Учитель

— Вы ошибаетесь. Меня всё устраивает. И никакой компенсации мне не нужно.

Мы с Литвиновым встали. Разговор подошёл к концу. Я проводил его в прихожую. Он оделся и уже в дверях остановился.

— Максим Валентинович. Понимаете, Полинка, она… — Он замолчал. Потом тряхнул головой. — Нет ничего. Спасибо ещё раз. До свидания.

— До свидания.

Закрыл за ним дверь. Слава богу, родительское собрание закончилось. Надо бы пивца сходить купить и рыбки вяленой. Скоро по телевизору хоккей. Надо по удобней устроится. А то завтра опять зоопарк в виде гимназии…

Поздно вечером, уже после разговора с родителями и разборок, Полина лежала в своей постели, невидящим взглядом уставившись в потолок. Рядом горел ночник. Дверь тихо открылась, зашла мать. Подошла к постели дочери и присела на край кровати.

— Что же ты наделала, дочка?

— Мама, что мне делать?

— Смотря что ты хочешь? — Спросила Екатерина дочь.

— Он ведь не простит. Я видела его глаза, мама.

— Пройдёт время и он простит. Конечно в том случае, если ты тоже ему нравишься. А если он равнодушен к тебе, так забудет ещё быстрее.

— Нет, мама, может я и не права, но я уверена. Я нравлюсь ему. Только он выстроил стену, так как я маленькая ещё по его мнению.

— Верно. Ты ещё маленькая. Всё верно Максим делает.

— Но мне уже скоро восемнадцать.

— Это ничего не значит. Ты его ученица, школьница. И будешь такой оставаться, пока не окончишь школу. Вот когда поступишь в институт, тогда и можешь смело ему смотреть в глаза. Тогда ты перестанешь быть для него маленькой. И то, если он вспомнит о тебе. Учитывая его скандальную репутацию, таких как ты, только по старше у него было достаточно.

— То есть, мне ждать пока я не стану студенткой?

— Это как минимум. Полина, я всё понимаю, твоя первая влюблённость, чувства. Но ты должна пережить это. Как обычно такая первая любовь проходит и довольно быстро. Всё у тебя ещё будет. Не торопи события, дорогая моя. Парней достаточно. Да и пара ли вы? Он старше тебя на 8 лет.

— Ну и что, что старше? Не на 15 же или 20. А если не пройдёт моё чувство к нему? Тогда, что мне делать?

— Вот если удостоверишься, что это чувство в тебе только крепче становится, вот тогда и будем с тобой разговаривать. Но сразу тебе скажу, Полинушка, ты не с того начала.

— Как это мам?

— Никакой нормальный мужчина не потерпит, чтобы женщина его использовала. Чтобы пыталась им манипулировать. А ты начала именно с этого. Конечно, можно такими мужчинами управлять, но делать это нужно очень аккуратно, настолько тонко, чтобы он ни о чём не догадался. Все люди делятся на ведомых и ведущих. Ведомый мужчина более спокойно к такому относится, а ведущий с подобным мириться не будет. Если женщина решается на такое с мужчиной-лидером, то её игра должна быть филигранной, ювелирной, как я сказала. Понимаешь?

— Не совсем.

— Ладно, дорогая, мы об этом позже поговорим.

— Мам, а что мне сейчас делать?

— Сейчас надо взрослеть, моя дорогая. Завтра пойдёшь в школу и будешь просто ученицей. Не пытайся строить глазки или ещё что. Этим самым ты только его отталкиваешь. Не надо, чтобы его негатив стал ещё больше. И, наконец, докажи, и в первую очередь ему, что свою золотую медаль ты заработала сама по праву, а не выпрашивала оценки. А сейчас постарайся уснуть…

Глава 9 Сбросить напряжение

На следующий день, клан Литвиновых вёл себя на удивление тихо. Сидели ровно на задницах. Полина смотрела на меня, поблёскивая стёклами своих очков и вела себя отстранённо. Значит папаня имел с детишками жёсткий разговор. Это хорошо. Светлана получила у меня трояк, Глеб четвёрку. Смотрел на Полину, раздумывал вызвать или нет? Она спокойно взглянула на меня и подняла руку.

— Что, Полина?

— Не надо долго думать, Макс, когда вытащить меня на аутодафе. Я готова.

— Серьёзно?

— Да.

— Хочешь повторить подвиг Орлеанской девы?

— Мне всё равно.

— Зато мне не всё равно. Я беспокоюсь о твоей золотой медали. Так что сиди ровно, Литвинова. На этот раз отвечать пойдёт… Дарья. Что-то давно у тебя оценок не было, мадемуазель. К доске. И я тебя очень внимательно слушаю всеми своими ушами и смотрю всеми своими глазами. — Вытащил из кармана бутафорские очки, нацепил их на нос. Уселся на стул и положил ноги на стол. Достал из своего кейса очень интересный журнал «Плей бой». — Надеюсь ты, душа моя, меня приятно удивишь.

Дарье, в итоге, вкатил трояк. Мог бы и пару. Но потом представил, что они всем кагалом будут ходить ко мне исправлять оценки, решил, что ну его. Дарья ушла на место крайне не довольная. Я встал, прошёлся по рядам.

— Как мы хорошо знаем предмет, да, камрады? У нас одно из двух, либо я дебил и тупой, что не могу донести до ваших мозгов элементарные знания. Либо, это у вас такие крошечные дебильные мозги, которые с трудом к 11 классу смогли усвоить только 2+2 и то с ошибкой, так как у некоторых получается, почему-то, исключительно 5 с половиной. Зато мы очень ловко зависаем до трёх ночи в разных подозрительных местах. Вы бы так предмет знали, как катаете шары! Полина, зад прижми. Ты в этом отношении уникальная. Можно сказать самая вУмная. Не только шары превосходно катаешь, три раза страйк выбить, это надо умудрится, но и знаешь сколько будет 5+5, причём почти без ошибки. Это очень мощный прогресс, камрады. Хочу поздравить вас и себя заодно. Мне достался класс неудачников-кретинов и идиотов. У меня такое ощущение, что я в школе для детишек, отстающих в умственном развитии. И что делать будем? Новую тему изучать или на этой же и зависнем? Отвечаем!

— Новую тему. — Ответила Полина.

— А с этой что делать?

— Эту тоже оставить. И провести на следующем уроке самостоятельную работу. Письменную.

— Все согласны, камрады? — Спросил класс. Все согласились. — Хорошо. Следующий урок после завтра. У вас времени вагон и маленькая тележка.

День прошёл не плохо. Можно сказать результативно. Ещё парочка мелких из более младших классов получили по паре и отбыли с унылыми лицами. День закончил на мажорной ноте вкатив пятак Валееву, мелкому фулюгану и двоечнику. Хотя стоит сказать, это была вторая у него пятёрка. Конечно на пятёрку он не тянул, на четвёрку. Но я так уж и быть, на бал завысил. Пацан старался. А реальному пацану нужен стимул. Это было видно.

— Витёк, — изрёк я глубокомысленно, — я вижу ты старался. У тебя реально есть мозг. В отличии от некоторых, которые считают, что уже умные, поэтому свои извилины даже не пытаются хоть немного изогнуть. Впрочем, там всего одна извилина и то прямая. А у тебя она уже изогнутая, как и должно быть у нормального пацана.

На следующий день в школу пришёл отец Валеева Виктора. Узнать что случилось? Почему его сын вдруг заинтересовался математикой и даже две пятёрки получил. Может учителю что надо? Так они, Валеевы завсегда готовы помочь. Феерично конечно. Сказал, что ничего не нужно. Правда подумал, что не плохо бы бабла подкинуть, но вслух говорить не стал. А родитель Валеева явно не был телепатом.