Учитель и ученик

Но они все-таки были исполнителями. Это была, пожалуй, единственная театральная труппа в галактике, когда-либо обращавшаяся к терроризму.

Их предводительницей, судя по всему, была женщина, идущая к нему. Учитывая ее звучный голос, он был удивлен, увидев, что она на самом деле была довольно маленькой—на несколько сантиметров ниже Оби-Вана. Ее кожа была темно - красновато-коричневой, а черные волосы были собраны в небольшие узлы по всей голове. Морщины на ее лице говорили о том, что она широко улыбалась, когда улыбалась...и что по крайней мере в прошлом это случалось довольно часто.

В этот момент главным чувством, которое он почувствовал в ней, было замешательство.

Когда она наконец вышла на поляну, их разделяло всего два метра. Стряхнув пыль с волос, Куай-Гон сказал: - Может быть, мы узнаем, кому обязаны своим освобождением?”

Она фыркнула—не совсем смеясь, но и не отрицая этого. Если бы он мог заставить ее взять на себя ответственность за их спасение, это сделало бы эту ситуацию еще на один шаг ближе к спасению.

“Меня зовут Халин Азукка, - сказала она и указала на людей вокруг себя. “Мы-Оппозиция. И мы хотели бы знать, почему нас подставили.”

Глава 22

– Следуйте за мной, - сказала Халин Азукка, указывая вглубь леса.

Это означало, что база ее группы, вероятно, находилась в совершенно противоположном направлении. Куай-Гон отметил это на будущее.

Ориентироваться в такой туманной ситуации, как эта, всегда было непросто. Куай-Гон понимал, что он и Оби-Ван не были настоящими пленниками, но они должны были вести себя так, как будто они были ими.

Он и Оби-Ван шли прямо за ней, так небрежно, как будто это была просто прогулка, но всегда помня о других членах оппозиции рядом и позади них. Куай-Гон заметил, что некоторые люди в оппозиции держали свое оружие неловко—как будто они никогда не были обучены его использованию, или просто чувствовали себя очень неудобно, будучи вооруженными. Странно для партизанской армии, даже для той, что начиналась как группа исполнителей. Возможно, Халина Азукка говорит правду о том, что их подставили.

Чтобы убедить Куай-Гона в невиновности противника, требовалось нечто большее, чем несколько плохо удерживаемых бластеров. Но контраст между этими невероятными солдатами и одетыми в Черное фигурами, которые напали на него и Оби-Вана, был очевиден.

Комлинк Куай-Гона загудел от голоса Рахары Вик.
– Ребята, с вами все в порядке?”

Несколько членов оппозиции застыли в явной тревоге. Халин Азукка спокойно встретила взгляд Куай-Гона. “Это что, Дворцовый корабль? Войска?”

– Нет, - ответил он. “На самом деле это похитители драгоценностей.”

Мгновенное недоверие в ее глазах сменилось весельем. “Ты, должно быть, говоришь правду, потому что это слишком странно, чтобы быть ложью.- Она кивнула, давая ему знак ответить.

Он взял Комлинк в руки. “Мы в полном порядке.”

– О, хорошо” - сказала Рахара. “Мы беспокоились.”

– Видите ли, - вмешался Пакс, - если бы вас двоих убили здесь, мы были бы главными подозреваемыми.”

– Несомненно,-сказал Куай-Гон. “На данный момент, держите свою позицию. Мы будем на связи, если и когда нам понадобится возврат.”

“Получите его.- С этими словами Рахара отключилась.

Оби-Ван пробормотал: "напомни мне еще раз, почему мы просто не купили для этого дворцовый корабль?”

Халин ответила прежде, чем Куай-Гон успел ответить. “Если бы вы, ребята, прибыли на Дворцовом корабле, мы не могли бы знать, были ли вы войсками Дерена или даже оперативниками Черки, прибывшими, чтобы забрать нас. Нам придется стрелять по Дворцовому кораблю или попытаться это сделать. Однако похитители драгоценностей...они ведь не собираются сообщать о нашем местонахождении, не так ли? Они не могли выдать нас, не выдав самих себя.”

Оби-Ван моргнул. Куай-Гон слегка улыбнулся. Возможно, его Падаван наконец начал понимать, что есть свои преимущества в том, чтобы не делать все строго по уставу.

Еще через несколько минут их группа достигла более скалистой и неровной местности, окаймленной склоном холма. Вход в одну из многочисленных лунных пещер был наполовину скрыт виноградными лозами.
– Халин махнула рукой в ее сторону.
– Эти мерзавцы еще не нашли ее. Это только вопрос времени.”

Нахмурившись, Оби-Ван сказал: "мерзавцы?”

—Именно так мы их и называем-солдат в черной униформе, которые напали на вас", - ответила Халин.

Куай-Гон и Оби-Ван обменялись взглядами. Они оба вспоминали темную фигуру, которую видели в ночь Великой Охоты.

“Они тоже напали на нас. Сначала мы подумали, что это могут быть черкские оперативники, но эти негодяи также напали на пару Черкских кораблей. Никто не знает, кто они и откуда взялись. Но я готова поспорить на миллион кредитов, что именно они стоят за всем этим. Ну, во всяком случае, последними случаями.”

Куай-Гон уловил отфильтрованное признание. “Недавний материал” - повторил он. “Но не все?”

Члены оппозиции переглянулись, и Халин вздохнула. “Приближаемся. Позвольте мне показать вам, что у нас есть.”

—

В пещере не было ни света, ни запасов оборудования, ничего, что могло бы опровергнуть предположение Куай-Гона о том, что это не одна из их баз. Однако пара фляг стояла в небольшой расщелине, а несколько циновок были сдвинуты в полукруг достаточно близко к входу в пещеру, чтобы было немного света. Значит, это убежище. Место экстренной встречи. Несколько гаталентанских медитативных свечей стояли в алькове; кто-то пытался найти здесь покой.

Они с Оби-Ваном сидели на двух циновках, пока Халин возилась с древним дроидом-астромехом. В конце концов он начал воспроизводить голограммы танцевального представления перед храмом, в центре которого кружилась Халин Азукка. Несколько других членов клуба танцевали рядом с ней, а толпа наблюдала за ними.

“Именно для этого мы и собрались здесь, - сказала Халин. Выражение ее лица было задумчивым. “Политическое искусство. Действия, которые могли бы поднять дух, пока они информируют общественность. Мы устраивали шоу в общественных местах, шутили, делали все возможное, чтобы привлечь к себе внимание. Но мы никогда, никогда никого не обижали. Это последнее, чего бы нам хотелось.”

“И все же насилие переросло в взрывы, - заметил Оби-Ван.

“Это не мы!- насмехалась она.
– Рекли вон там? Он же барабанщик. Баджо фокусирует свои линзы для создания абстрактных голограмм. Я училась на кукольника. Неужели ты всерьез думаешь, что я знаю, как сделать бомбу? Что любой из нас мог бы сделать? Мы же художники.”

– Художники с оружием”-сказал Куай-Гон.

“Мы взяли несколько бластеров, когда были в бегах, только чтобы защитить себя, - настаивала Халин.
– Первые жестокие нападения напугали нас так же сильно, как и всех остальных. Когда силовики сказали, что мы несем ответственность? Это было так нелепо. Некоторые люди хотели сдаться полиции, просто чтобы доказать свою невиновность. Я не допускала этого; я думала, что Черка может оказать давление на правительство, чтобы оно признало нас виновными даже без доказательств. Но чем дольше мы скрывались, тем больше накапливалось зверств. Доказать нашу невиновность становилось все труднее и труднее. И кто бы это ни был, он даже не находился под подозрением, потому что правительство так уверено, что именно мы террористы.”