Удар молнии

— Шёл бы ты к ним, — посоветовал один из них.

Я лишь помотал головой, продолжив уточнять детали операции. Ребята снова переглянулись, на этот раз недоумённо.

А когда совещание закончилось, Аммаир, один из самых опытных воинов, тихонько спросил:

— Она всё ещё сторонится тебя? Не простила?

— Простила, — вздохнул я.

— Тогда почему ты всё ещё здесь, а не с ними?

— Она не позвала, — снова вздохнул я.

— И сколько ты будешь ждать, пока позовёт? Ты воин, завоюй её! Настаивай на своём…

— Нет, — перебил я Аммаира, — больше не буду принуждать… Только когда позовёт…

— Вот и что ты мучаешь и её, и себя?! А как в рейд отправишься в таком состоянии?

— В каком ещё состоянии? — спросил недовольно друга.

— В этом самом, заторможенном. Или, думаешь, никто не видит, как ты мучаешься?! Каким взглядом смотришь в сторону дома?! Как замираешь, слыша голос жены?!

— Разве это плохо? — нахмурился, глядя на приятеля.

— Это замечательно, только… Я же вижу, что тебе плохо от этой ситуации, и…

— Аммаир, не надо, — тихо попросил я.

* * *

Светлана

После нашей неожиданной близости Таир просто светился довольством, вгоняя меня в краску. Вот достался же мне муж нетерпеливый, страстный, донельзя нахальный! А я то думала, что никто в этом не сможет переплюнуть Риани. Ан нет, нашёлся один. Сидит вон, улыбается, аки кот, нализавшийся сметанки. Так и хочется чем-нибудь стукнуть!

А вот как теперь смотреть в глаза Риани? Ему я в близости всё ещё отказываю, не знаю только зачем, ведь люблю его, наверное, даже сильнее чем Таира. Пожалуй, надо завязывать с этим глупым договором, сама ведь млею в присутствии моего чёрного зверя.

Кстати, где это его носит?

Вчера мы с Таиром настолько увлеклись друг другом, забыли обо всём, проснулись только рано утром. Кстати, совсем не помню, как оказались в нашей комнате, в нашей постели. Как не помню, был ли рядом с нами Риани.

На завтрак Таир меня буквально отбуксировал, ехидно замечая, что его жене надо восполнить такую потерю энергии…

Но и за завтраком Риани не было, это заставило хмуриться. Может к сыну пошёл? Спросила у аффи Нириди, завтракающую с нами, не видела ли она моего инчиха.

— А он что же не сказал вам? — всплеснула руками подруга.

— Что не сказал? — насторожилась я.

— Так они ещё вчера вечером отправились к пещерам отщепенцев, собрались очередную чистку производить. Мой раскрасавец с ними увязался.

Завтрак тут же потерял привлекательность.

Как же так?! Это не правильно, мы должны были, хотя бы попрощаться. Стало так обидно… А потом я вспомнила, чем была занята вчера… и разозлилась… на себя… Не представляю, что чувствует Риани после такого… Перед Таиром растаяла, а Риани даже слово ласкового не сказала. Ох, и дура!

Таир, видя, как моё хорошее настроение испарилось, потянул меня в сад. Утренняя прохлада бодрила, но, казалось, ничто не может сейчас порадовать.

Усадив меня на скамью, Таир опустился передо мной на корточки.

— Не грусти, Риани скоро вернётся, и вы поговорите, решите всё между собой.

Прижав ладошку к лицу мужа, тяжело вздохнула.

— Он дорог мне, — прошептала тихонько.

— Я знаю, — так же тихо шепнул Таир, целуя мою ладошку.

— А вдруг с ним что-то случиться? — занервничала вдруг я.

— Ничего не случится, — сказал Таир, усаживаясь на скамью рядом и перетягивая меня к себе на колени. — Риани сильный, опытный воин. Но чтобы тебя успокоить, я сегодня же отправлюсь за ними вслед…

— Нет! — испуганно воскликнула я, крепко прижавшись к инчиху. — А вдруг и ты…

— Глупая, — улыбнулся Таир, — ну, что с нами случится?! А к пещерам я всё же отправлюсь. Лучше перестраховаться. А ты будешь ждать нас… это хороший стимул, чтобы поскорее вернуться.

Скрепя сердце мне пришлось согласиться. И уже после обеда Таир и ещё один из вернувшихся целителей золотой и чёрной тенью скользнули за пределы поселения.

— Ну, что ты рвёшь себе сердце? — успокаивала меня аффи Никиши. — Ничего с твоими красавцами не приключится. Лучше подумай, как будешь их встречать. Сюрприз какой-нибудь приготовь, да такой, чтоб у них крышу снесло напрочь…

— Помню, устроила я один такой… — встряла вторая подруга, и до вечера они обе пытались развеселить меня.

Я улыбалась и даже смеялась, но сердце сжимала тревога.

* * *

Прошло три дня.

Вестей об ушедших мужчинах всё не было. Я извелась вся, уже никакие уговоры подруг не могли успокоить. Только когда оказывалась в комнате Айрина, когда ручки малыша обнимали меня, а сам он доверчиво прижимался, я не на долго успокаивалась, всем сердцем веря, что всё обойдётся, и я не потеряю своих инчихов.

На четвёртый день мне с утра нездоровилось. Сердце трепыхалось пойманной птичкой, да и саму меня слегка потряхивало от напряжения. Даже поход к Айрину не смог вывести из этого состояния.

В обед, когда мы как обычно собрались с подругами в гостиной, у меня вдруг пошла носом кровь. Женщины подхватились, аффи Никиши убежала за целителем, а аффи Нириди пыталась помочь мне остановить кровь.

Целитель явился практически тут же. Под его руководством меня довели до комнаты, уложили в постель. А затем заставили выпить какого-то отвара, настрого запретив себя накручивать, а лучше вздремнуть, как следует. Я попыталась запротестовать, но, видимо, в отвар уже была добавлена сонная трава, отчего мои протесты звучали вместе с отчаянными зевками.

Но даже во сне я не была спокойна, всё время преследовало чувство, что я куда-то опаздываю, что кто-то во мне сильно нуждается.

Голоса внизу и какой-то грохот вырвали из объятий сна. Поднявшись с постели, поняла, что мне всё ещё не хорошо, но упрямо продолжила двигаться к двери, так как показалось, что слышу приглушённый голос Таира.

Осторожно, держась за стену, стала спускаться вниз, прислушиваясь к разговору.

— Нужно положить его удобнее, мы и так его сильно растрясли, — говорил Таир.

— Думаешь, сумеем поднять на второй этаж? — спросил муж аффи Никиши.

— Нет, пока рано, — ответил Таир. — С такими ранами не донесём. Сначала на стол в столовой положим, я залатаю самое серьёзное, а потом уж и наверх. Не хочу сразу пугать Светлану…

Таир запнулся, увидев моё бледное лицо. А я с распахнувшимися от ужаса глазами смотрела на окровавленное тело Риани. На нём буквально живого места не было, кругом рваные раны, а сам Риани прерывисто дышал. Казалось, вот-вот он последний раз вздохнёт, и нить его жизни прервётся.