Учитель
Шрифт:
Никому не подвластно определить силу любви. Той любви, которая ведет к облегчению невзгод и тягот, любви, в угоду которой человек готов пойти на любые жертвы, которая подталкивает достойных людей совершать жестокие преступления. Даже после нашего ухода любовь продолжит жить – тот, кто нас любит, о нас не забудет. Да, каждый из нас ищет любовь, хотя порой, обретая ее, очень сильно об этом жалеет.
День ото дня ситуация становилась непредсказуемой, нужно было найти выход. А он на тот момент был только один.
Роберт привел Зиёду к директору департамента по гражданским
– Может быть, это всего лишь ваше субъективное отношение и эмоции? Может, все совсем не так?
В ответ Зиёда пожаловалась на звонки шефа – ежедневные, ежевечерние, ко многому обязывающие. Она рассказала, что эти звонки не умолкают даже в воскресные дни, когда она хочет отдохнуть от работы и просто побыть с детьми. Зиёда пояснила, что она устала от шефа и его постоянных расспросов о семье, о муже и просто от скользких комплиментов.
Директор не хотела верить на слово:
– Но у вас же нет доказательств, что он, шеф, вам звонит, не так ли?
– Почему нет? Вот здесь, на кассете, я записала некоторые сообщения, которые он оставлял. Здесь десять, но это далеко не все. Остальные автоматически были вычеркнуты из памяти телефона. Мистер Нусрати звонит мне каждый день, я уже перестала подходить к телефону.
Директор была очень удивлена, услышав в записи голос человека, звонившего своей подчиненной явно в нетрезвом состоянии. Она послала запрос агентству о проведении внутреннего расследования. Разбирательства длились почти три месяца. Были опрошены свидетели – коллеги, сотрудники отдела.
После долгих раздумий агентство предложило следующий вариант:
– Давайте-ка мы переведем вас в редакцию русской службы! Вы же профессионал и прекрасно владеете русским языком. Вы поработаете там, а потом мы отправим вас на русское телевидение, где вы будете вести передачи. После, когда откроется вакансия в редакции узбекской службы, мы вас туда вернем.
Зиёда напомнила, что до конфликта шеф узбекской службы обещал повысить ее в должности. В ответ услышала, что об этом речь не идет.
– Ну, понимаете, сейчас мы не можем этого сделать, но со временем, возможно, что-то и получится.
Тогда Зиёда задала еще один вопрос:
– Какие меры будут приняты относительно шефа?
Заместитель директора адиостанции бросила в ее сторону удивленный взгляд:
– По поводу шефа… Мы его приструним, и он получит административное взыскание.
– И это все?! – она была в шоке.
Значит, человек, который доставил ей столько неприятностей, оскорбил, создал ужасную, недружелюбную и даже враждебную, атмосферу в редакции, человек, который бесцеремонно влез в ее личную жизнь и этим заставил страдать не только ее и ее семью, но и совершенно других людей, получит всего лишь административное взыскание?
Значит, агентство ее тихо переводит с глаз подальше, и вопрос таким нехитрым образом исчерпан? Ну конечно! А как иначе? Нет человека – нет проблемы! А шеф будет по-прежнему работать, получать зарплату, жить в своем доме и смеяться во весь голос над своими пошлыми анекдотами и дальше играть в свои грязные
игры. А когда он будет встречать Зиёду в коридорах агентства, он будет издевательски смеяться ей прямо в лицо.Здорово, не правда ли?
Она отказалась от такого унизительного решения вопроса, а следом написала жалобу и подала официальное заявление с просьбой о рассмотрении ее дела на более высоком уровне. Дело приняли, и копии записей телефонных сообщений шефа, а также названия его любимых эротических страничек, которыми он наслаждался во время рабочего дня, закрывшись у себя в кабинете и используя государственную собственность в своих целях, легли на стол директора бюро.
Копию официального заявления и просьбу о помощи в объективном рассмотрении дела она отправила в Конгресс США, сенатору штата. Немного погодя агентство получило запрос от сенатора по этому делу. В агентстве занервничали.
Когда из департамента по гражданским правам бюро шефа вызвали на собрание и доложили, что происходит, он испугался по-настоящему и вызвал к себе на совещание всех приближенных к себе сотрудников.
Началась война. Расстановка сил была такова: шеф редакции с двадцатилетним стажем работы, вся редакция и все агентство – с одной стороны, Зиёда, ее дети и Роберт, ставший неким спусковым крючком в грязной игре узбекской редакции – с другой.
Понятие «соперничество» имеет различный смысл для разных людей. И все же как в дружеском поединке, так и в смертельной схватке итог всегда один: есть победители и есть проигравшие. И безусловно, очень важно определить, в какую войну стоит вступать, ведь каждая победа имеет определенную цену.
Зиёда не хотела иметь ничего общего со своим шефом. Она не хотела играть в его игры, не желала плести интриги, не хотела писать доносы, когда начальник настаивал, чтобы она рассказывала ему обо всем, что происходит на работе, докладывала, кто и что говорит, чем занимается. В качестве вознаграждения шеф обещал ей повышение по службе, но она категорически не хотела отвечать на его телефонные звонки, а звонил он ей по большей части в нетрезвом состоянии, и не хотела жить под его контролем.
Насколько Зиёде было известно, Америка считалась свободной страной. И в этой стране она хотела просто работать, получать удовольствие от своего труда, от общения с людьми. Она просто хотела нормально жить, не загрязняя свою голову ненужными вещами.
– Я работала в Ташкенте много лет, и знаете, я ни разу не сталкивалась с подобной ситуацией, никогда не встречала подобного отношения. Ни ко мне, ни к другим людям. Я всегда работала с профессионалами своего дела, коллеги, которые меня окружали, помогали мне, никто не устраивал подобных интрижек. Я думала, что здесь работают люди высокого уровня, а сейчас мне кажется, что я попала в звериное логово, – однажды сказала Зиёда, глядя прямо в глаза шефу. – Как бы вы себя чувствовали, если бы на моем месте оказалась, к примеру, ваша супруга и ее начальник вел себя подобным образом?
В ответ она увидела его злые глазки, горящие ненавистью, и поняла, что он чертовски напуган. Да, началась война.
Конец ознакомительного фрагмента.