Учителя

Перевоплощение

Теперь позвольте мне сказать, что если бы перевоплощение не было истиной, такое развитие уж точно не было бы возможным. Ни за какую человеческую жизнь нельзя было бы пройти этот длинный путь и развить в новорождённой душе все эти божественные способности, если бы душа человека не возвращалась на землю, неся с собой в каждую новую жизнь опыт всех прежних жизней и выстраивая жизнь за жизнью всё более высокий характер. Иначе стать махатмой действительно было бы невозможно, и совершенствование человека оставалось бы лишь мечтой поэта. Потому вместе со всем этим учением перевоплощение следует признать фундаментальным фактом природы, от которого должно зависеть совершенствование человека.

Жить благородно

Потому, во-первых, на протяжении жизней человек должен утвердиться в благородной и полезной жизни, чтобы раз за разом рождаться с всё более благородными качествами и высшими способностями. Затем в человеческой эволюции наступает вполне определённая стадия, когда душа, после долгого стремления вверх, немного поднимается над обычным уровнем развития. Есть люди исключительно бескорыстные, проявляющие исключительные способности, интуицию и любовь к духовному, исключительную преданнось делу служения человечеству; и когда эти качества начинают проявляться, наступает время, когда один из великих Учителей берётся за такого человека индивидуально, чтобы вести его дальнейшую эволюцию и обучать развивающуюся душу. Первые же попытки должны делаться в согласии с великими духовными силами, распространёнными повсюду в мире. И когда эта возможность использована и люди сделали лучшее, на что способны по линии общего духовного роста, тогда и наступает та стадия, на которой является Учитель, чтобы направлять дальнейшую эволюцию, а чтобы к ней перейти, уже предъявляются некоторые определённые требования.

Они изложены в книгах, на которые я ссылалась. Их можно суммировать выражением, или искорее двумя выражениями — «осознание неотдельности», что я сейчас разъясню, и «строгая самодисциплина». Неотдельность с одной стороны, и строгая самодисциплина — с другой. «Неотдельность» — технический термин, означающий следующее — вы осознаёте, что фундаментально едины со всем, что живёт и дышит, и не отделяете себя ни от одного живого существа, ни от грешника, ни от святого, ни от высшего, ни от низшего представителя рода человеческого — даже от низших форм живых существ и от вещей, называемых неживыми, которые вы признаёте едиными в сущности, и едиными с вашим самым сокровенным Я. Как же можно это продемонстрировать? Этого добиваются целенаправленным усилием и тренировкой в отождествлении себя со страданиями, чувствами и чаяниями людей. Вам сказано: «Пусть твоя душа обращает своё ухо к каждому крику боли, как лотос раскрывает своё сердце, чтобы испить утреннего солнца. Не позволяй палящему солнцу высушить и единой слезы боли, предже чем сам ты не вытрешь её с глаза страдающего.»

Но это ещё не всё. «Дай каждой человеческой горючей слезе человека упасть на твоё сердце и оставаться в нём, и не вытирай её, пока боль, породившая её, не устранена.» [2] Это первое. Иди к страдающему и облегчи его боль, но пусть она сжимает твоё сердце и остаётся там постоянным страданием, пока причина её не будет устранена. Это первая сталия неотдельности. Отождествитесь с печалями и радостями мира; пусть печаль каждого станет вашей печалью, боль каждого станет вашей болью, радость каждого — вашей радостью. Ваше сердце должно откликаться на всякий трепет в других сердцах, как струна откликается на ноту, на которую она настроена. Вы должны чувствовать боль, чувствовать страдание; вы должны чувствовать грех и стыд как свои собстенные, делая их частью своего сознания, храня их и не пытаясь от них убежать. Вы должны упражняться в чувствительности, которая ответит на каждое страдание человечества, и отвечать на него делом, а не только в чуствах — ведь «бездействие в деле милосердия становится действием в смертном грехе».

2

«Голос Безмолвия». Другие цитаты из той же книги.

Но вы должны не только осознать боль мира и сделать её своей, вы должны быть столь же тверды по отношению к себе, сколь вы нежны по отношению к окружающим. Если беда мира — ваша беда, то вы не должны тратить время на свои собственные неприятности. У вас просто не хватит сил жаловаться на них, если вы отождествились с бедами человечества. И потому сказано, что в своих собственных болях и печалях вы должны быть тверды, как косточка манго, и мягки, как его мякоть к болям и печалям других людей.

Братство

Таким образом, жизнь за жизнью вы будете обучаться всё более и более отождествляться со всем, разрушая всё, что отделяет человека от человека. Вот почему братство — единственное наше условие, ведь признание его — первый шаг к осознанию неотдельности, необходимой для продвижения ученика. И обучение ученика — это именно тренировка, делающая его чувствительным к печалям всех, чтобы, чувствуя их, он был готов помочь, а также научающая его самоотождествлению с целым, чтобы в конце концов он смог стать одним из Спасителей мира. Поскольку это обучение происходит жизнь за жизнью, в этом человеческом существе развивается всё возрастающее сочувствие, всё углубляющееся сострадание, милосердие, которое ничто не в силах запятнать, и непоколебимая терпимость. Никакая рана не вызовет у вас обиды, и печаль ваша будет лишь за того, кто её причиняет, а не из-за полученного ударом. Никакой гнев не возникнет у вас против поступающего неправильно в силу понимания, почему он так сделал — будет печаль за него, но у вас не будет времени, чтобы тратить его на гнев. Этим вы не будете мириться с неправдой или говорить, что неверное — верно, вы не будете притворяться и принимать зло за добро, ведь это было бы величайшей жестокостью и сделало бы прогресс человечества невозможным. Но признавая зло, не следует гневаться на совершающего его, поскольку он един с вашей собственной душой и вы не признаёте разделения между ним и собой.

Что же это даст? По мере этого роста будут расти и память, и знания; развивающаяся в ученике жизнь духа всё больше будет проявляться в делах людей, и со временем он станет заметным работником для людей и их помощником, трудящимся для них и рассеиващим их невежество, показывая ту реальность, что лежит за всеми иллюзиями мира. А по отношению к себе он должен быть твёрд, поскольку ему придётся встать между человеком и злом, между его более слабыми братьями и тёмными силами, которые иначе могли бы сокрушить их.

Ученика здесь можно сравнить со звездой, дающей свет всем, но не берущей ни у кого; он подобен снегу, защищающему семена от морозного ветра, чтобы они смогли прорасти, когда придёт время. Вот та тренировка, которой требуют Божественные Учителя от желающих стать их учениками. Не достижение и совершенство требуются сначала, а усилия; не демонстрация идеала, но стремление к нему несмотря ни на какие неудачи и ошибки. И я спрашиваю вас, разве те, кто признают это за идеал и знают это требование, предъявляемое к нам Учителями, могут действовать во вред обществу или быть кем-либо кроме слуг человеческих, находящихся в распоряжении тех, чей закон мы стремимся исполнять?

И тогда, как я говорила, жизнь за жизнью эти качества развиваются, пока наконец не наступит время, когда слабости человеческой природы будут постепенно преодолены и отпадут, и останется лишь непоколебимое сострадание, чистота, которую ничто не сможет запятнать, знание, проницательное в своём взгляде и дающая о себе знать духовность. Когда ученика отмечают все эти качества, он приближается к порогу освобождения. К концу пути, когда обучение завершено, перед учеником открывается возможность стать Совершенным Человеком. Тогда земля на время отходит на второй план, и он — освобождённая душа, душа, покорившиая человеческие ограничения — стоит на пороге нирваны, того совершенного сознания и блаженства, которое за пределами всякой человеческой мысли, вне возможностей нашего ограниченного сознания. Сказано, что тогда наступает безмолвие — безмолвие в Природе, один из детей которой поднялся над её пределами, безмолвие, которое ничто и на мгновение не может нарушить. И вдруг оно нарушается голосом; это голос, что объединяет в один могучий крик все страдания мира, оставленного позади. Это крик из мира, лежащего во тьме, в страдании, в духовном голоде и нравственной деградации. Это крик страдания рода человеческого, взывающий к освобождённой душе, превзошедшей своих братьев и ставшей свободной, в то время как они остались в цепях.

Чувство единства

Куда же он двинется дальше? Жизнь за жизнью учился он отождествляться с людьми, жизнь за жизнью учился он отвечать на каждый крик боли. Может ли он идти вперёд, освобождённый, оставив других в цепях? Может ли он вступить в блаженство и оставить мир в страдании? Тот, кого мы называем махатмой — это освобождённая душа, имеющая право отправиться дальше, но вернувшаяся ради Любви. Он несёт своё знание, чтобы помочь преодолеть невежество, несёт свою чистоту, чтобы очистить скверны, несёт свой свет, чтобы рассеять тьму и взваливает на себя груз плоти до тех пор, пока род человеческий не станет вместе с ним свободным — тогда он продолжит путь не один, но как отец могучего семейства, ведя с собой человечество, чтобы разделить с ним общую цель и общее блаженство в нирване.

Вот таков махатма. Жизни и жизни усилий увенчались высшим отречением, совершенство, достигнутое борьбой и трудами, было принесено назад — в помощь остальным, пока они не встанут рядом с ним. Всякой душе, что выбивается из сил, он готов помочь. Его сердце откликается на крик каждого брата, ищущего водительства; так махатмы ожидают нас, пока мы захотим, чтобы нас учили, и дадим им возможность принять нирвану, от которой они отреклись.

Возвышенный идеал