Удачная копия

Пройдя половину коридора, Света поняла, что клуб уже закрыт. Возможно, остались кто-то из работников, чтобы убраться, да и охрана скорее всего сейчас наблюдала за тем, как она, словно нашкодивший котенок, крадется по коридору. Однако ее радовало то, что она дошла до гримерки без свидетелей.

Быстро скинув с себя халат, Света переоделась в свою одежду, попутно доставая телефон из сумочки и смотря на время. Дисплей телефона показывал шесть часов утра. Когда джинсы, свитер, куртка и сапоги были уже на ней, девушка сделала на голове конский хвост и, подхватив сумочку, запихивая в нее рваные колготки, быстро вышла из гримерной, двигаясь в сторону черной двери с табличкой «только для персонала».

Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула мартовский холодный воздух и быстрым шагом направилась прочь от клуба, а в голове так и крутились картинки сегодняшней ночи, заставляя ее щеки краснеть и гореть от стыда.

Глава 5

Громкий стук в дверь разбудил Артема. Открыв глаза, он в голос застонал от головной боли. В последний месяц она его сопровождала ежедневно. Вчера, как и в другой до этого дней, он нажрался до беспамятства. Но хуже не это, а то, что вчера к нему опять приходила Оксана. Он часто видел ее во снах. Жена просила его не бросать их месячную дочь, и как бы Артем не пытался, он не мог исполнить ее просьбу. Он правда пытался. Несколько раз за этот месяц он приходил домой, где сейчас с няней жила его дочка, но услышав детский плач или представив, что в одной из комнат находится маленькая копия его жены, у него внутри все взрывалось. Единственное желание, которое он испытывал – бежать из этого места как можно быстрее.

Сейчас в его жизни было два места, в которых он обитал. Первое – могила жены, у которой он проводил очень много времени. Второе – клуб друга, в котором он сейчас жил.

Стук в дверь повторился снова, и Артем, нехотя встав с кровати, побрел к двери. И с каждым его шагом в голове вспыхивали картинки странного сна, который он ощущал, как реальность. Он отчетливо помнил свою покойную жену, как она пришла к нему. Но вот одежда у нее была очень странная: Оксана выглядела как шлюха. Любимая никогда так не одевалась, и он был рад, что это просто сон. Его фантазия, которая живет с ним постоянно. На его ладонях еще оставалась память прикосновений к ее телу, и, кажется, он до сих пор пальцами ощущает ее тепло и запах, он словно пропитал эту комнату.

Подходя к двери, Артем встряхнул головой, отгоняя непрошенные фантазии, и уставился на дверной замок, отчетливо помня, что он вчера его запирал, а сейчас тот открыл. Все же, положив свою ладонь на ручку двери, он открыл ту и, не смотря, кто к нему пришел, пошел обратно в сторону кровати.

– М-да, раньше мне открывали голые девушки, а сейчас мужики. Что-то неправильное в моей жизни творится, – проговорил Марат, входя в комнату и закрывая за собой дверь.

Артем рухнул на диван, снова прикрывая глаза и думая только о обезболивающей таблетке, которая бы скрасила его существование. Еще бы не помешал прохладный душ, но первым делом обезболивающая таблетка.

– Марат, не нуди, и так хреново, – прохрипел Артем, прикрываясь простыней и пальцами сжимая виски.

– Еще бы тебе не было хреново, ты уже как месяц не просыхаешь. Может, уже пора заканчивать скорбь? Ты не забыл, что тебя дома ждет дочь, которой нужен живой и здоровый отец?

– Ты меня пришел сюда жизни учить? – превозмогая силы, Артем все-таки открыл глаза и, приподнимаясь на локтях, посмотрел на друга.

– Да нет, просто решил проверить, жив ли ты еще.

– Лучше бы сдох.

Марат ближе подошел к кровати, наклоняясь, а когда он выпрямился, Артем заметил в его руках красный кружевной лифчик, и в мозгу опять возник образ Оксаны, а обоняние обрисовало ее аромат, и он тут же почувствовал его наяву. Только вот что-то было не то. Вроде бы была его жена, но вот аромат – чужой. Обернувшись и потянувшись к соседней подушке, Артем подхватил ее и принюхался. Он помнил, что постельное белье меняли вчера и оно не могло пропахнуть женщиной, потому что он был один… или нет.

– Марат, а я вчера заказывал девочку? – прохрипел Артем, носом зарываясь в подушку. Его Оксана пахла по-другому. Она была сладкая, как клубника с нотками мяты, а этот запах явно чужой. Холодный, даже ледяной аромат моря и лаванды так явно влетел в его легкие, что он закашлялся, отстраняя подушку от себя.

– Нет. Мне бы доложили, – сказал друг, бросая на кровать лифчик. – Но, видимо, кто-то без ведома пришел к тебе.

– Оксана, – перебил его Артем, смотря на друга немного испуганным и взволнованным взглядом.

– Что? – не понял Марат.

– Это была она. Она приходила ко мне вчера, это ее лифчик.

Друг смотрел ошарашенным взглядом. Слова Артема звучали дико.

– Кажется, кто-то словил белку, – пробурчал себе под нос друг.

– Нет, я точно помню, это была она, – настоял на своем Багиров. – В коридоре же есть камеры?

– Да, но вчера они не работали.

– В смысле?

– В прямом. Часов в семь вечера вся система видеонаблюдения накрылась медным тазом. Починили только к утру. Так что записей нет. Кстати, тебя искал твой брат.

– Сергей? – бровь Артема от удивления приподнялась.

Кто-кто, а этот человек будет искать его в последнюю очередь. И что понадобилась Сергею спустя столько лет? Артем знал, что он приходит на могилу его жены и приносит белые розы. Знал, злился, ревновал, но ничего не делал. За последний месяц Артем забросил все: работу, дом, дела, которые не терпели отлагательств. Ему было плевать на все и даже на свою жизнь. У него горе, в котором он сейчас тонул и не мог найти выхода.

«А может, и не нужен этот выход?» – пронеслось у него в голове.

– А у тебя еще есть братья кроме него?

– Нет. Что ему нужно?

– А вот этого я не знаю. Звонил мне, спросил, не сдох ли ты еще от синьки. Я сказал, вроде как живой. И он попросил передать тебе, как ты будешь хоть немного трезвый, позвони ему, он хочет поговорить о твоей дочери, – от последних слов Артем поморщился. Он понятия и не имел, что брату нужно от его дочери, и почему-то внутри мгновенно взорвалась какая-то злость. Он никому не отдаст дочку. Она только его и Оксаны. И пусть он сейчас не мог видеть этого ребенка и обвинял его в смерти жены, но ведь это когда-нибудь пройдет.

Прошел уже месяц, а Артем так и не дал крохе имя. Да куда уж там, он видел ее только один-единственный раз и то в родовом блоке, когда малышка появилась на свет, а потом все – он не мог на нее смотреть. Девочка была маленькой копией своей мамочки, и как Артем будет с этим жить и смотреть на лицо ребенка, каждый раз вспоминая любимую, он не знал.

Он прекрасно понимал, что ему нужно завязывать с бухлом и возвращаться к жизни, но только алкоголь притуплял его мысли, и под его воздействием он не думал о покойной жене.