Удача любит смелых

— Да, — ответил дед. — Он нужен. Потом сам поймешь.

— Хорошо, — согласился авторитет, подхватил лежащее рядом полотенце, вытер блестящие от жира губы, затем руки и встал. — Пойдем.

Левон повел нас не в гостиную, где парни охраняли наши деньги, а в небольшую комнату с ковром, стенкой, парой кресел и маленьким журнальным столиком. Достал из бара бутылку «хванчкары», пару бокалов, придирчивым взглядом посмотрел на них и крикнул:

— Ерануш!

Через минуту в дверном проеме возникла знакомая женщина.

— Слушаю вас, парон, — поклонилась она.

— Бокалы сполосни и принеси сюда, и фруктовую нарезку тоже.

— Хорошо.

Женщина неслышно удалилась.

Через пару минут она вернулась, поставила блестящие бокалы, большую тарелку с кружочками апельсинов и дольками яблок и ушла, аккуратно закрыв за собою дверь.

— Так, что ты хотел мне сказать, дорогой? — поинтересовался Тенгиз.

Левон Суренович не торопясь наполнил бокалы вином и вручил один из них вору. Я с интересом наблюдал за ними.

— Давай, за нашу дружбу.

Зазвенев, встретились фужеры. Патриарх и авторитет пригубили вино.

— Говори, что у тебя там.

— Прежде всего, хочу передать тебе обещанные деньги, — Левон повернулся ко мне, — Миша двадцать тысяч.

Я достал из карманов пачки сторублевок и протянул вору.

— Положи на стол, — холодно кинул Тенгиз.

«У меня из рук брать не хочет, не по понятиям», — мысленно улыбнулся я.

Пачки сторублевок легли на коричневую столешницу.

— Я выполнил своё обещание Тенгиз, деньги отдал? — требовательно спросил патриарх.

— Да, — вор нахмурился. Похоже, почувствовал: разговор примет неприятный для него оборот.

— Мальчишки заметили недалеко от дома подозрительных людей, приехавших на двух машинах, девять человек. У одного из них за поясом увидели рукоять пистолета. Караулили кого-то в укромном месте.

Левон сделал паузу, наблюдая за реакцией Абхазца. И она не заставила себя долго ждать.

— Проклятые барыги! Я этих двух уродов наизнанку выверну, — прорычал Тенгиз. — Завалю ублюдков!

Молчание Левона было красноречивее любых слов.

— Подожди. Ты хочешь сказать, это была моя братва? Думаешь, это я навел пацанов на своего старого друга? — вскинулся Тенгиз. Лицо кавказца начало наливаться кровью.

— Я этого не говорил, — спокойно ответил патриарх. — Дослушай до конца, перед тем как делать выводы.

— Говоры, - прорычал Абхазец. От волнения у него появился акцент.

— Мои парни поехали выяснить, в чём дело. Завязалась перестрелка. Гостей положили. Троих взяли живыми. Они уже сидят в подвале, здесь недалеко. Я хочу, чтобы ты сам их послушал.

— Поехалы, — Тенгиз резко поставил бокал на стол, и развернулся к двери. — Сейчас Абрека и Лысого с собой возьму. Они быстро этим шакалам языки развяжут.

— Подожди, Тенгиз, не надо брать своих людей, — патриарх остановил рванувшего к выходу друга. — Мы их уже разговорили.

— Кито? — резко развернулся к нему Абхазец. — Говоры.

— Лысый. — тихо ответил я. — Он дал наводку. Попросил себе десять процентов и равную долю.

— Нэ вэрю! — прошипел кавказец, прожигая меня взглядом. — Ты врешь! Он со мной столько лет рядом. Я Лысому как себе доверяю.

— Он в карты сто тысяч проиграл, — продолжил я. — Долг отдавать надо, тебе говорить боялся. Узнал, что здесь деловые будут свои вопросы решать и тебе отмаксают двадцатку как арбитру, сразу всё понял. Подтянул братву. Когда бы ты уехал, они сразу же на дом напали.

— Бугор им сказал, если кто-то шум подымет, валить, — добавил Левон Суренович. — А у меня в доме женщины и дети. По-любому, кричали бы. Последствия сам, понимаешь.

На Тенгиза было страшно смотреть: красный как мак, в глазах сверкает бешенство, верхняя губа дергается, обнажая белоснежные зубы, руки трясутся от бешенства.

— Если это правда, я его своими руками удавлу, — прохрипел он. — Поехалы, хочу, сам всё услышать.

— Поехали, — согласился Левон. — Можешь даже взять с собой Абрека и Лысого. Только в чем дело, им не говори. Пусть постоят возле дома, подождут. А потом, пригласим в подвал Лысого, и там с ним поговорим. Подходит такой план?

— Подходыт, — кивнул авторитет. Он подхватил наполовину полный бокал и залпом выпил вино. Крякнул, поставил пустой фужер на стол и заметил:

— Мне сказалы, что Лысый на катране бабло продул. Но сумму не назвалы. Думал, он давно рассчытался. Даже не интэресовался этим. Думал, всё нормально. А вот как оно получается…. Скрысятничать решил сука. На моих друзей мокрушников навёл….

В машины мы погрузились одновременно. Левон Суренович с Гурамом уселся в «ниву». Олег и Ашот остались караулить деньги, а я с Денисом и Вовой прыгнул в шестерку,

Авторитет со своими спутниками залез в «мерседес». Через пять минут мы подъехали к знакомому дому. Гурам быстро выскочил из машины, открыл калитку и через десяток секунд распахнул ворота. Машины быстро заехали во двор и остановились. Тенгиз вылез из «иномарки», что-то тихо сказал Абреку и Лысому и пошёл к нам.

Гурам уверенно шел впереди, показывая дорогу. За ним — Левон и Тенгиз. Замыкали шествие, я и Денис. Вова остался в машине приглядывать за парочкой в «мерседесе».

Когда авторитет спустился в подвал, бандиты задергались, рассмотрев в тусклом свете лампы, кто пожаловал в гости. У седого даже лицо как-то обмякло, а в глазах заметался животный ужас.

Абхаз окинул взглядом помещение, фигуры связанных отморозков, Зяму. Остановил взор на открытом чемоданчике со скальпелями.

Шагнул вперед, нагнулся, вытащил из петлей блестящее тонкое лезвие с волнистой зазубренной кромкой, подкинул его на ладони и кровожадно ухмыльнулся.

— С кого начнём?

— Батоно Тенгиз, подожди, пожалуйста, они сами всё расскажут, — торопливо попросил я.

— Действительно, Тенгиз, давай попробуем обойтись без этого, — поддержал меня старик.

— Хорошо, если будут говорить и ответят на все вопросы, я не буду их рэзать, — пообещал Абхазец.

— Давайте, вот с этого, — я кивнул на трясущегося здоровяка. — Это простая шестерка, но прояснить кое-что может.

— Кто пахан? — спросил вор.

— З-Зяма, — заикающийся культурист кивнул на дернувшего веревки седого.