Учитель. Назад в СССР 4

— Оксана Игоревна, с вами все в порядке? — окликнул я.

— Да, спасибо, — уверенно ответили мне из темноты. Затем загремели ключи, хлопнула дверь, зажегся свет в одном из окон.

Минут через десять девушка нарисовалась возле калитки, в теплой кофте и платке, накинутом на плечи.

— Идемте, Егор Александрович, — немного нервно произнесла девушка. Кажется, фельдшерица уже пожалела о своем согласии на прогулку, но слово дала, а как взять обратно, не знала.

— Не туда, — я указал рукой направление, не делая попыток прикоснуться к напряженной девчонке.

И снова мы брели по темным сельским улицам и разговаривали обо всем и ни о чем, перескакивали с одного на другое, смеялись, ойкали, вспоминая, что уже поздняя ночь, и мы нарушаем покой спящих людей. Полная луна освещала широкую сельскую улицу, а затем протоптанную к реке тропинку. Дорожка вполне вмещала нас двоих, но Оксана так и не взяла меня под руку. Хотя пару раз оступалась, и мне приходилось подхватывать девушку под локоть, чтобы она не упала. Но затем я тут же отпускал девчонку, чтобы она не подумала ничего плохого. За что удостоился еще одного благодарного взгляда.

— Красиво как, — прошептала Оксана, глядя на то, как луна серебрит речную воду, прокладывая мостик на другой берег. — А дышится как легко!

Девушка глубоко вздохнула, запрокинула голову и раскинула руки. — Ой, мамо-очки-и-и-и… В Москве такого нет, — выдохнула фельдшерица. — Там машин много, а здесь природа, воздух просто пьянит, — доверительно сообщила мне Оксана, разворачиваясь ко мне лицом.

В свете луны волне можно было разглядеть точеные черты девичьего лица, счастливую улыбку на губах, искрящиеся счастьем глаза. Внезапно захотелось поцеловать эти красиво очерченные, чуть припухшие губы. Но я сдержал свой порыв. Зачем портить отношения, едва-едва проклюнувшееся доверие? Впереди вся жизнь, как минимум несколько лет, покуда Оксана здесь на отработке.

«Саныч, притормози коней», — одернул сам себя. — Чет ты раздухарился, старый пень'.

— Красиво, — согласился я, с трудом переводя взгляд на реку. — Летом здесь еще лучше. Грибы, ягоды. Местные здесь купаются и загорают. Только одна сюда не ходите, — вспомнив пьяного Рыжего и историю с Леной Верещагиной, попросил я девушку.

— А что такое? Волки? — тут же всполошилась Оксана и принялась озираться.

— Иногда люди хуже волков, — философски заметил я. — Просто мало ли что, заблудитесь. Да и одной тут некомфортно. Люди далековато, всякое может случится. Начнете тонуть, а помощи нет, — как мог, выкрутился я.

— Хорошо, — просто ответила девушка. — А давайте присядем, Егор Александрович, — внезапно попросила девчонка.

— А давайте, — я оглянулся в поисках удобного бревнышка, не обнаружил такового, скинул пиджак и бросил на песок.

— Ой, зачем же вы… — запротестовала фельдшерица.

— Не на земле же сидеть, присаживайтесь, — предложил девушке.

Оксана изящно опустилась на мой пиджак, я примостился рядом, впервые с момента знакомства ощутив тепло женского тела. Наши плечи соприкоснулись, но к моему удивлению, девушка не отпрянула. Вздрогнула, но осталась сидеть, касаясь своим плечом моего. Сколько мы так просидели, не знаю. Да и неважно. Впервые за свою долгую жизнь мне было хорошо и спокойно.

Женщины в моей жизни присутствовали, куда ж без них. В той своей жизни всегда был вполне себе видным мужиком, опять-таки, холостой и при деле. Так что в редкие свободные дни и в короткие отпуска вполне себе пользовался вниманием женского пола. Но вот желания жить с кем-то, или там жениться за время отношений, к примеру, за все годы так и не возникло. От друзей отшучивался: мол, не встретил ту самую, единственную. Иной раз прям тоска брала: ни детей, ни жены, ни внуков. Но жить абы с кем, потому что так надо, так положено, не хотелось. Потому и выбрал путь бобыля-одиночки. Сколько друзья-товарищи мне сватали, сколько прекрасный пол не боролся за право потащить меня в ЗАГС, я не сдавался. Не встретил, и все тут.

А тут гляди ты, знакомы без году пару часов, а чувство такое, словно знаю ее, эту маленькую отважную пигалицу, целую жизнь. Будто две детали одного конструктора нашли друг друга и с первого прикосновения поняли, вот оно, нужное соединение правильный контакт.

— Тьфу ты, — выругался я вслух. — Извините, Оксана, — покаялся перед девчонкой.

— За что? — не поняла фельдшерица.

— Да так, — отмахнулся я.

«Это ж надо, сравнить девушку с деталью, — хмыкнул про себя. — Вот что мысли о незаконченной лампе с человеком делают», — вслух же поинтересовался. — Не замерзли?

— Есть немного.

— Пойдемте?

— Да, пожалуй, пора, — кивнула Оксана после едва заметной паузы, легко вскочила на ноги без моей помощи и подала мне руку.

Я улыбнулся, поблагодарил, но помощью не воспользовался. Поднял с песка пиджак, отряхнул и накинул на плечи девушки.

— Продрогла? — задержав ладони на девичьих плечах, негромко спросил я, глядя в блестящие широко раскрытые глаза. Желание поцеловать снова стрельнуло в голову, и, кажется, не только в нее.

— Да, — отчего-то шепотом ответила Оксана, глядя в мои глаза.

Я едва не поддался искушению, но вовремя остановился. Не то время, не то место, все не то. Это не будущее, в котором секс — не повод для знакомство. Здесь, в Советском Союзе, всякое, конечно, случалось. Но отношения были честнее, светлее и правильнее, что ли. «Встретились, полюбили, комнату дадут, поженимся», — всплыла в голове фраза из доброго светлого фильма.

— Идемте? — чуть охрипшим голосом предложил я, убирая руки с женских плеч.

— Да, поздно уже, — согласилась Оксана и первой пошла в сторону тропинки.

Вскоре я нагнал девушку, и мы молча пошли в сторону села. Молчание не напрягало, трогало сердце предвкушением чего-то светлого, доброго, нежного. Время от времени наши руки соприкасались, но Оксана больше не дергалась, не отстранялась, лишь светло улыбалась каким-то своим мыслям.

— Спасибо, Егор Александрович, — возле калитки поблагодарила девушка.

— Егор, можно просто Егор, — сказал в ответ.

— Спасибо вам, Егор, — Оксана Игоревна приняла мое предложение. — За прогулку и за все остальное.

— И вам спасибо, Оксана, — улыбнулся я. — Точнее, уже до сегодня.

— До завтра, — легко согласилась девушка, не уточняя, что я имею в виду. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — я открыл калитку, Оксана скользнула мимо меня, через пару шагов остановилась, махнула ладошкой и скрылась в темноте двора.

Я закрыл дверцу, развернулся и зашагал домой. В голове на повторе крутились строчки из песни: 'Волосы светлые в косы вплетенные, а глаза

Неба бездонного синь, в улыбке весна,