Учитель

— У меня-то, — говорил он, немного неуклюже поднимаясь по ступенькам, — лицензия давно закончилась. А вот Михалыч продлил недавно.

На третьем этаже вошли в распахнутую дверь. В коридоре, опершись о косяк, сложив волосатые руки на груди, нас поджидал хмурый мужик:

— Денег не дам! — твердо и басовито сказал он вместо приветствия.

— Да ну тебя, Михалыч! — мой спутник обреченно взмахнул ладонью, словно расстроившись на реплику хозяина. — Всё у тебя деньги впереди! Не за ними мы. Сегодня. Человеку вон помощь нужна, а ты сразу деньги-деньги!

Михалыч грозно посмотрел на меня, но промолчал.

— Ты, не стесняйся, Димон, — чуть подтолкнул меня вперед инвалид. — Михалычу можно доверять, он могила! Да, ведь, Михалыч? Могила же?

И вновь хозяин промолчал, только перекинул взгляд с меня на Степаныча и обратно.

— Патронов мне бы. Для дробовика, — робко сказал я, скукоживаясь от своих слов. Словно меня поймали на месте преступления, и доказательства ясны и неопровержимы.

— А что надо-то? Дробь или пули? — пробасил Михалыч.

— Картечь бы покрупнее. Восьмерку.

— Вон как. На кого охотиться-то собрался? На волков что ль? — с легкой издевкой спросил хозяин.

— Ты, Михалыч, много вопросов задаешь! — остановил его Степаныч. — Пострелять парню захотелось. По банкам!

— Ну по банкам так по банкам. Есть у меня восьмерка с десяток. Но так не дам! Продам. По двадцать рублей пулька. Сейчас принесу, — он развернулся, намереваясь уйти вглубь квартиры.

— Нет, — остановил я его. — Десяток мало. Мне нужно больше! Гораздо больше!

— Вот как, — хозяин квартиры вновь оперся о косяк. — А сколько много-то?

Я прикинул в голове сумму, которая была у меня на карточке.

— На пять тысяч рублей!

Два мужика удивленно в один голос хекнули.

— Силен, бродяга, — уважительно произнес Вадим Степанович, качая головой.

Через час мы вдвоем с Михалычем, кое-как отбившись от Степаныча, стояли в оружейном магазине. На задней стене, за низенькими витринами, рядами стояли всевозможные ружья и винтовки. Сбоку находился отдел с луками и арбалетами, с другого края блестели острозаточенные ножи, топоры и мачете. Где-то в уголке виднелись вешалки с охотничьей одеждой и снаряжением. За прилавком стоял мужик, по-другому не назовешь, в безрукавке со множеством карманов, он смотрел бормочущий телевизор, да изредка поглядывал в зал.

От обилия таких интересных штук вокруг захватило дух. Никогда раньше не бывал в подобных местах и даже не подозревал, как это классно выглядит. Хотелось всё потрогать, пощупать, примерить и пощелкать затворами. Я растерянно встал посреди магазина, в восторге топчась на месте. Стволы воронено зазывали, ножи соблазнительно блестели и я не знал к чему подойди в первую очередь.

— Пошли, — толкнул меня в бок Андрей (так его звали) Михайлович. — Патроны для дробовика вон там, на той витрине.

Кое-как оторвавшись от разглядывания изящного арбалета, я пошел в указанное место. И тоже растерялся — тут было несколько десятков разнообразных типов и видов патрон под мое оружие. Дробь, картечь, пули. Разные фирмы, разные цены.

Я глупо хлопал глазами, водя пальцем от одного типа к другому, не зная, на чем остановиться, что выбрать.

— Смотри, — пробасил мой спутник, — тебе нужна восьмерка — это картечь тройка, вон видишь секцию? Вот там и выбирай.

— А цены? А фирма?

— Выбирай середнячок по ценам. На слишком дешевые надёжы нет, а дорогие это просто понты.

— Ага, спасибо, — от всей души поблагодарил я Андрея за такой ликбез для нуба и прильнул к витрине.

— … обнаружено тело, — продавец внезапно увеличил громкость телевизора, заставив меня отвлечься от выбора. — Это уже второе убийство за два дня в этом районе. Первый труп, также молодой мужчина, был обнаружен вчера, в нескольких сотнях метрах от сегодняшнего происшествия. Оба мужчины были убиты с помощью холодного оружия. Характер ран и способ убийства говорит о том, что действовал один и тот же человек. Полиция пока воздерживается от развернутых комментариев, так что утверждать, что у нас появился маньяк пока рано. Призываем граждан, особенно граждан Октябрьского района, к бдительности, возможно список жертв на этом не закончится. А сейчас к новостям культу…

Я уставился в стену. Мозг лихорадочно соображал. Октябрьский район — это как раз тот, где находится бар Бориса. И вот за два дня там убивают двух молодых мужчин, причем, если судить по показанным фотографиям, они чем-то неуловимо напоминают меня. Тот же типаж, схожая фигура, прическа почти один в один. Уж не за мной ли идет охота? Рой ищет Учителя. Меня. По спине пробежал холодок.

— Эй, — снова толкнул меня Михалыч, — ты чего завис? Выбрал?

— Да, — я очнулся и ткнул пальцем в приглянувшийся патрон. — Вот, такие возьмем.

— Ну пошли, — мой спутник вздохнул и полез в карман за документами.

Спустя двадцать минут я распрощался со всеми своими накоплениями, взамен вынося в прочном пакете десять коробок по десять патронов в каждой, плюс комплект для чистки помповых дробовиков.

Дома меня встречала зареванная мама. Она уже успела узнать, что меня выпустили рано утром, а на улице уже второй час, «а тебя всё нет, а я же волнуюсь, да где ты был, да почему забываешь про мать?!» Успокоив ее поцелуем в лобик, отправился под душ, а после с удовольствием принялся расправляться с грудой еды, которую мама успела накидать на стол.

Поглощая еду, попутно слушал последние новости. Валерия жива (слава Богу!), лежит в больнице. Ей сделали операцию, извлекли две пули. Она пока слаба, но прогнозы положительные. Доктора говорят, что ее вовремя привезли. Еще чуть-чуть и всё, не спасли бы. Лопата мертв (туда ему и дорога), кто убийца неизвестно.

Покончив с едой, поблагодарив маму за пищу и политинформацию пошёл в свою комнату. Потренировался с дробовиком, в ускоренном темпе заряжая его сразу по два патрона. Каждый раз, доставая ружье из ячейки быстрого доступа, на моем внутреннем взоре возникал круг прицела. Пока он был великоват, то есть точность выстрелов будет еще далека от ста процентов, но с дальнейшей прокачкой он будет становиться в диаметре всё меньше и меньше.

Ближе к вечеру пошел «на дело». Оделся попроще — старая, серая, непримечательная куртка да потертые джинсы. Мама грозно спросила, куда и надолго, но я полушутливо ответив какую-то ерунду, выскользнул на улицу, стараясь не заглядывать в ее глаза.

Дело мое было в соседнем дворе, и звали его Серега-Дрищь.

Серега-Дрищь был давним дружком — приятелем покойничка Петьки-Лопаты. С малых лет хулиганствовали, вместе попали в детскую комнату полиции на учет, вместе занимались всеми своими грязными делами, включая торговлю наркотиками. Поэтому кому как не ему знать обо всех проблемах убитого?