Учитель

— Что правда, Макс? — Она счастливо улыбнулась, держа меня под руку и прижалась. — Знаешь, я так рада. Но, Макс, здесь хоть поплакать можно.

— Не понял? Что значит поплакать?.. Ты сама поняла, что сказала?

— А что такое?

— Не, Полина, я с тебя не могу. Ну ладно ты. А ты меня представила, сидит здоровый лоб и заходится в истерике, проливая крокодильи слёзы? Да меня через пять минут в психушку увезут.

Но идти пришлось. Полина там действительно шмыгала носом, прикладывала платочек к глазам, вышла заплаканная. Кошмар сплошной. А ещё успели на лыжах покататься, пока снег не сошёл.

Тогда же меня вызвали к директору. Там присутствовала завуч.

— Максим Валентинович, — начал директор, — в школе поползли слухи, что у Вас имеются отношения с одной из Ваших учениц. Вы понимаете, что это не допустимо? Что подобное как-то прикрыть или замять не получится? Может возникнуть грандиозный скандал, вплоть до разбирательства в правоохранительных органах.

— С какой именно ученицей у меня отношения? У меня учениц много.

— Перестаньте, Максим Валентинович. Вы прекрасно всё знаете. — Вступила в разговор завуч, Тамара Григорьевна.

— Нет, не знаю. Итак, с какой ученицей конкретно у меня отношения?

— С Литвиновой Полиной.

— Да, есть такая ученица. А что кому не нравится?

— Вы встречаетесь с ней после школы?

— Конечно. Иногда. Мы ходим в театры, на выставки. Повышаем свой культурный потенциал. Недавно ходили на Ромео и Джульетту. Поплакали с ней вдвоём над несчастной судьбой бедных итальянских малолеток. Заодно я прочитал ей лекцию, как не надо делать, чтобы не оказаться на кладбище досрочно.

— Максим Валентинович! Вы издеваетесь над нами? — Завуч аж задохнулась от возмущения. Директор сидел вытаращившись на меня.

— Отнюдь, Тамара Григорьевна. Если Вы намекаете на то, что между мной и Литвиновой есть какие-то близкие отношения, как между мужчиной и женщиной, то смею Вас уверить, ничего подобного нет и близко. Я ещё дружу с головой. Всё в пределах приличия и целомудрия. Да, девочка влюбилась. И в этом случае, я посчитал, что лучше она со мной будет ходить по театрам, выставкам и прочим делам, чем свяжется с таким же, как и она сама малолеткой, у которого одна извилина и та, будучи в эрегированном состоянии, заточена на одно, зажать девчонку в углу и залезть ей в трусы. Вы же не хотите, чтобы одна из ваших выпускниц экзамен сдавала будучи беременной? Уверен, что нет.

— Ну знаете, Максим Валентинович!

— Подождите, Тамара Григорьевна. — Директор посмотрел на меня внимательно. — Максим Валентинович, Вы обещаете, что ничего такого между Вами и Полиной нет?

— Конечно. Я даже Вам это гарантирую. У нас с Литвиновой чисто деловые отношения, как между педагогом и подпедагогичным контингентом.

— Каким контингентом?

— Подпедагогичным. — Одним словом, отвертелся….

Наступила весна. В марте младшим Литвиновым исполнилось 18. Они пришли в школу нарядные, особенно девчонки. Перед уроком, я подсуетился. Когда все ученики уселись, я усмехнувшись, разглядывая класс, начал свой спич:

— Итак, камрады. Сегодня знаменательный день у 11 «В». У половины класса днюха! Камрады Литвиновы, стали совсем взрослые. Совершеннолетние. Им даже теперь пиво пить можно без проблем. — Раздались смешки. Глеб Литвинов спросил меня за пиво. Но я его обломил. — Нет. Здесь мы пиво пить не будем. Но, учитывая неординарность события в нашем классе, а так же учитывая, что у вас на сегодня это последний урок, то я принял решение провести небольшой сабантуй. То есть, вместо заучивания заумных формул и задач, мы пьём чай с тортом. Вернее с тремя тортами. Так, парни сдвигаем столы. Девушки, вон там три торта. И есть три чайника. Начинаем суетиться. — Посидели не плохо. Попили чай. Торты это я притащил, как и чай в пакетиках, а так же одноразовую посуду. Толкнул речь, поздравив семейный клан. К нам даже завуч заглянула. Но качать права не стала, тем более звонок об окончании урока уже прозвенел. Угостилась тортом с чаем. После, камрады убрали все, столы-парты расставили по местам.

— Макс, — начала Полина, когда мы с ней прогуливались после школы, — я стала совершеннолетней.

— То, что ты стала совершеннолетней я это заметил. Дальше?

— Я могу выйти замуж не спрашивая ни чьего разрешения.

— Правда? А мнение потенциального жениха тоже побоку?

— Нет.

— Поль, я знаю куда ты клонишь. Тебе так не втерпёж заскочить в постель к мужчине? Надо быть скромнее. Успеешь. Ещё устанешь от этой постели отползать. И в конце концов, если это твой очередной мне намёк, то вспомни, о чём мы с тобой говорили и какой договор заключили. Твоё совершеннолетие, это всего лишь один из пунктов. Есть ещё два. Это окончание школы и поступление в институт.

— Я помню.

— Вот и молодец. Мороженое хочешь?

— Нет, не хочу. Знаешь, Макс, а ты не боишься, что я на всё наплюю и прыгну, как ты выражаешься, в постель к другому?

— Не бери меня на слабо, девочка. Нет, не боюсь. Но если ты так сделаешь, а это твоё право и твой выбор, значит договор будет автоматически аннулирован. Вот и всё. Так что можешь начинать прямо сейчас.

— Что начинать?

— Прыганье в постель.

— Дурак!

— Оригинально. Я же ещё и дурак. Полина, смотрю я на тебя и всё больше убеждаюсь. Не готова ты к взрослым отношениям с мужчиной с целью создания семьи. Скакание по постелям, это не готовность стать чьей-то женой. Это всего лишь скакание по койкам. И в этом случае, одна койка очень быстро сменится другой койкой, потом следующей и так далее по длинному списку.

— Это я просто сказала, чтобы тебя проверить.

— Проверила? Молодец.

Вот так с ней пикировались. Вот побежали последние дни мая. Последний звонок. Я даже надел костюм с галстуком, который специально прикупил для этого случая. Парни тоже стояли в костюмах. Взрослые такие. А девушки были все как на подбор, юные, красивые. Я пялился и откровенно любовался ими. Была линейка, как и положено. Первоклассницу протащил Глеб на своих плечах, а она звенела колокольчиком. Потом гулял со своими выпускниками по городу. Ну надо же было их проконтролировать, чтобы не набрались, не стали купаться в фонтанах и прочие дела. Вечером было кафе, которое организовали родители выпускников. Ну и конечно танцы! Сначала медленный. Хотел пригласить Светлану. Провокация не удалась. Танцевал ожидаемо с Полиной. Никто уже ничему не удивлялся.

Во время танца Полина сказала мне.

— Макс, второе условие выполнено.

— Ещё нет.

— Я уже не ученица!

— Сдашь экзамен, получишь аттестат, тогда можешь смело считать себя не ученицей. И не забывай третье условия договора. Ты должна стать студенткой.

— Я не забываю. Знаешь, Макс, всё таки сволочь ты порядочная. Хоть бы раз поцеловал меня по настоящему. Как мужчина целует женщину.

— Поцеловать можно. Но не здесь. Я не настолько обнаглел, целовать тебя в засос на глазах у всех, да ещё на глазах у твоих родителей.

Потом гуляли. Я устал как пёс, которого запрягли в упряжку и гоняли по всей тундре. Хотя Полину пришлось целовать. Раз обещал, надо делать. Сумели не заметно с ней уединится. Тяжко вздохнув, посмотрел в её синие глаза, которые в ответ, смотрели на меня в ожидании чуда. Одуреть! Обнял, одна рука у неё на талии, прижимал к себе, вторая легла ей на затылок. Губы сошлись в поцелуе. Целоваться она не умела. Но это ничего, дело наживное, научится быстро, тем более есть у неё потенциал. И да, целовал её в засос, по настоящему. Когда отстранился, она стояла с закрытыми глазами. Потом взглянула на меня. Взгляд был какой-то не такой, как обычно, она словно вина хапнула и её повело. В итоге вцепилась в меня.