем, как связан со смертью их товарищей. Я ничего не понимал и решил, что наилучшей тактикой будет вести себя крайне дружелюбно и мирно, но не слишком.

Как же я благодарен ему за такое чудное решение. Ведь искатели хоть и были, как мне теперь кажется, идиотами, но не кончеными и поэтому вели себя осторожно. Уверен, если бы я вёл себя чуть подозрительнее или сделал бы что-нибудь, выходящее за рамки, резкое, что хоть немного могло нести в себе угрозу, меня бы убили на месте.

Затем меня привели в город одного графа. Мы дошли до его поместья. Меня спросили почти о том же, что и в руинах, но тогда были ещё вопросы о навыках, а один — о моей магической силе. Почему-то я подумал, что это уловка, и ответил, что не знаю ни о какой магии (хотя сам же видел, как меня перенесло. Сглупил, короче). После моего ответа граф стал смотреть на меня как-то по-другому, но меня это не смутило, хотя должно было бы (как известно (в моём мире, по крайней мере), даже если у тебя амнезия (потеря памяти), основные навыки у сохраняются (плавание, прием пищи и так далее), и, как оказалось, магия тоже относится к такому виду умений. В итоге меня отправили работать на поле, ведь, по сути, я никто и не умел ничего. Но так как в своём родном мире таким заниматься мне не приходилось, меня приставили к одному крестьянину, который и должен был привить навыки работы в поле. Первые несколько дней у меня была бессонница от шока, не хотелось верить, что тихая и мирная жизнь для меня закончена, и теперь я…

Тут закончилась ещё одна страница. Еил закрыл книгу и положил на стол. Он открыл дверцу ящика и сказал.

— Не удивлён.

— Что? — раздражённо спросила Спе. Ей очень хотелось узнать, что же дальше.

— Тут графин с водой. Кристально чистой водой.

После чего воин взял графин и принялся жадно пить. А когда закончил, вернул его на место, взял книгу и продолжил читать, сев на диван.

— … должен буду провести в странном месте всю свою жизнь, работая, как раб, точнее, прислуживая. Я не хотел в это верить. Знали бы вы, какая паника и депрессия меня преследовала в тот период.

Дед Сэнэм, как он представился в первый же день, был добр, и поэтому дал мне недельку отдыха, чтобы я пришёл в себя после внезапной «потери памяти». У него была жена, милая и хозяйственная старушка, и сын, мой ровесник, двадцатитрехлетний парень, пребывающий в постоянном поиске нового и способов облегчить сложную жизнь, используя подручные средства, это мне в нём весьма понравилось. Ведь я и сам такой, по сути.

Когда я отошёл от шока и смирился, заметил кое-что. У меня было три глаза, и у всех остальных тоже (видимо, мой мозг решил перейти в режим защиты, чтобы я не сошёл с ума, введя меня тогда в состояние апатии, полного безразличия). Что давало больший угол обзора, нежели раньше, когда я был человеком в своём мире (у нас, кстати, существуют только люди). Также мой слух стал острее, а тело выносливее, сильнее и ловчее. Слух — заслуга чуть увеличенных ушей, а вот остальные физические ощущения — из-за маны. Она была везде: в животных, во мне, в других, в камнях, в растениях, в еде, — везде! Но тогда я ещё не знал о существовании магической энергии.

Шло время, мы с Дедом Сэнэмом работали в поле, он меня всему учил. За месяц я смог более-менее овладеть всеми навыками на среднем уровне. По дому тоже помогал, с уборкой, но не с готовкой. Она никогда мне не давалась, что в моём мире, что в этом. Даже сейчас, когда я печатаю эту книгу, которая, по сути, является моей мини-автобиографией (информация о жизни кого-либо), еду мне готовят мои повара, которые прямо сейчас работают на кухне.

Также мне удалось сдружиться с их сыном, Новизом, причём очень даже хорошо. Мы быстро стали друзьями из-за схожих темпераментов и характеров. У него было много необычных и хороший идей для того времени. К примеру, он обнаружил, что при нагревании предмет расширяется. Никто тогда ещё этого не знал… — Еил молча перевернул страницу с третьей на четвёртую. — … (это происходит из-за того, что молекулы, маленькие частички, из которых состоят все вещи и тела, постоянно двигаются, но не могут разлетаться из-за того, что каждая одновременно притягивает и отталкивает другую. Но из-за нагревания их скорость увеличивается, и они могут сильнее отдаляться друг от друга. Именно поэтому тела расширяются при нагревании).

Именно поэтому я решил ещё лучше общаться с Новизом. В свободное время он неизменно что-либо делал в своей «мастерской» (это была просто комната, но он любил называть её так, потому что внутри и вправду были разные инструменты и материалы, которые он выторговал у ремесленников, что работали у графа). Большая часть его проектов проваливалась, но иногда случались и удачные. К примеру, он разработал соху, чем очень упростил жизнь своим родителям, себе, мне и другим крестьянам.

Новиз был негласным изобретателем и ремесленником в их небольшом поселении. Ввиду этого он часто общался с кузнецами в своей деревне. Однако никто не разделял его интересов. Именно поэтому мы быстро стали лучшими друзьями.