Удача Том 2

— Самочка. Зачем тебе этот слабак? Брось его. Возьми меня себе в мужья. Я сильнее его в сотню раз, — продолжая нарезать круги вокруг сферы жизни, говорил Мотылёк и генка слышал каждое слово. — Понимаю, достойной самочке не по статусу владеть только одним самцом. Возьми меня себе в мужья, и слово даю, подыщу тебе как положено ещё четверых достойных самцов, по силе не уступающих мне. И тогда, наши потомки завладеют этим миром.

Вика слушала странные речи и не знала что на такую ересь ответить. Да как он вообще может в таком виде щеголять перед ней. Да как он смеет её самкой обзывать. Вот животное! Вика с каждым его словам гневалась всё сильнее, но старалась не давать волю чувствам. Стоит ей разойтись и она потеряет контроль над сферой жизни и она сломается. Этого нельзя допустить иначе погибнет Генка, а она окажется в лапах психа. Подобная перспектива её не радовала, а потому, Вика просто закрыла глаза, чтобы не видеть странное существо и приняла решение игнорировать его. Ни слова не скажет в ответ.

Мотылёк продолжал медленно ходить кругами, пытаться пробить барьер и говорил без умолку, разглядывая Вику с неприкрытым желанием. Генка даже через помутнённый взор, видел влечение мотылька к своей жене и жажда убийства просыпалась в нём с новой силой. Это тупое насекомое нужно было уничтожить во что бы то ни стало. Но как ему это сделать, если он всё ещё валяется как овощ в ожидании полного исцеления.

— Генка держись, мы скоро придём на подмогу! Анчутки почти прорвались под панцирь мурайских сотников, — раздался голос Никиты внутри и тут генку осенило. Пусть он овощ, но даже в таком состоянии он ещё способен сопротивляться и защищать честь своей жены. Ведь у него есть внутренний мир. Огромный внутренний мир, связанный с мирами товарищей.

— Ник! Никита! Помоги! Помоги своей силой! Помоги через грунт провести моё кровавое пламя прямо под ноги этому гаду! — кричал в душе на весь внутренний мир Генка и друг не отказал в помощи, помог. Сам пропустил несколько ударов от солдатского мурайя, появившегося прямо перед ним из отъевшейся личинки, но помог. Вывел Генкино пламя за пределы сферы жизни прямо под ноги мотылька и оно вырвалось из под земли.

Языки кровавого пламени, пропитанные духовным огнём в один миг опалили израненные крылья главаря мурайев, лишая его возможности взлететь, вытягивая эфир из его тела, сжигая дух. Он вспыхнул в один миг, загорелся как свеча. Заметался, пытаясь сбить губительное пламя сильными импульсами от которых дрогнул купол сферы жизни, но ничего не помогало. Огонь разгорался всё сильнее, и когда добрался к антеннам на голове, мотылёк испустил самый мощный, самый сильный энергетический импульс и ещё живые мурайи словно сошли с ума. Обезумили, начали набрасываться на людей с утроенной силой, отнимая всё больше и больше жизней.

Но Генка не видел этого, сквозь пелену бессилия, затуманившую его взор он видел глаза обгорелой головешки в которую превратился главный мурай, лишившийся сил и способности управлять подчинёнными. Генка смотрел на него и проваливался в беспокойное забытье. Он не видел, как вернулись змей с ловцом душ и спеленали всё ещё живую обгоревшую головешку. Не видел как пленника уносил змей, а могучий демон лихо разбирался с оставшимися пришельцами.

Оставшись без управления мурайи начали действовать не согласованно, допускали ошибки и становились лёгкой добычей для двух древних демонов в миг переломивших ситуацию. Не прошло и часа, как люди одержали победу, заплатив за неё множеством жизней и выиграв время для человечества.

Теперь у планеты был впереди целый год спокойствия. Год за который изучат пришлых, подготовятся к встрече армии захватчиков с учетом полученного здесь опыта.

Но Генка пока этого не знал, прибывая в медикаментозной коме под присмотром Олеся в лучшей палате военного госпиталя. Слишком сильного противника он встретил, слишком сильные повреждения получил при падении с высоты, и теперь, спал непробудным сном до полного выздоровления.

Глава 13

— Доброе утро, просыпайся, — услышал генка голос Олеся, вырвавший его из непроглядной, спокойной темноты. Почувствовал специфические больничные ароматы и медленно открыл глаза.

— Очухался? — спросил у него странный, полупрозрачный мужчина в исторической военной форме, приятной наружности. — Хватит валяться, пора жизнь жить.

— Ты кто? — разглядывая светлого призрака, прошептал Генка.

— Тю на тебя, засранец мелкий. Собственного наставника не узнал? Неуж то с памятью проблемы? Головой сильно ударился? Это же я — воевода, — заявил ему призрак в ответ.

— Не ври мужик. Воевода — злой дух, он весь тьмой пышет, а от тебя светлое сияние исходит, — возразил ему Генка, пытаясь подняться на кровати.

— Генка не спеши. Ты слишком долго в коме провалялся, мышцы ослабли, — засуетился вокруг него Олесь, помогая сесть.

— Так когда я был злым духом, то так и выглядел. А теперь я вовсе не злой. Сделал то из-за чего душа моя терзалась и прощение получил, просветлённым стал, — тем временем объяснял свою чудесную метаморфозу воевода. — При жизни не смог я со своей дружиной отпор мурайям дать. Из-за этого много бед и зла натворил, ребят своих погубил. Но благодаря тебе, ученик мой, смог сделать после смерти то, что не получилось при жизни и очистил свою душу. Собственными руками разорвал не одного мурайского солдатика и всех до единого твоим анчуткам скормил. Видел бы ты как они вымахали на инопланетном деликатесе.

— Понятно, — поняв, что светлый призрак действительно воевода, а не самозванец, буркнул в ответ Генка и взглянул на друга. — Олесь, долго я тут валяюсь.

— Уже два месяца, — ответил парамедик. — Но это того стоило. Наши новые методики лечения отлично сработали и теперь все твои переломы срослись, словно их и не было. Даже пострадавшие внутренние органы полностью восстановились. Так что, сегодня понаблюдаем за тобой и на выписку. Домой под присмотр Вики отправишься, на реабилитацию.

— А ребята как? Все живы? — спросил Генка, поглядывая на медсестру, закатывающую в палату тележку с сытным завтраком.

— Ещё как живы. Правда сейчас в части нет ни одного, — подмигнул другу Олесь. — Нам же восемнадцать исполнилось. Вот родители и потребовали парней женить. Причём всех и сразу. Объяснили это тем, что работа у нас опасная, а следовательно мы должны им внуков подарить пока живы. Странно, но сам император подписал указ о разрешении вступить в законный брак. И сейчас, парни наслаждаются медовым месяцем с молодыми женушками.

— А ты почему здесь? Не женился?

— Обижаешь. Конечно женился, но моя жена тоже медициной занимается и мы решили провести счастливые денёчки здесь, в части. От медового месяца отвлекаемся только на присмотр за тобой, — расплываясь в счастливой улыбке, ответил Олесь.

— Прости, — потупив взор молвил Генка.

— Нечего прощать. Моя милая не обижается. Сама подстать мне, фанатка медицины. Даже не знаю каких богов благодарить за то, что именно такую девчонку мне в жены послали, — делился Олесь. — А сейчас, когда ты выздоровел я вообще буду наслаждаться семейной жизнью не отвлекаясь, как и все остальные ребята. Так что, давай, дружище, жуй. Чтоб завтра на своих двоих отсюда к Вике ушел.

— Наконец-то, — раздался голос Максима даниловича, едва он переступил порог больничной палаты. — Хвала высшим силам. Я уже начал беспокоиться, думал парамедики врут. Но не наврали, вот он ты, живой и здоровый.

— Да ладно вам, наставник, — улыбнулся Генка, наяривая завтрак. — Я же по вашему лицу вижу, что вас вовсе не предполагаемое враньё Олеся беспокоит. Выкладывайте уже, что опять стряслось?

— Императорский указ, свалился нам на головы, — вздохнул Максим, усаживаясь на край Генкиной кровати. — Вы же знаете, капсула с мурайским устройством перемещения хоть и выглядит неактивированной, но на самом деле поглощает эфир нашей планеты для самоактивации. Через год она накопит достаточно сил и сюда хлынет армия захватчиков. Только подумайте. Иы едва умудрились справиться с одним разведотрядом. Сколько народа полегло в том бою. А ведь можно предположить, что такой отряд не самое сильное подразделение их армии. Сильные явятся вслед за ними.