Учитель

Глава 34

Тут вообще произошло событие, которое перевернуло всю мою жизнь.

Прихожу домой, а у дверей моих не лесенке сидит Катя. Зав библиотекой. Рядом маленький фибровый чемоданчик. Платье в цветочек и туфельки на ремешке с белыми носочками. Сидит, привалилась к стенке и спит. Как же она узнала, где меня искать? Может, случилось что? Тронул я ее за плечо и говорю громким голосом:

– Станция Березай, кто приехал - вылезай.

Катя аж подпрыгнула вся, руками за чемоданчик, а потом увидела меня и вся закраснелась.

– Давай, вставай, заходи, рассказывай, какими судьбами здесь оказалась?

– А я к вам приехала, замуж за вас выходить, - и заплакала.

– Ну, что ты, девочка моя, разве от этого плакать нужно, радоваться надо, - приговаривал я, гладя ее то по голове, то по плечам, а рыдания все никак не стихают.
– Я сам хотел ехать за тобой, да вот только работа все не отпускала, так недели через две сам бы приехал и сказал: уважаемая Катерина Ивановна, выходите за меня замуж, соскучился и жить без вас не могу. И еще боялся, что бы вы мне ответили.

– А я бы согласилась, - сказала Катя и засмеялась.

Боже, что за существа эти женщины, только что рыдала, а сейчас уже смеется.

– Ставьте чайник, чай будем пить с ватрушками. Сама готовила.

– Если сама, то я с превеликим удовольствием. А, может, ты хочешь подкрепиться основательнее, тогда пойдем в ресторан. Здесь очень недурно кормят.

– Нет, я в ресторан не хочу. А вы вправду хотели за мной ехать или просто так сказали, чтобы меня успокоить. Вот ведь, дуреха, втемяшила себе в голову, бросила все и поехала к вам. Нормальные девушки так ведь не делают?
– спросила она и глаза ее снова стали наполняться слезами.

– Правда, я хотел за тобой ехать, а нормальные девушки только так и делают как ты, коня на скаку остановят, в горящую избу войдут, а взглядом - как рублем одарят. Добро пожаловать домой.

Катерина вся расцвела. Я так долго гнал чувства к ней, а они оказались взаимными и намного сильнее двоих. Это судьба, и от судьбы никуда не уйдешь, сколько бы ты от нее не убегал.

– Завтра отпрошусь с работы и пойдем в отдел записи актов гражданского состояния. У тебя паспорт с собой?

– С собой. Прямо завтра регистрироваться?

– Прямо завтра. Потом я друзей приглашу и отпразднуем нашу свадьбу. Ты фамилию свою будешь носить или мою возьмешь?

– Мужняя жена должна мужнюю фамилию носить, чтобы и дети были под этой фамилией, - серьезно сказала Катя.

– Давай, устраивайся в квартире. Сейчас я затоплю титан, воды нагрею, помоешься. Спать будешь пока на кровати, а я на кушеточке. После ванны наденешь армейское нательное белье, а я тебя более основательнее покормлю.

Пока Катерина приводила себя в порядок, я сбегал в ночной коммерческий магазин, купил вина, кусок ветчины, коробочку конфет и печенья.

Я отсутствовал минут двадцать а дома меня уже встречала фея в чалме из полотенца и в огромной нательной рубахе и подогнутых чуть ли не наполовину кальсонах с завязками. Как я ни сдерживался, но я засмеялся, увидев ее в таком виде. Еле успел ее остановить, так она бросилась переодеваться в свою одежду.

– Запомни, это сейчас твой дом и то, что я смеюсь, мне просто весело и ты смешная, и я просто счастлив от этого.

Мы выпили немного вина, попили чай с ветчиной, с конфетами и печеньем. И легли спать. Я провалился в свой глубокий сон и проснулся как обычно в шесть часов. Катя еще спала. На службу еще было рано, поэтому я занялся приготовлением завтрака. Поджарил оставшейся ветчины, хорошо заварил чай, налил в стакан. Все приготовленное поставил на большую разделочную доску, за неимением подноса пойдет и это, и отнес в постель спящей принцессе.

– Доброе утро. Завтрак подан.

Это нужно видеть самому, как любимый человек поглощает приготовленный тобою завтрак. Об этом пишут стихи, сочиняют баллады и описывают в романах. Я рассказал об этом всего лишь в двух строках.

Перед уходом на работу я забрал ее паспорт и сказал, чтобы она здесь обустраивалась. Что я знал о Кате? Совершенно ничего. Был бы я простой человек, то мне и знать о ней ничего не надо было, а так придется проверить ее по учетам, потому что я должен доложить о предстоящей женитьбе руководству и получить номинальное одобрение, чтобы будущая жена не состояла ни в родстве, ни в связях с теми, с кем мы боремся. Десятое подразделение через пять минут дало справку. Все чисто, нигде не значится и по связям не проходит, фамилия редкая, в глаза бросается. Доложил начальнику. Пригласил на воскресенье на свадьбу. Обещал прийти. Пригласил свой отдел и всех начальников отделов.

Регистрация брака прошла быстро. Написали заявление. Нас записали в книгу. Свидетелем стала сама регистраторша и секретарь из канцелярии. Мы расписались в книге записи актов гражданского состояния, нам поставили штамп в паспорт и в мое удостоверение. Поздравили друг друга поцелуем и пошли домой. Сотрудники обещали прислать жен на помощь.

Свадьба была скромной. Было где-то человек пятнадцать. Невеста с фатой на голове, я в мундире с работы. Поздравили нас, покричали «горько», выпили водки и разошлись.

– Вот так, Катерина, теперь ты моя жена и на тебя свалилась обязанность заботиться за великовозрастным ребенком, каковым являюсь я. Вот тебе все деньги, зарплата у нас раз в месяц, пятнадцатого, так что будем планировать жизнь по своим доходам.

– А я работать пойду.

– Пойдешь, пойдешь, только сейчас ты освойся в доме и присмотри, что нам нужно для обзаведения, чтобы гнездышко было уютным.

Мы так устали за эти дни, что в нашу первую брачную ночь мгновенно уснули, крепко обнявшись и чувствуя биение наших сердец. Только под утро я разбудил Катерину долгим поцелуем, который продолжался ровно столько, сколько мы могли выдержать, обладая друг другом. Обессиленные мы лежали в кровати, не в силах вымолвить ни слова, только счастливо улыбаясь друг другу.

Глава 35

Сейчас я женатый человек и у меня есть привязанность, которую я не могу бросить, если мне будет грозить опасность. В первую очередь я должен думать о своей судьбе, а затем о себе.

Я работал на губернском уровне и поэтому не могу похвастаться тем, что мы вели следствие в отношении великих полководце, писателей, ученых с мировых именем, широко известных артистов. Хотя наша губерния не последняя в Российской Федерации, тем не менее особо громких дел и процессов, которые освещались на весь СССР, у нас не было. Была рутина, решаемая внесудебными органами - тройкой, и лишь немногие дела доходили до суда.

Наконец пришел момент, когда тов. Ст. во всеуслышание заявил, что нарком НКВД наломал столько дров, что он его отстраняет от работы, а потом этого наркома и расстреляли. Новый нарком приказал пересмотреть все дела и всех невиновных вернуть. Часть следователей уволили. Нашего управления это не коснулось, потому что костоломов у нас практически не было, хотя, если брать по большому счету, то весь следственных отдел нужно было уволить во главе с начальником отдела, потому что мы допускали нарушения уголовно-процессуального кодекса и организовывали сильное моральное давление на подследственных. Да и принятая практика самооговора существует до сих пор и принимается в качестве применения мер без предоставления доказательств полученных показаний.