Удар с небес
Шрифт:
Но Макс ничего уже не слушал и не слышал, - он мчался по лестнице, скорее! Чтобы не натворить чего-нибудь, о чем потом пожалеть.
26. СТАРИКОВСКИЕ ИНТРИГИ
Старик встретил Казиева с Тинкой на пороге свой хибары.
На нем был все тот же засаленый черный костюм, перекрутившийся черный галстук, но сверкающая белая рубашка, хотя и с обтрепанными манжетами.
– Прошу, - сказал он достойно и наклонил лысую голову, как бы в знак уважения к гостям.
Гости пестрели радугой южноафриканских попугаев.
На Казиеве была голубовато серая лайковая куртка и блестящий синий
Старик ввел их в комнату, которая нисколько не изменилась с тех пор, как здесь проживала Ангел.
– Присаживайтесь, - пригласил старик, - я поставлю чайник, он, знаете ли, долго греется...
Казиев мигнул Тинке и та выставила на стол корзинку, которую держала в руках.
– Ничего не нужно, Степан Семенович, - самым своим красивым и обольстительным голосом воскликнул Казиев, потому что старик уже плелся на кухню.
– у нас все с собой! Омнеа меа, мекум порто, - блеснул он знанием латыни, - все свое ношу с собой...
– А-а, - равнодушно протянул старик, - хорошо, но чай-то все равно?
– Потом! Сначала мы будем пить шампанское, да не какое нибудь, а саму "Вдовушку Клико"!
Старик усмехнулся, - вот не ожидал, что когда-нибудь в такой клетухе буду пить "Клико"... Ну, что ж, давайте.
Тинка расстаралась.
На столе появилось все, чем богаты наши ночные магазины. Старик выхлебал, за так, без слов и пожеланий, бокал шампанс - кого, кинул в пасть четыре оливки и с интересом уставился на гостей, которые ни слова не успели сказать, ни тост предложить.
– Ну, - сказал старик, изредка ловко кидая себе в рот оливку,
– за чем пожаловали?
Казиев, - даже Казиев!
– был смущен и ошарашен.
Он ожидал всего, но не такого вот достаточно грязного, нищего, препротивного старикана, в такой вот хибаре, - и с таким чувством превосходства!
И, честно говоря, не знал, как начать разговор.
Он-то думал, что крутиться станет старик и они довольно быстро прейдут к торгам... Старик, конечно, будет требовать колоссальную сумму, но вряд ли он что-нибудь понимает в кинороманах и его можно будет уболтать и на гораздо меньшее.
А тут сидит этакий фон-барон и смотрит насмешливо и с легким презрением, будто заранее зная, что они пришли торговаться, жульничать и врать.
Но начинать было надо.
– Видите ли, Степан Сергеевич (Казиев подзабыл стариково отчество..), так, кажется?..
– Как хотите, так и называйте, соглашаюсь на любое имя, - усмехнулся старик как добрый волк, который только что отобедал козленком и потому других козлят любит платонически. До поры.
Казиев терпеливо шел дальше.
– Видите ли, мне посчастливилось прочесть часть вашей рукописи ( Казиев находу перестраивался. Идя сюда, он представлял себя этаким важным инвеститором, а старика - просто стариком, не более...), мне она показалась забавной. Но...
Тут старик невежливо перебил его, ещё кинув в рот пару оливок, - если только - "забавной", как вы заметили, то незачем было вам киселя хлебать в мою хибару, да ещё брать с собой этакого розанчика!
Старик вовсе без ласки посмотрел на "розанчика" и ещё добавил, -
я, мне помнится, видел вас, демуазель, в Сан - Тропе, вместе с моим неудавшимся клиентом, Родионом, кажется? Бедолага! Кто его кокнул? Какой-то нашенский завистник? А чему там было завидовать? Непонятно...Тинка покраснела и опустила голову, - вот сволочной старик, говорила же про него Ангел, взял и полил Тинку перед Тимошей, хотя он и знает. Но зачем лишний раз напоминать?
Казиев собрал себя, как говорят, в кучку и с достоинством ответил, Родерик был моим другом, и потому мне бы хотелось продолжить его дело.
Тут он заткнулся, так как не знал, - это ли, другое ли какое дело было у старика с Родькой. Но что было - точно, сам старик признался.
– Давайте по-деловому, Степан Сергеевич...
– Абрам Исмаилович...
– хихикнул старик.
... Сумасшедший? пронеслось в голове у Казиева, тогда - руки в ноги...
Но старик попрежнему бодро и осмысленно смотрел на Казиева.
– Сколько вы хотите за весь материал?
– Жестко как мог, спросил Казиев.
И, только теперь вспомнив о Тинке, обернувшись к ней нежно попросил, Тиночка, девочка, пойди посмотри, не заблудились ли твои подружки...
– А, ещё и подружки будут?
– засмеялся старик как бы заинтересованно, а на самом деле - издеваясь.
Тинка встала и, глотая слезы, вышла.
Прогнал как собачонку. А потому, что разговор пойдет о деньгах и Тим не хочет, чтобы Тинка что-то узнала.
Никогда он на ней не женится!
Старик меж тем сообщил, как бы по доброте душевной.
– Дорогой мой, Тимофей Михайлович, эта рукопись - бесценна. У неё нет цены, понимаете? Я могу подарить её, просто отдать, завещать, но не ПРОДАВАТЬ!
– Но Роде вы хотели её продать!
– Чуть не завопил Казиев.
– Там были другие дела, которые - увы - не закончились как надо. Но я не отчаиваюсь.
Старик замолчал.
Встрепенулся.
– Это все украла у меня одна девчонка! Мне жаль фото, оно единственное... От неё вы все и узнали?
– Вцепился старик глазами как крючьями в лицо Казиеву.
– Совсем нет. Родерик мне рассказал...
– Вдохновенно соврал Казиев.
– Родерик? Все?
– Прищурился старик, будто бы для того, чтоб лучше рассмотреть Казиева.
Казиев заерзал.
– Ну, не все. Многое...
– Значит, ничего.
– Уточнил старик, - ничего он вам не рассказал.
Казиев пошел в атаку снова. Неужели он не сразит этого старого гриба? Да быть этого не может!
– Но каково ваше предложение?
– Казиев старался, чтобы голос его звучал твердо, но доброжелательно, - ведь с Родей вы нашли об - щий язык?
– Да-а...
– Старик будто засыпал.
– Как с адвокатом...
Казиев уже собирался трясти его за плечо, но старик сам взбодрился.
– Так получилось...
– Усмехнулся он, продолжая какую-то свою мысль.
– Вас не интересуют деньги? Причем довольно крупная сумма...
– Опять стал подъезжать Казиев. Нет, он не должен уйти отсюда с пустыми руками! В конце концов... Но это на крайний случай. Об это сейчас думать не надо. Возьмите с меня тоже, что должен был вам дать Родерик!