Удар по мечте

За эти годы Лиза из задорной, радостной девушки превратилась в ворчливую, недовольную жизнью даму. Сергей мучался вместе с ней. Как раньше, по вечерам готовили нехитрый ужин, вместе смотрели фильм. Глубоко в душе спрятали разочарование и тоску по несбывшейся мечте.

Однажды утром Сергей заявил:

– Поехали в детский дом. Нас примут – я договорился, – он выжидающе смотрел на Лизу.

Страх всколыхнулся в душе: Лизу бросило в жар.

– Я не могу так сразу! – прошептала она. – Вдруг, мы не полюбим чужого ребенка?

– Куда мы денемся? – улыбнулся Сергей, обнял жену. – Возьмем малыша, будем заботиться – непременно полюбим. Как же иначе?

В детском доме звенели голоса, бегали быстрые ножки, в коридоре, пока шли к директору, за ними подглядывали любопытные глаза. Каждый смотрел с надеждой: вдруг, его заберут?

– Малышей нет. Можем предложить усыновить подростка, – отрезала директор, полная дама в тонких очках.

– Как – подростка? – оторопела Лиза. – Мы не готовы. Нам нужен маленький.

– Дамочка, за маленькими знаете какая очередь! Всем подавай младенцев, старших никто брать не хочет.

– Послушайте! – вступил Сергей. – Мы готовы ждать. Запишите нас на очередь.

– Соберите бумаги, пройдите подготовку в школе родителей, а там посмотрим.

Вновь коридор, блестящие надеждой глаза, тревожное перешептывание. Лиза шла, опустив лицо, боялась, посмотрит – и не сможет уйти. Вдруг, толчок.

– Извините! – сухой голос, голубые глаза, очки. На них налетел длинный подросток. Окинул оценочным взглядом и отошел.

– Лизок, почему ты отказалась от ребенка постарше? Мы могли взять его прямо сейчас. Малыша придется ждать, – с обидой упрекнул муж.

– Малыша брать не так страшно, Сережа. Он не будет знать, что мы – не родные. День за днем будем растить маленького – настоящие мама и папа. Читать ему сказки, петь колыбельные, водить в детский сад и в школу. А когда вырастет – осторожно расскажем правду. Так, чтобы не обидеть, не ранить. С подростком все сложно, особенно, когда он вырос в детдоме.

Капля за каплей Лиза внушила Сергею: лучше взять маленького. Собрали бумаги, выучились в родительской школе, приготовились ждать. Потихоньку ушло чувство тревоги, покинул страх одиночества. Лиза знала: где-то на свете живет малыш, предназначенный им судьбой. Вот бы забрать его поскорее!

–-

– Мама, ты чего так долго?

Как только Лиза вернулась в дом – из своей комнаты выглянул Рома. Посмотрел с укором – будто ее неделю дома не было. Едва сдержалась, чтобы не крикнуть в ответ. Рома – ребенок и не виновен в этом театре абсурда. Она найдет в себе силы и будет держаться с мальчиком помягче. Пока не разберется в происходящем.

Присела на мягкую банкетку – снять сапоги. После всех открытий и переживаний накатила усталость. Хотелось украдкой прилечь на кровать и заснуть.

Лиза долго бродила по Широкореченскому кладбищу в поисках маминой могилы. Спустя пару часов блужданий среди крестов и памятников она догадалась зайти в похоронное бюро и попросить схему могил.

Маму похоронили неподалеку от калитки с улицы Репина. Памятник – белая плита с фотографией в овале. Под фото прибита табличка с надписью «Иноземцева Вера Григорьевна», даты жизни и смерти. Пять лет назад. Лиза долго стояла возле покрытой венками могилы. Мозг отвергал факт смерти мамы. Сперва в голову бросилась мысль: сошла с ума! Может, у нее раздвоение личности? Одна Лиза счастливо жила и общалась с мамой, другая – похоронила ее пять лет назад. Сергей прав: ей нужно к психиатру. А еще сделать МРТ головы.

По дороге с кладбища Лиза заехала в мамину квартиру на улице Розы Люксембург. Вошла в давно знакомый подъезд, поднялась на второй этаж, машинально достала из сумки связку ключей. Странно: нужного ключа не оказалось. Лиза в смятении замерла, потом очнулась и резко нажала на кнопку звонка. Пронзительный звон разорвал тишину. За дверью раздался скрип, шорох замка. Лиза едва держалась на ногах. Сейчас она увидит маму!

В открытой двери показался худой старик в изношенном спортивном костюме и кожаных тапках.

– Мне ничего не надо! Уходите! – он потянул дверь на себя.

Лиза судорожно схватилась за ручку.

– Постойте! Я – не торговый представитель. В этой квартире жила моя мама, Иноземцева Вера Григорьевна.

– Не знаю такой. Дочь купила квартиру через агентство, – нехотя ответил незнакомый жилец маминой квартиры.

– А когда вы ее купили? – не отставала Лиза.

– Почти четыре года назад.

У Лизы опустились руки – дальше искать не хотелось. Что еще она обнаружит: несуществующих подруг? Выдуманную работу?

– Вам помочь? – заботливо спросил старик.

– Нет! – покачала головой Лиза. – Мне уже никто не сможет помочь.

Она разразилась слезами и бросилась вон из родного дома. Сбежала по лестнице, выскочила из подъезда, остановилась. Двор казался прежним. Облезлая карусель, разноцветные лазалки, пустая в осенний день песочница. Даже скамейки, как раньше, блестели мокрыми каплями на выцветшей голубой краске. Мир не изменился. Изменилась Лиза и ее жизнь.

Она неподвижно стояла на холоде. Ветер раздувал пышные черные волосы, морозил тонкие пальцы. Тело Лизы закоченело, мысли запутались. Было зябко и боязно. Что делать дальше? Вернуться в новый дом, забиться под уютное крылышко мужа, принять незнакомого сына? Если день ото дня внушать себе, что это – настоящая жизнь, вдруг, поверит?

А как быть с прежней жизнью? Она – ведущий дизайнер в крупной фирме. Годы труда обезьяне под хвост? А мама? Взять и забыть, что до сегодняшнего утра мама была жива?

Лиза гневно стиснула зубы и побежала к машине. В городе полно медцентров. Выберет подходящий и сделает МРТ. Вдруг, у нее рак головного мозга и она не способна мыслить здраво и помнить о прошлом?..

В сияющей новизной клинике Лиза заплатила за процедуру, сняла куртку и прошла в просторный кабинет с белоснежным томографом, похожим на инопланетный корабль.

– Металлические коронки, кардиостимулятор есть? – холодно спросил сутулый врач, уставившись в Лизину медкарту.

– Ничего из этого нет, – испуганно ответила Лиза. Она слегка страшилась грозного томографа. Что будет с ее бедным мозгом в недрах такого монстра? Вдруг, аппарат разорвет ее голову, как спелую тыкву?

У Лизы дернулся глаз. Она вспомнила про «новую» жизнь. Откуда она знает, что там с ее зубами? И про кардиостимулятор тоже. Может, пока ее сознание блуждало в «другой» жизни, врачи натолкали в ее бедное тело разных металлических вредностей?