Удача не бывает случайной

— Остановиться на улице, на мосту, посмотреть по сторонам, чтобы сердце наполнялось нежностью.

— Тогда пошли. Ты так интересно рассказываешь, что хочется увидеть и почувствовать.

Николя сидел рядом и с интересом слушал нас. Поняв, что ему пора, он поднялся:

— Ну, все дети мои, мне пора и не по пути с вами. Желаю вам приятно провести вечер. Жан, покажи даме Париж, но так, чтобы она не умерла. Мы перед ней в долгу.

— Все сделаю, — ответил я, и когда он направился к выходу, напомнил. — Не забудь заплатить.

Он кивнул головой.

— Ты когда уезжаешь? — спросил я Сару.

— Завтра.

— Тогда весь вечер наш. Я без машины, знаешь, люблю смотреть город не из окна автомобиля. Ты готова к пешей прогулке, она будет не проста?

— Готова.

Мы вышли из кафе и спустились вниз с Монмартра. Мы спустились из 18 округа к острову Сите. По пути я рассказал Саре, что Монмартр переводится как «Гора мучеников», в честь Дионисия епископа Парижа. По Новому мосту мы перешли на остров, посидели в сквере Вер-Галан, наслаждаясь видом Сены. Побродили по узким улочкам и конечно постояли на кругу перед Собором Парижской Богоматери — сердце Франции. Затем перешли по мосту на остров Сен-Луи, где все выполнено в стиле старого-старого Парижа, здесь узкие улочки, очень свежий воздух и удивительной красоты постройки. Зашли в шоколадные магазинчики, где она накупила сладостей, а в лавке с украшениями она приобрела сувениры для себя и своих друзей. Я считал себя парижанином, и не мог не угостить женщину, чуть удивив ее. Все это время я рассказывал ей о городе и местах, где мы проходили.

— А теперь, после небольшого похода по магазинам, приглашаю тебя в ресторан, — предложил я голосом, не терпящим возражения.

— Ты думаешь, я откажусь? Ну, уж нет. Даже если это обычный ресторан.

— О нет, это не обычный ресторан, которых множество в столице, так что она забита ими.

Мы прошли мимо лавки с оливками, и подошли к старинной двери дома номер 39, где была надпись «Nos Ancetres Les Gaulois», что в буквальном переводе означало «Наши предки галлы». Это несколько необычный ресторан. В нем можно хорошо поесть, выпить, и все это в атмосфере шумной таверны.

— Об этом ресторане малоизвестно туристам, — пояснил я Саре. — Туристы приходят сюда случайно или как ты, пришла со мной, знатоком таких мест. Это одно из лучших мест в городе, хотя бы по обстановке.

И я говорил правду. Официант, который меня узнал, усадил нас за длинный деревянный стол, какие раньше стояли в пиратских тавернах в портовых городах.

— Тебя здесь знают, — заметила Сара.

— Да, бываю иногда, а иначе места не нашлось бы. Надо заранее заказывать.

И только после обеда мы позволили себе на десерт зайти в знаменитое кафе «Бертильон» (Berthillon), которое славится своим замечательным мороженым.

Мы прошли по набережной острова, с ее неподражаемым колоритом, коим не наделена ни одна другая набережная Парижа. Сделали небольшой круг под кронами старых деревьев, спуститесь к самой воде, посидели на лавочке, любуясь видом вечернего Парижа…

— Ну, что, — подвел я итог, — Пора покидать этот маленький аккуратный остров, с его красивыми домами, улочки, которые производят впечатление сказочности, игрушечности. Пошли еще что покажу.

Я пощадил Сару и на такси мы доехали по набережной до Лебединого острова, где находится Статуя Свободы.

— Обрати внимание, — рассказывал я ей, — лицо ее обращено на запад — к своей «старшей сестре», а на табличке в ее руке выбиты две знаменательные даты — даты американской и французской революций. Вообще она родом из Франции, а ее создателем был ни кто иной, как сам господин Эйфель. Статую Свободы в 1885 году Франция преподнесла Соединенным Штатам в качестве подарка по случаю столетней годовщины подписания Декларации Независимости США. Правда, французы почему-то опоздали с подарком на несколько лет. Как известно, США стали независимым государством в 1876 году.

— Тебе бы гидом работать. Я вот и не знала этого. Не думаешь сменить профессию?

— Даже если и захотел бы, не получится, прикипел. В бизнесе есть свои прелести, а для души у меня есть еще и салон, так, что приходится много читать, чтобы знать город, в котором живешь, в свободное время от работы.

— А оно у тебя есть, свободное время?

— Бывает, как, например, сейчас.

Сара оказалась приятной собеседницей и была очень общительна. Уже когда стемнело, по ее просьбе, мы зашли в один из крупных магазинов, где она хотела что-то купить. Мне было не в тягость сопровождать ее.

Сара купила все что хотела, мы еще побродили по вечернему Парижу, воздух которого был наполнен благоуханием романтизма и любви.

— И что теперь? — спросила она, когда мы оба решили прекратить хождение по городу. — Я не знаю, как тебя благодарить, какова цена твоей услуги?

— Я денег не беру. Надо жить и духовной пищей, — ответил я, глядя ей в глаза.

— Это я как раз поняла. Кроме духовной пищи есть и иные. Поехали?

Я понял, что она имеет в виду. Все привело к тому, что Сара ночевала у меня.

3

Утро было солнечным и приятным, похожим на то, о котором я говорил Саре вчера. Единственное отличие было в том, что мы не пошли в кафе пить кофе, и есть круассаны. Кофе мы пили на кухне. Скованности от проведенной вместе ночи не было, взрослые люди, но вот времени провожать ее, у меня не было тоже.

— У меня самолет после обеда, еще надо заехать в отель забрать вещи, — сообщила мне Сара. — Не надо меня провожать, не будем портить воспоминания о вчерашнем дне, — предложила она, словно прочитав мои мысли. — Встретились — разошлись. Смысла встречаться еще раз, нет.

— Почему? — спросил я из вежливости, хотя сам считал так же.

— К чему нам эти ненужные воспоминания? Мы же не будем продолжать отношения. Ты не склонен к семейной жизни. Ты эгоист.

— Даже так?

— В хорошем смысле. Эгоист по природе. Ты любишь жить один. Ты не спрашивал ничего обо мне и это замечательно, тебе это не надо, а мне тем более.

— Ты что секретный агент, что не можешь о себе рассказать?

— Кто знает. Чтобы я ни сказала, все может оказаться ложью.

— Часто приходится лгать?

— Не больше чем другим. Если захочется увидеть тебя, где искать знаю — на Монмартре.

— Я бываю там, но не скажу, что часто, — выдал я ей долю правды, если правда бывает в долях.

Мы допили кофе, я вызвал такси, и Сара уехала, оставив после себя легкий аромат духов. Мне стало легче, теперь я был свободен, и пора было направляться к тайнику. Позвонив Элен — директору моего салона, я известил, что задержусь, вздохнув с облегчением, что вновь остался один.